Икра будущего - Макс Острогин

Свисающие с потолка костюмы зашевелились, качнулись, как оживающие мертвецы, неприятно все-таки, показался Егор с оружием. Две винтовки, пистолеты, коробки с патронами. Гранаты Егор ссыпал их в синее пластиковое ведерко, еле тащил все это разрушительное великолепие.

— Вот, — сказал он. — Выбрал… Как? Я старался выбрать, как ты учил, смотри. Короткий и тяжелый ствол, чтобы не мешал при стрельбе и не дергался. Калибр стандартный, патроны найти легко. Их нетрудно переснаряжать — металл гильзы пластичный, легко держит форму, я думаю, два раза можно одну использовать…

Я кивнул. Хорошо рассказывает, глядишь, с оружием научится разбираться постепенно, человеком станет, я смогу почувствовать себя наставником.

— Продолжай.

— Вес не более четырех килограммов, — рассказывал Егор. — В конструкции использованы композитные материалы…

— Что? — не расслышал я.

— Пластик, керамика, карбоны, — пояснил Егор. — Но все важные детали из стали. Магазин расположен позади рукояти, почти в прикладе, что при сохранении длины ствола укорачивает оружие. Четырехкратный оптический прицел, замедлитель…

Егор рассказывал про винтовки, я не очень слушал. Хорошие пушки, и так видно. И Егор знает много, наверное, энциклопедию прочитал, в слоне проживая.

— Молодец, — сказал я. — Правильно выбрал. С замедлителем.

— Доброе оружие, — согласился Скелет. — Боеприпасы разные подобрать, есть отличные фосфорные пули…

— Я взял их, — сказал Егор. — Пять коробок.

Фосфорные пули это, конечно, здорово. Тоже редкая вещь, почти и не встретишь. А у шахтеров есть, запасливые люди.

— Еще взять? — спросил Егор.

— Хватит. Не надо жадничать.

— Гранат вот еще прихватил… — Егор поднял ведро. — Здорово тут у них, никогда такого не видел…

— А Алиса где? — спросил я.

Егор оглянулся.

Алисы не видно.

— Она там тоже что-то выбирает… А я еще пистолеты взял. Вон, смотри…

Егор достал из-за спины оружие, принялся рассказывать, нахваливать, вернее.

Показалась Алиса. Через плечо у нее болталось два армейских шлема, оружия она не взяла никакого. Винтовки, во всяком случае, не видно. Кинула шлем Егору, он уронил ведро с гранатами, они раскатились по рельсам.

Лисичка присвистнул, Алиса рассмеялась.

— Ты, Прыщельга, меня поражаешь. — Алиса надела шлем. — Поражаешь… За это и нравишься, кстати. Ты бы сразу на гранате подорвался, тогда, например, зачем столько страданий в жизни?

— Успею, — буркнул в ответ Егор. — А ты почему винтовку не взяла?

— А зачем? — зевнула Алиса. — Тебя убьют, я твою возьму. Таскать эти тяжести…

— Это она опять шутит.

— Я понимаю, — хохотнул Скелет. — Ха-ха.

— Прыщельга, ты меня волнуешь, — сказала Алиса. — И не дыши на меня, не хочу цингой заразиться, и так живем через корягу. Не дыши, говорю, греби шустрее…

Отправились назад. Обратно медленнее, чем туда, из-за оружия, наверное.

Поселение шахтеров оказалось обширным, Скелет сказал, что почти два километра в горизонтали, в вертикали же вообще неизвестно сколько, количество тоннелей, опускающихся на неизвестную глубину, вообще учету не поддается. Глубоко, лучше не соваться. Лезть в бездны у меня не было никакого желания, хотелось пожрать, если уж совсем честно, каши или еще чего, мягкого бы, необременительного для десен. Я вспоминал о столовой и запеканке, смотрел по сторонам. Дрезина катилась по подземному городу. Трубы, баки, лестницы, железные сундуки, ангары с дрезинами, шахтеры, искры, падающие из-под потолка, вентиляторы, незнакомые предметы. Мало света. Вода. В некоторых местах брызгало уже из стен, причем кое-где вода была ощутимо горячая, почти кипяток.

Скелет рассказывал, что горячая вода нужна для ферм, они работают на гидропонике, труб запасных почти не осталось, приходится латать, а это нехорошо, снижается уровень надежности системы, надо починить, но вы, наверное, хотите есть…

Мы дружно кивнули, Егор клацнул зубами и подналег на рычаг дрезины.

Добрались минут через десять. Я совершенно потерялся, перестал воспринимать дорогу, этого за мной раньше тоже не водилось, наверное, на самом деле цинга… Докатились, цинга. Жаль, справочник оставил, посмотрел бы про цингу, кажется, ее клюквой лечат. Во всяком случае, от нее умирают протяженно, до кнопки успею.

Вообще нельзя тут долго оставаться, размякнем, забудем зачем, забудем куда… надо идти, прямо завтра, с утра, как только будильник зазвенит… Только пожрать бы неплохо. Еще два раза. А лучше три, вот эту самую запеканку, и с собой взять в термосе, двенадцать порций, и Егор с Алисой тоже пусть тащат, жрать они любят, а таскать нет, как я люблю обедать!

Но пообедать не получилось, я уже ощущал знакомый морковный запах, и Егор зашевелил ноздрями, и на лице у Алисы образовалось хищное выражение, которое она сама не замечала. Нас перехватил шахтер, остановил Скелета и что-то сказал ему на ухо. Тот озабоченно кивнул и свернул в узкий проход справа, мы за ним, со всем оружием, боеприпасами и снаряжением. Скелет сделался собранным и неулыбчивым, что-то там произошло, это явно.

Очередное помещение, квадратное, как и все предыдущие, только с потолком, теряющимся где-то в вышине. Оттуда, из зыбкого тумана на черных масляных цепях свисала клетка. Замок, таких я вообще не видел, килограммов в десять весу, с толстенной дужкой, непростые прутья — каждый снабжен несколькими заточенными штырями, направленными к центру клетки, чтобы тварь, заключенная там, не могла толком пошевелиться, не напоровшись на острие.

Тварь походила… Трудно описать, сначала мозг выдал привычного паука, только увеличенного раз в сто, однако почти сразу я понял, что сознание просто услужливо подсунуло мне первую похожую форму из хранившегося у меня в голове набора. Не паук, нет. Вот если бы взяли большую черную обезьяну… Не обезьяну, а, скорее, ее руки. Да, длинные, покрытые черным блеском руки, их выдрали и соединили, три пары на небольшом теле, незаметном, казалось, его и вовсе нет.

У паука восемь ног, а у этой шесть. И головы не видно. Интересно, как она жрет, желудок где умещается, в руках, что ли, про таких вообще не слышал…

Вряд ли жрет вообще. Скорее всего, она пищу не переваривает, насыщается кровью, как клоп. Или как пиявка, которая забирается под кожу, прячется между мышечными волокнами и ими же питается, и растет, и никак ее не вытащить…

Затошнило. Я привычен к погани, с детства она вокруг суетится в разных обличьях, а тут опять затошнило, цинга, ничего не поделаешь. Этот рукоед…

— Кикимора, — пояснил Скелет. — Много их в последнее время… Раньше раз в три месяца пробивались, теперь чуть не каждый день. Почти весь личный состав занят отстрелом, в некоторых местах кишат просто. Откуда лезут… Прокапываются, что ли…

Кикимору я уже видел. Тогда, на кассете. Черная тень, набрасывающаяся на человека и откусывающая ему голову с кровавой радугой, точно не ест, сразу кровь перерабатывает.

— Не переживайте, — улыбнулся Скелет. — Этот сектор хорошо  укреплен, здесь спокойно, все предусмотрено.

Алиса приблизилась к клетке. Тварь зашипела.

— Не видела таких… — задумчиво сказала Алиса. — Что-то новое… А в Рыбинске как, такие бяки водятся?

— Не водятся.

— На западе дорожное кольцо давно разомкнуто, — сказал Скелет. — Его в свое время неплотно ядом залили, так что они в основном туда идут. К тому же большая часть из сохранившихся тоннелей ведет на запад. Там степень заражения территории гораздо выше. Практически тотальная инвазия ксенофауны, ничего не поделаешь.

— А эту зачем держите? — Алиса пнула клетку.

Кикимора зашипела еще, сжалась в плотный ком.

— Проверяем.

Скелет снял со стены зазубренное пыряло, ткнул кикимору в бок, тварь издала скрежещущий звук, потекла черным.

— Обычно они недолго живут, — сказал Скелет. — Около десяти дней, затем подыхают. Однако…

Он шуганул поганку еще.

— Однако нам кажется, что они приспосабливаются. Активная адаптация. Срок жизни увеличивается постепенно. Кстати, именно поэтому мы уходим. Контролировать все это в тоннелях крайне проблематично.

— Надо подорвать, — сказал я. — У вас же полно взрывчатки, тут как в крепости засесть можно, ни один поганец не прорвется…

Скелет помотал головой.

— Дело не только в монстрах, — сказал он. — Последние два года температура растет. В самых нижних штреках уже нельзя находиться без защитных костюмов. Земля разогревается.

— Как это? — спросил Егор.

— Земля внутри горячая, — Скелет показал пальцем в пол. — Расплавленная. А чем дальше от центра, тем тверже, потому что остывает. Но теперь времена изменились. Внутренний жар поднимается… Мы уходим.

Скелет поморщился, горько так, видимо, не очень хотелось ему покидать родное место, понятно.