Идеальная мишень - Чингиз Абдуллаев

Москва. 6 апреля

— Может, ее нет дома? — пробормотал Лукин, когда они подъехали по нужному им адресу. — Все-таки уже второй час дня.

— Она дома, — уверенно ответил Дронго, — вот увидишь.

Он достал свой мобильный телефон и, узнав у Захара номер, набрал квартиру Жучковой. Трубку взяли тут же.

— Извините, пожалуйста, я говорю по просьбе Филиппа Григорьевича. Он извинялся, что вчера не смог приехать, и просил передать вам небольшую посылочку от него. Как войти к вам в дом?

— У нас шифр, — обрадовалась Алевтина, — наберите сначала буквы Н и С, а потом цифры: один, пять, девять, и дверь откроется.

От радости, что Артемьев прислал ей подарок, она забыла о всякой осторожности. Дронго верно рассчитал реакцию девицы. Она рассудила, что никто из посторонних не мог знать о ее вчерашнем разговоре с Артемьевым. Поэтому и посылку вполне мог прислать Филипп Григорьевич. Итак, Дронго рассчитывал узнать у Алевтины о возможных связях Артемьева с Кочиевским. Похоже, план удавался, но это было и достаточно рискованно, ведь в квартире Жучковой в любую секунду могли появиться сотрудники прокуратуры, которые так или иначе выйдут на любовницу убитого директора частного агентства.

Дронго попросил Лукина остаться на улице, чтобы в случае появления людей из прокуратуры тот дал знать по мобильному телефону. Поднявшись на третий этаж, позвонил в дверь. Через несколько секунд за дверью послышались торопливые шаги. Даже не заглянув в «глазок», она открыла — так не терпелось девушке получить подарок от своего дружка. И почти сразу кто-то вошел в квартиру, оттолкнул ее в коридор и закрыл дверь.

Она испугалась, очень испугалась. Хотела закричать, позвать на помощь, но не решилась и на это. Высокий, довольно плотный мужчина обернулся к ней, и она тихо спросила:

— Что вам нужно?

Дронго был удивлен не меньше ее. В таких случаях женщины начинают кричать, метаться, звать на помощь. Алевтина была явно испугана, но вела себя не совсем обычно.

— Вы смелая женщина, — начал Дронго. — Другая бы в вашем положении либо орала, либо потеряла сознание от ужаса.

— Я не теряю сознания при виде незнакомых мужчин, — нагловато ответила хозяйка, — так что вам нужно?

— Мне нужно с вами поговорить.

— Так бы сразу и сказали. Надеюсь, вы не грабитель?

— А разве я похож на грабителя?

— Нет, — криво усмехнулась она, — поэтому я и не закричала. Когда вы вошли и оттолкнули меня в коридор, я почувствовала запах вашего парфюма. Это «Фаренгейт», верно?

— Да, — удивился Дронго, — у вас тонкое обоняние.

— Ничего потрясающего. У меня был друг, испанец, который любил этот запах. Поэтому я сразу узнаю его. Это ведь очень дорогой парфюм. Я сразу поняла, что вы не грабитель. Да и по одежде видно, на домушника вы никак не похожи.

— Вы меня просто потрясли, — засмеялся Дронго, — никогда не думал, что мой одеколон может успокоить женщину.

— Будь это «Шипр»… — Она туже перевязала свой розовый банный халат и тряхнула распущенными по плечам каштановыми волосами. Полные чувственные губы были ярко накрашены, карие глаза в обрамлении длинных ресниц смотрели вызывающе. — Проходите в комнату, — пригласила хозяйка.

Дронго снял плащ, повесил его на вешалку, после чего прошел в гостиную.

Алевтина показала ему на глубокое кресло, сама села напротив, закинув ногу на ногу. Из-под коротенького халата вызывающе виднелись ее красивые ноги.

— Так что вам, собственно, нужно? — повторила она, почувствовав себя хозяйкой положения.

— Вы недавно сюда переехали? — задал он свой первый вопрос.

— Это допрос? — спросила она, усмехаясь.

— Нет. Это даже не вопрос. Скорее утверждение. Вы переехали сюда достаточно недавно. И с деньгами вам помог Филипп Григорьевич. Так?

— Так, — улыбнулась она, — ну и что? Кому какое дело, кто мне помогал?

Это ведь мое личное дело. Вы только это хотели узнать? — Не только. — Его, кажется, нервировали ее обнаженные ноги. У Артемьева был хороший вкус. Он прикупил лучший образец породистой самки — точеные лодыжки, молодое, упругое тело, высокая грудь, приятное лицо. С одним лишь недостатком — у нее был вызывающе похотливый взгляд и нагловатый смех. Это отталкивало от нее.

— Вам еще что-нибудь от меня нужно? — спросила Алевтина.

— Да. Вы по паспорту Алевтина, а как вас называют подруги? — вдруг спросил он.

— Аля, — изумленно ответила она.

— Валютная проститутка, — ударил он наотмашь и посмотрел ей прямо в глаза. И она дрогнула.

— Ах ты, «мусор», — скривила губы, — мент поганый. Как я сразу тебя не раскусила.

— Думаешь, я твой участковый? — усмехнулся Дронго.

— Нет, — она оглядела его с головы до ног. Она знала приблизительную стоимость его ботинок. Заметила блеснувшую пряжку на ремне. Нет, такой тип не мог быть обычным офицером милиции. Даже старшим офицером. Он для этого слишком элегантен.

— Ты из ФСБ? — спросила она и, не дожидаясь ответа, покачала головой.

Нет, этот не был похож на сыскаря, даже из контрразведки. — Может, ты адвокат? — догадалась наконец она.

— Не голова, а компьютер, — хмыкнул Дронго. — Давно с Артемьевым дружишь?

— А ты кто такой, чтобы я тебе отвечала?

— Его друг. Близкий знакомый. И давай без хамства. У меня всего несколько вопросов. Получу ответ и уйду.

— Вот еще. Ничего я тебе не скажу, — разозлилась Алевтина, поднимаясь из кресла. — Убирайся-ка отсюда! Сейчас позвоню Филиппу Григорьевичу, он мигом пришлет своих ребят. Они тебя быстро из кресла вытряхнут.

Жучкова схватила лежавший на столе мобильный телефон и начала быстро набирать номер, опасаясь, что незваный гость сейчас отнимет у нее телефон.

— Не звони, — спокойно сказал Дронго, — и отключи телефон. Иначе через несколько минут здесь будут сотрудники прокуратуры и милиции.

— Это почему? — не поняла Алевтина.

— Он убит, — спокойно пояснил Дронго. — Его убили вчера вечером.

У нее дернулась рука. Она посмотрела на телефон — номер уже был набран, осталось послать подтверждающий сигнал. Алевтина машинально подняла палец и аннулировала набор. На ее лице появилось растерянное выражение.

— Как это… убит?

— Его убили вчера вечером, — повторил Дронго, — можешь позвонить в агентство, и тебе подтвердят, что я сказал правду.

Она задумчиво смотрела на него. Но звонить не стала.

— Значит, его убили, — медленно проговорила Алевтина. Она даже не притворялась — ни намека на огорчение. Она была скорее удивлена. — Кто ты такой? — спросила она через несколько секунд. — Я такого знакомого у Филиппа Григорьевича не знаю.

— Сколько он тебе платил?

— Иди ты…

— Я тебя спрашиваю.

— У нас любовь была, — с вызовом сказала она, — я ему нравилась.

— А он тебе? И жениться обещал, — поддел Дронго.

Она хищно улыбнулась. Потом взяла телефон и набрала номер. Взглянула на спокойно сидевшего в кресле Дронго и громко спросила:

— Сергунчик, это я. Ты не знаешь, что там у Филиппа Григорьевича случилось?

— Убили его, Аля, — прозвучало с того конца провода, — вчера вечером убили. И не звони мне больше. — Телефон дал отбой.

Женщина взглянула на сидевшего в кресле Дронго, положила телефон на стол.

— Нет, — сказала она, — жениться на мне он не обещал. Квартиру купить обещал и купил. А жениться не обещал. На кой х… мне такой муж нужен. — Теперь, после его смерти, она могла говорить все, что думала об этом борове.

Каждый раз, когда он залезал на нее, она с отвращением вдыхала вонь из его рта.

— Ты просто бесподобная дрянь, — усмехнулся Дронго, — циничная и бессовестная.

— Ага. А ты ангел божий, — с издевкой сказала Алевтина. — Пришел сюда меня наставлять на путь истинный. Ты такая же дрянь, как и я. Хочешь докажу?

Она вдруг резко распахнула на себе халат, а под халатом — ничего. Жест эффектный, громкий, как пощечина. Но Дронго даже не отвернулся. У нее действительно было очень красивое тело. Он только сейчас понял, насколько она молода, не больше двадцати трех — двадцати четырех лет.

— Вот видишь, — с удовольствием сказала Аля, — нравится? А ты меня еще совестишь. Никакой ты не ангел.

— Нравится, — спокойно подтвердил он, — только ты лучше закройся, а то простудишься.

— Боишься? — Она знала, что ее тело производит впечатление, и умело пользовалась этим.

— И боюсь тоже, — честно признался Дронго, — я нормальный мужчина, поэтому и боюсь. Красивое у тебя тело.

Она улыбнулась, снова облизывая языком губы. Незнакомец был в ее вкусе — спокойный, не мельтешит, не дергается. Такие типы бывают изощренными любовниками. Но иногда и садистами. Хотя ей нравилось, когда ее немного мучили в постели. Мужчина имеет право проявить свою силу. От Артемьева подобных фантазий не дождешься. Он был скучен, предпочитая всем формам секса — оральный.