Необычный пациент (СИ) - Татьяна Планетанова

есть ни пить мне сейчас совсем не хотелось, и когда принесли съестное, я к нему не притронулась.

Сидящие напротив меня мужчины разговаривали, но, как я ни старалась прислушаться к обрывкам фраз на фоне доносящейся с танцпола музыки, так и не смогла ничего толком расслышать, чтобы понять о чём идёт речь.

Через несколько минут Демид, поднявшись, сообщил нам, что вернётся, как только закончит свои дела, а Азиз пересел на диван рядом со мной.

— Я смотрю, ты совсем заскучала, — наклонился он ко мне, и его естественный неповторимый аромат в долю секунды вскружил мне голову. — Не ешь ничего. Если не нравится, можем заказать что-то другое.

— Не нужно. Мне просто не хочется.

— Наш сегодняшний день начался с испытаний, и ты наверняка устала. Могу проводить тебя в номер, ведь когда Демид освободится, нам всё равно с ним нужно будет кое-что обсудить, и мне вновь придётся оставить тебя на какое-то время без внимания.

— Да, наверное, ты прав. Мне лучше вернуться.

Я действительно чувствовала себя утомлённой, и с гораздо большим удовольствием растянулась бы лучше на мягкой кровати, чем сидела и ждала, пока Азиз пообщается со своим старым знакомым.

Мой галантный джентльмен подал мне руку, помогая подняться, и тут же неожиданно притянул к себе, медленно закружив.

— Прости, — проговорил он у самого моего уха, отчего все рецепторы кожи вокруг этой области стали до невозможности восприимчивыми. — Но не могу упустить возможность потанцевать с тобой сейчас. You are brilliant.

Этот демон пустыни был чрезвычайно красив в своём новом костюме и так уверено вёл меня в танце, что в его крепких руках я снова вся размякла, готовая к любым дальнейшим его действиям.

Не успела я осмыслить зарождающееся во мне разочарование от собственной бесхребетности, ведь я больше не собиралась позволять ему так интимно вторгаться в моё личное пространство, как за спиной Азиза показался Демид:

— Не хотел вам мешать, — выставил он руки раскрытыми ладонями вперёд, давая понять, что уже уходит.

— Нет-нет, это я как раз собралась уходить, — обрадовавшись подвернувшейся возможности прекратить наш всё более чарующий меня танец, высвободилась из рук Азиза и зашагала к выходу.

Он проводил меня до нашего номера и отправился обратно. А я, приняв душ, ещё немного посмотрела телевизор, чей монитор простирался на добрую половину стены прямо напротив моей кровати. И ближе к ночи закрылась изнутри своей комнаты, так как основная входная дверь была не заперта, ведь Азиз всё ещё не вернулся.

Переодевшись в новенькую ночную сорочку, чья шёлковая ткань приятно холодила мне кожу, заползла под невесомое хлопковое одеяло и задремала. Но уйти в полноценный сон так и не удалось, так как мой желудок, раз за разом сворачивая все причудливые картины, что пытался генерировать мой расслабленный мозг, неустанно напоминал мне о том, что я сегодня так и не поужинала.

Мысленно отругав себя за это, поднялась и направилась к сервированному ужином столику, что стоял у главного входа, появление которого я почему-то проигнорировала в момент его доставки в номер сотрудником отеля.

С любопытством заглянула под блестящие колпаки, коими были накрыты расписные керамические тарелки, и под одним из них обнаружила любимое лакомство. Широкая тарелка была вся завалена крупной спелой клубникой, а в центре стояла миска со сгущенкой. Обмакнула кончик пальца — нет, это был белый жидкий шоколад!

Взяла это блюдо с собой и, вместо того, чтобы устроиться поудобнее вместе со вкусненьким в своей комнате, как изначально планировала, мне вдруг захотелось перекусить на местной галерее — ночной вид оттуда обещал быть захватывающим.

Азиз уже вернулся, так как его обувь стояла у входа, и сейчас должно быть крепко спал. Тихонько взбежала по ступенькам и чуть не ахнула открывшемуся мне виду.

Села за барную стойку прямо напротив панорамного окна, и погрузилась в пищевое и визуальное блаженство.

Ещё один корпус отеля, расположенный напротив, был на этаж ниже этого и прямо над его крышей в тёмно-синем небе переливисто мерцали сотни звёздных огней. Внизу располагался огромный бассейн, гладь воды которого, отражала ещё больше ночных светил.

Я чуть не подпрыгнула, когда услышала, как внизу открывается дверь.

Развернувшись, я увидела выходящего из ванной комнаты голого Азиза, что промокал полотенцем голову, и не смогла проглотить только что откушенный кусочек клубники. Он ненадолго застрял у меня в горле, вызвав тихий приступ кашля.

Мачо развернулся на звук, представ передо мной во всей своей природной красе, словно самое идеальное божественное творение, и скользнув взглядом вверх, заметил меня:

— Лина? Тебе снова не спится? — невозмутимо поинтересовался он, даже не потрудившись прикрыться.

Клубника в моём организме вернулась на путь истинный, но я, наконец, отвернувшись от этого впечатляющего зрелища, всё ещё продолжала покашливать.

Душа ушла в пятки, когда я поняла, что Азиз поднимается ко мне:

— Поперхнулась что ли, тебе помочь?

24 глава

— Нет! — то ли от того, что только что пережило моё горло, то ли от того что пережили мои глаза и следом захлестнувшего меня смятения, голос дал петуха, и, кашлянув в последний раз, я продолжила уже более ровно: — Не надо. Всё в порядке.

— Решила пронаблюдать этот удивительный вид? — услышала я его вкрадчивый голос прямо за своей спиной, отчего по всему телу пошли мурашки. — Понимаю, здесь сейчас так красиво.

«Я только что пронаблюдала самый удивительный вид, какой когда-либо вообще видела в своей жизни». — Кажется, я вся покраснела вплоть до кончиков ушей. Благо сейчас было достаточно темно, но и поворачиваться я всё равно больше не собиралась.

— А ты чего это голый ходишь? Не мог бы ты одеться?

— Я принимал ванну, давно мечтал полежать в тёплой воде. Не знал, что ты не спишь. — Он продолжал стоять, как ни в чём не бывало, прямо за мной, а я отчаянно делала вид, что заинтересована лишь происходящим за окном. — Я если что накинул полотенце. Можешь повернуться.

В таком положении я, будто жертва, ожидающая нападения хищника, чувствовала себя более уязвимой, пока с сомнением медленно не развернулась к нему лицом.

Он действительно обмотал свои крепкие бедра белым махровым полотенцем, над которым его бронзовая кожа соблазнительно поблёскивала стекающими каплями воды.

Высокий барный стул позволял мне быть с ним практически наравне, и его пронзительные карие глаза сейчас поблёскивали всего на полголовы выше моих.

«Чёрт, да он прекрасен как греческий бог»! — Увидев его так близко, я пожалела, что не осталась в прежнем положении, ведь теперь я уже не могла полностью скрыть свой нарастающий