Два крыла - Нина Дианина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Принц как-то беспомощно и виновато отвёл глаза, и Грендер вдруг понял, что у Аля по сути нет никакого опыта в любовных делах. Все всегда в нём видели принца, представителя королевской семьи, и, соответственно, всю свою жизнь он прожил в этом коконе почтения. Он был воспитан так, чтобы постоянно держать стену между собой и окружающими женщинами, чтобы не попасть в щекотливую ситуацию.
Да уж, опыт посещения домов свиданий для знатных господ вряд ли можно назвать опытом настоящей искренней любви. Наверное, за эти годы кто-то ему искренне нравился. Однако, скорее всего, в его любовные отношения всегда вмешивались корысть и меркантильные интересы со стороны женщин, да и сословные барьеры сыграли свою роль. Принц всегда был лакомым кусочком. Возможно, в нём так никто и не увидел просто мужчину, которого можно полюбить и не думать о последствиях. А, может, и увидел, однако принц и сам не смог разглядеть любящее его сердце в этой дворцовой круговерти.
Видимо, только с сестрой Аль чувствовал себя свободно, доверяясь ей без оглядки, поэтому так упорно и ищет сейчас её, не обращая внимания на недовольство отца.
– Хорошо, давай запустим поисковик сегодня вечером, если ты не устал за день. Заклинание несложное, всё должно получиться, только план замка и карту окрестностей нужно попросить у Притена для привязки к местности,– сказал Грендер, потом помолчал и добавил: – Знаешь, Аль, не напрягайся ты так. Не нужно себя отвлекать от дочери графа. Зачем? Просто получишь удовольствие от общения с девушкой, которая тебе понравилась. Это ведь так замечательно, влюбиться и быть любимым.
Пока Грен произносил эти слова, он вдруг понял, что это говорит и себе тоже. Он сам уже ждёт того замечательного момента, когда завтра будет сидеть и разговаривать с девушкой, которая ему самому понравилась.
– Смешно, – подумал он, – женщины с таким упорством тратят силы на то, чтобы их лица были красивыми и привлекательными для мужчин, а мне понравилась та, у которой лицо скрыто маской и не имеет значения, что под ней.
Даже наоборот, её дефект, скорее всего, убрал его привычные защитные барьеры в общении, сделал его более открытым.
– А могла бы Маруша полюбить меня? – спросил он себя. – Смог бы я полюбить её такую, с её искалеченным лицом?
Пока он думал эту внезапно посетившую его мысль, он уже знал ответ на второй вопрос.
Да, он мог бы её полюбить. Её уродство избавило его от обычного женского кокетства и жеманства, что постоянно отталкивало его в женщинах. Маска на лице уберегла его от вежливого лицедейства уверенных в своей привлекательности женщин.
Мало того, приходилось себе признаться, что, любовь уже затронула его краешек его сердца. Ему оказалось достаточно мелодичного голоса, живого ума и искреннего интереса к тому, что он говорит. Получается, что в его прежней жизни до их встречи, ему настолько не хватало такого простого и искреннего общения, что сейчас он не в силах от него отказаться. Ни форма её носа или глаз, ни цвет её волос или происхождение не играет для него никакого значения.
Грендер вздохнул. Вот так всё просто с его стороны. А что почувствовала она, кроме благодарности за хорошую лекцию?
Глава 16
Сама не понимаю, что меня заставило поддаться на предложение господина Грендера Доплейля, мага Серая смерть обсудить некоторые неясные для меня аспекты воздушной магии.
В народе Серой смертью пугали детей. Ну как же, магический палач! Страшное неизвестное зло!
Раньше я и сама его представляла гигантским мужчиной с чёрной бородой и длинными тёмными развевающимися по ветру волосами, который в момент казни машет руками как мельница, громовым голосом творит заклинания и, жутко хохоча, наслаждается своей магической силой, создавая серый смерч, уничтожающий приговорённых прямо на помосте.
В действительности оказалось, что в его облике не было ничего зловещего. Обыкновенный мужчина среднего роста и сухощавого телосложения с низким спокойным голосом. Это барона я видела вчера в столовой рядом с невестой Притена, а седая прядь у него на виске, про которую мне рассказала Люжена, вообще исключала какую либо ошибку. Так что я позорно свалилась со стремянки прямо на руки именно ему, в этом не было никаких сомнений. Да, это тот самый барон Грендер, маг Серая смерть.
В первую минуту, близко увидев его лицо, я напряглась, тем более уловила его несуразное по отношению к девушке в маске, закрывающей лицо, обращение «милая». Бран всё-таки своими вечными шуточками натренировал меня слышать почти незаметные насмешки.
Однако, мужчина, предлагая мне помощь, совсем не походил на злодея и какими-то грустными глазами смотрел на меня так внимательно, как на меня ещё никто из мужчин не смотрел. Многочисленные обитатели нашего замка видели во мне или ребёнка, или прислугу, или, напротив, одну из хозяйских родственниц, разговаривая уважительно и с опаской.
Притен глядел как на младшую сестрёнку, Бран с постоянной лёгкой насмешкой, граф со снисходительной нежностью, а молодые люди, приезжавшие в замок с визитом к Люжене, даже беседуя со мной, смотрели сквозь меня.
Наверное, я сделала шаг навстречу и попросила барона помочь разобраться в воздушной магии, потому что почувствовала, что барон Грендер Доплейль первый увидел во мне именно меня настоящую, минуя статус и симпатичную внешность, которой сейчас у меня просто нет.
Уже потом, усаживаясь рядом с ним в любимое кресло графа у окна, я додумалась, что можно расспросить барона и об остановке мира. Наверняка маг Серая смерть, который разбирается в сложных магических вопросах куда больше меня, знает об этой способности.
Да и о королевской семье он может знать больше, чем написано в официальном бюллетене за этот год. Именно за ним я тянулась, когда не устояла стремянка.
Слава небесам, я не ошиблась. Господин Грендер оказался прекрасным учителем и собеседником. Он объяснял мне сложные для меня темы простыми словами. Его внимательный взгляд, красивый уверенный голос и спокойные интонации подталкивали меня спрашивать и спрашивать. Я увлеклась: стала задавать вопрос за вопросом. Мне показалось, что вот так быстро и легко можно разобраться во всём непонятном, что накопилось и не давалось мне за несколько лет занятий воздушной магией. Рядом с ним магия стала казаться мне не тяжеловесным и неподъёмным, как раньше, а чем-то красивым, волшебным и вполне доступным. Это было настоящее чудо!
Он смотрел на меня, рассказывал и постепенно начал
