Порт-Артур (Том 2) - Александр Степанов

- Слушаюсь! Первый взвод ко мне! Пошли на свою батарею! - скомандовал Борейко.

На Залитерной было гораздо спокойнее, чем на батарее литеры Б. Ружейные пули сюда не залетали, снаряды попадали реже. Вдоль батареи были разложены костры, около которых грелись солдаты. С приходом утесовцев все оживились.

Всю ночь до рассвета артиллеристы приводили в порядок орудия и блиндажи.

Звонарев с Лебедкиным, Смекаловым и Юркиным налаживали поврежденный прожектор, электрическое освещение, исправляли водопровод, мастерили козырьки над орудиями для маскировки. Перед рассветом появилась усталая Варя.

- Сережа, по твою душу пришли! - закричал Борейко, увидев ее.

- Я так устала, что валюсь с ног, - пожаловалась Варя. - Высоких умер полчаса назад, Садыков лежит без сознания, у Соломонова сложный перелом обеих ног.

- Жаль Высоких, - вздохнул Борейко. - Идите-ка, прекрасная амазонка, спать в наш блиндаж, - смилостивился он. - На сон грядущий вас перекрестит и поцелует ваш ненаглядный Сереженька.

- Медведь, пощадите, я так утомлена, что не могу вас наградить оплеухой за вашу дерзость.

Звонарев отвел девушку в свой блиндаж.

Работы продолжались всю ночь. Уже засерел восток, когда сон окончательно свалил всех. Люди заснули где придется, подложив под себя шинели или прямо на земле.

- Вставать! Японец лезет на штурм! - оглушительно рявкнул Борейко. - К орудиям, зарядить картечью!

На батарее сразу зашевелились. Солдаты, протирая глаза, бежали по своим местам.

Захлопали орудийные замки, задвигались хоботы орудий. Номера торопливо подносили из погреба картечь и картузы с порохом.

- Готово! - один за другим докладывали фейерверкеры.

- Следи за гребнем; как там появятся японцы так и бей! Сережа, останешься на батарее, а я буду на наблюдательном пункте, - распорядился поручик.

Звонарев осмотрелся. Солнце едва взошло, в лощинах еще лежала предрассветные тени. Где-то за горой слышалась сильная ружейная перестрелка, прерываемая беспорядочными орудийными выстрелами. Издали доносился протяжный крик - не то "ура", не то "банзай". Когда первая суета улеглась, солдаты настороженно стали оглядываться по сторонам, разыскивая врага. Но ни спереди, ни справа, ни слева никого не было видно.

- Ващбродь, разрешите выслать вперед людей японца постеречь! - попросил Блохин.

Прапорщик отправил несколько человек налево от позиций, а сам вышел на дорогу к батарее литеры Б. Она вся была окутана дымом и пылью, сквозь которую то и дело вспыхивали молнии выстрелов. На подступах к батарее виднелись густые японские цепи, сметаемые картечью. За батареей беспорядочно столпились ушедшие из скопов стрелки. Было хорошо видно, как офицер наспех выстраивал их для контратаки.

- На "литербе" японский флаг! - закричал Блохин.

Среди батареи на бруствере колыхалось белое полотни где с красным кругом посредине.

- Вашбродь! - подбежал к прапорщику телефонист Юркин. - Поручик приказали идти на выручку.

Не успел Звонарев сообразить, что ему делать, как Блохин и десятка два солдат уже бежали с винтовками наперевес по дороге к атакованной батарее.

Артиллеристов нагнала рота стрелков из резерва. Но японцы уже отошли от батареи. Первое, что прапорщик увидел, был раненный в ногу Гудима. Он наскоро перевязывался с помощью своего денщика. Жуковский суетился около орудий, стараясь наладить стрельбу. Потерь не было.

- Счастливо отделались! - превозмогая боль, говорил Гудима. - Стреляли на картечь до последнего, а когда хватились ружей, - то они оказались в казематах, - спасибо стрелки выручили.

- Трусы, опозорили наш Утес! - ругался Блохин. - Мы под Цзинджовой держались до конца и отступили, лишь когда никого уже на позиции не осталось.

- Тебе хорошо было на Залитерной, а нас здесь окружили, и не особенно хотелось, чтобы нам выпустили кишки, - оправдывался Лепехин.

Жуковский приказал Звонареву обстреливать японцев во фланг из расположенных на левом фланге полевых пушек. Эти пушки обслуживались солдатами третьего взвода, наводчики которого, Гнедин и Воблый, отличались своей точностью и аккуратностью в работе, но были медлительны, за что им не раз попадало от Борейко. Звонарев застал их за обьгскиванием двух японских трупов.

- Вашбродь, это вам! - преподнес Гнедин японскую карту Звонареву.

На карте подробно были нанесены все батареи Порт-Артурской крепости, с указанием калибров установленных пушек, расположения прожекторов и пороховых складов. Прапорщик был весьма удивлен осведомленностью японцев.

Во второй половине дня японцы снова бросилась на штурм. Они быстро овладели выдвинутыми вперед редутами номер один и два и Куропаткинским люнетом. Жуковский поспешил к Звонареву.

- Сергей Владимирович, дела наши плохи, того и гляди, противник прорвется к нам в тыл. В случае отхода вы со взводом останетесь в прикрытии, распорядился он.

- А Залитерная как?

- Пусть уж там Борейко сам заботится о себе. Самое большее - поддержим его своим огнем во фланг наступающим.

В это время японцы местами уже перебрались через Китайскую стенку и начали подниматься на Залитерную гору и расположенное в полуверсте восточное ее Малое Орлиное Гнездо. Повернув в эту сторону пушки, Звонарев открыл шрапнельный огонь. Гнедин и Воблый неторопливо наводили орудия и после каждого выстрела, прикрыв глаза рукою, внимательно следили за разрывами снарядов.

- Прицел, вашскородие, надо бы прибавить на одно деление, а трубку укоротить, - посоветовали они Звонареву.

- Ладно, только не копайтесь, сейчас дорога каждая секунда! Живо наводи!

Пли!

Но ни Гнедин, ни Воблый не умели торопиться. Наконец прапорщик не вытерпел.

- Пошел к черту, тебе только блох ловить, а не штурм отбивать! - прогнал он наводчика и сам сразу начал давать вдвое больше выстрелов, но меткость их была все же хуже, чем у Гнедина.

- Зря снаряды раскидываете, вашбродь, - заметил обиженный Гнедин.

Затем Звонарев прогнал и Воблого.

- Становись правильным, а Жиганов будет наводчиком. Вали, Жиганов, вовсю!

- приказал он фейерверкеру.

Выстрелы загремели один за другим. Номера едва успевали накатывать пушки на место. Неожиданный обстрел с фланга и тыла заставил японцев откатиться назад. Заметив это, соседние батареи взяли японцев под перекрестный огонь.

Устилая землю трупами, толпы японцев стремительно бросились в тыл, и тут на них обрушилась собственная артиллерия, стремясь остановить отступление. Но все было напрасно. Японские солдаты без оглядки бежали. С русских укреплений исчезали один за другим флаги Страны Восходящего Солнца. Стрельба затихала.

- Отбой! Поставить орудия на место! - приказал прапорщик. - А вас, обоих наводчиков, я отправлю на Залитерную, к поручику, он научит вас шевелиться поживее, - набросился он на Гнедина и Воблого.

Те удивленно смотрели на всегда спокойного и выдержанного офицера.

- Вы спасли положение на батарее, Сергей Владимирович! Опоздай вы на минуту-другую с открытием огня, японцы захватили бы вторую линию обороны и путь в город был бы открыт, - подошел Жуковский.

Фок раздраженно ходил по своему кабинету. Перед ним почтительно стоял Сахаров.

- Поймите меня, - горячился генерал. - Я не могу задерживать резервы до бесконечности. С самого утра мне не дают покоя Смирнов и Кондратенко. Из всей моей дивизии у меня осталось всего три батальона. Мне с большим трудом удалось убедить Стесселя сохранить их как личную охрану его и его штаба.

- Заверяю ваше превосходительство, еще полчасачас - и японцы ворвутся в город. Только не давайте больше ни одного солдата из резерва, - горячо уверял Сахаров.

- Но все дело могут испортить моряки. Они очень храбры и беспощадно колотят этих проклятых японцев.

- Мною приняты меры, чтобы они не попали гуда, куда надо.

- Какие там меры. Они по собственной инициативе свернули на атакованный участок и сейчас подходят к Залитерной и Орлиному Гнезду вместо первого форта, куда их направили.

- Не поспеют! Батарея литеры Б приведена к молчанию, редуты и форт номер два взяты...

- Справьтесь об обстановке у телефонистов, - кивнул Фок.

Сахаров исчез.

- Полный успех! Взята Китайская стенка. Залитерная окружена, Орлиное Гнездо штурмуется, - доложил вернувшийся Сахаров. - Стессель совсем потерял голову и идет сюда. Кондратенко неизвестно где, Смирнов тоже.

- Кондратенко на Большом Орлином Гнезде и оттуда руководит всеми действиями. На Смирнова мне наплевать. Я все равно не стану с ним считаться.

Попробую уговорить Стесселя не давать больше людей из резерва.

Вошел Стессель, совершенно расстроенный и подавленный. Он растерянно озирался по сторонам.

- Александр Викторович, что делать? Японцы, того и гляди, ворвутся в город и учинят резню, как при взятии Артура в китайскую войну.

- Прежде всего стянуть сюда, к штабу, все оставшиеся резервы и казачью сотню, для того чтобы в случае прорыва мы имели под рукой силу. Это предохранит нас от японцев в первый момент, а затем можно будет с ними вступить в переговоры.