Мордюкова, которой безоглядно веришь - Виталий Дымов

А ведь бывало, что и находила у него время от времени деньги, пусть и небольшие, где-нибудь в кармане. Не трогали, получается, его жёнины слёзы. Нет, не на выпивку припрятывал, врать не буду, но разве от этого легче?

Красоту свою он зато всегда ценит, осознаёт. Мужчина видный, надо признать. Вон сколько женщин на него поглядывают да Нонне завидуют! А он тоже любит на себя в зеркало взглянуть лишний раз. И любит, чтобы нянчились с ним: принесли, подали, убрали. Только что с ложки кормить себя не требует. А вот если Нонна принарядится и в центре внимания окажется, не нравится ему, мрачный сразу становится. В гости к кому-нибудь соберутся, так он десять раз по дороге напомнит, чтоб не пела свои частушки. Ему хоть арии пой, хоть народные песни, хоть городские романсы какие-нибудь — всё равно частушками окрестит. Не потому, что разницы не понимает (актёрское ведь образование, как-никак), а просто так больше недовольство выразить можно.

Нонна иногда так в душе рассердится, что в компании, наоборот, разойдётся со своим пением. Другие гости хлопают, подзадоривают, а она знай себе заливается. Поморщится он, но при людях старается замечаний не делать. Зато потом, когда домой пойдут, своего уже не упустит. Будет всю дорогу отчитывать.

В гости, правда, не так уж часто выбирались. Не особо Тихонов такие походы и любил. А в свою проходную коммуналку тоже особо никого не пригласишь, даже если он и был бы не против. У людей, посмотришь, через день праздники. А тут даже день рождения Нонны никогда не отмечали. Тихонов про него, похоже, вообще каждый раз забывал. Так ни разу за всё время и не поздравил супругу. Нонна ждёт до самого вечера: а вдруг всё-таки вспомнит, скажет доброе словечко? Куда там! Ложатся спать, а он так и не поздравил за день…

И как вот жить с таким мужем? Как вечер близится, так придумываешь себе хоть какое занятие, чтобы на работе или где в городе подольше остаться, не возвращаться в свою комнатушку. И у него, видно, такое же чувство. Только Нонну дома сын ждёт, поневоле нужно поторапливаться. А мужу в этом смысле проще…

Плачет Нонна, изливает матери свои обиды, но только понимания не находит. Ирине Петровне, понятное дело, дочку жаль. Тоже заплачет, но на своём крепко стоит: нельзя вам разводиться! Володька — это во-первых, это ты сама понимаешь. А во-вторых, пропадёшь ты без мужа, одна будешь век коротать. Чем тебе он неугоден? Не пьёт, правда ведь? Не гуляет по бабам, глазами на чужие юбки не стреляет. А ведь мужик красивый — такой только мигнёт, как сразу девки сами на него вешаться начнут. Так нет же, соблюдает верность. Честный, этого у него не отнимешь. Что, может, неправду говорю? Я ведь, доню, насмотрелась за свою жизнь, какие они, мужики, бывают. Вон сколько семей перед глазами прошло… А хоть бы и отчима твоего взять. Чем в конце концов наша жизнь с ним закончилась, сама ведь знаешь. А тут — мужчина хороший, домашний, добрый. Он тебя никогда не бросит — надёжный потому что. Семьянин он, только ты по глупости пока этого не понимаешь, потому что на принца какого-то рассчитывала. А в жизни по-другому выходит чаще всего. Говоришь, скучно тебе с ним, не разговаривает? А что лучше, если бы пьяные скандалы каждый день устраивал да тебя вокруг дома гонял? Да Володьке только такой отец, как Слава, и нужен. Ты уж мне поверь! Говоришь, не любит сына? Так это у мужиков часто бывает, что не сразу привыкают к детям своим. На всё время нужно, а ты слишком нетерпеливая, всё сразу хочешь. Сама говоришь, что он теперь чаще стал с маленьким играть, на руки брать, что смеются весело, руки друг к другу тянут… Так что про развод даже не помышляй — лучшей доли не найдёшь, и не рассчитывай. А пальцами все сразу тыкать начнут. Он-то себе быстро найдёт кого-нибудь, ему-то куда как просто будет. А вот ты нагорюешься одна, так вспомнишь мои слова… Терпи, доню, пока терпится.

И Нонна… терпела дальше. Терпела ради сына, терпела и из страха перед будущим, из боязни людского осуждения, из нежелания огорчать мать, которую по-прежнему любила и уважала.

Но что мы всё о семейной жизни говорим? Ведь всем известно и не раз с высоких трибун оглашалось, что для советского человека счастье — прежде всего в созидательном труде на общее благо. «Раньше думай о Родине, а потом о себе» — вот ведь слова какие замечательные в песне звучат.

Увы, на трудовом фронте дела у молодой актрисы складывались тоже далеко не лучшим образом. Да, как мы уже упоминали, институт окончен с отличием. Да, лауреатке Сталинской премии и её мужу нашлись вакансии в Театре-студии киноактёра. А дальше-то что?

Но вначале — несколько слов о театре, в который пришли работать супруги Тихоновы. Создали театр-студию (позже он получил название «Государственный театр киноактёра») не когда-нибудь, а в декабре 1943 года, в разгар войны. В исходе её на тот момент уже никто не сомневался. И у Советской державы нашлись ресурсы и возможности, чтобы поддержать киноактёров разных поколений. Фильмы ведь снимаются не каждый день, так вот вам возможность для регулярного заработка, а также для того, чтобы квалификацию сохранять, выступая между киносъёмками в спектаклях. Во всяком случае, такая была первоначальная идея.

Отвели под театр здание новое, построенное архитекторами Весниными в тридцать первом году. Там раньше располагалось Общество политкаторжан. В жестоких царских тюрьмах ведь многие революционеры побывали, прошли через каторгу и ссылку. Вот теперь страна победившего социализма и нашла возможность поддержать материально и морально борцов за светлое будущее, отвела им Дом политкаторжанина… Правда, постепенно ряды общества начали сокращаться. Кто-то выбыл, так сказать, естественным путём — годы и возраст сделали своё чёрное дело. А были и такие, что «врагами народа» оказались — вот и поехали за казённый счёт по привычному им маршруту из Москвы, благо лагерей теперь хватало от Соловков до Чукотки, а великие стройки социализма, гиганты индустрии требовали всё новых и новых рабочих рук.

Как бы там ни было, но к моменту прихода в театр-студию в 1950 году молодых выпускников ВГИКа о политкаторжанском прошлом здания уже практически ничто не напоминало. Нонна, впрочем, об истории этого дома узнала от старожилов и в грустные минуты жизни иногда сравнивала себя с каторжанкой, которая тянет на себе мужа, сына, сражается с вечным безденежьем и прочими прелестями послевоенного быта. А где же новые роли, где буря чувств, которую так хочется выразить на экране, где радостные аплодисменты зрителей? Словно и не было ошеломляющего успеха «Молодой гвардии», словно не узнавали на улицах, не носили актёров на руках… И премии словно не было… С грустной улыбкой вспоминала Нонна свои радужные мечты и планы, которые так заманчиво кружились в голове, когда ехала на родную Кубань, навьюченная покупками.