Он (мой) Порок (СИ) - Макнамара Элена

Парень отдирает меня от стены и перемещает к дивану. Его ярость немного отступает, и, развернув к себе лицом, он торопливо расстёгивает на мне блузку. Отшвыривает её в сторону, а потом стягивает юбку с моих бёдер. Избавляется от своих джинсов и толкает меня на мягкий диван. Но я перехватываю инициативу и, вывернувшись из его властных рук, сама седлаю его, вынудив сесть на диван. Впиваюсь в его губы, обхватив лицо ладонями. Просовываю руку между нашими пылающими телами, хватаюсь за член и направляю головку в себя. А потом медленно насаживаюсь, испуская протяжный стон. Начинаю двигаться вверх-вниз, не сводя с него взгляда. Его глаза затуманены желанием и кажутся почти чёрными, несмотря на то, что в комнате светло.

— Можешь обзывать меня, — говорю сдавленно, — можешь ненавидеть… Но тебе никогда не удастся вычеркнуть меня из своей памяти. Потому что я не могу вычеркнуть тебя. Хотя хотела бы этого.

Его руки тут же хватаются за мою талию, и он начинает поднимать меня на себе в разы быстрее. Он снова злится, и я понимаю, что мои слова причиняют ему боль. Потому что он не хочет, чтобы я его забывала.

— Никогда ты не сможешь забыть, Лиз, — говорит со сталью в голосе.

Ускоряет темп, мощно двигает бёдрами, усиливая проникновение. Потом рывком поднимается с дивана вместе со мной на руках, перекладывает на спину, а сам нависает сверху. Закидываю ноги и смыкаю лодыжки на его пояснице. Игнат продолжает часто двигаться, одновременно сминая мой рот своими властными губами. Нас обоих трясёт в преддверии развязки. Однако, как и раньше, Игнат даёт мне кончить первой. Дожидается, когда моё тело замирает, и после жадных глотков воздуха из моих губ с тяжёлым глубоким выдохом вырывается протяжный стон, а тело трясёт в судорогах. Словно ему важно прочувствовать именно этот миг, и именно он подводит его к краю. Потому что Игнат тут же выходит из меня и изливается мне на живот…

Глава 21

Три года назад

Сокол

— О, Боже, Игнат! — она хохочет и закрывает лицо руками. — И что прикажешь с этим делать?

Когда наше тяжёлое дыхание немного выравнивается, отдёргивает руки от лица и указывает на свой живот, на который я только что кончил.

— Ты же меня всю испачкал, — забавно надувает губы, выглядя ещё сексуальнее, если это вообще возможно.

Мы лежим на камнях у самой кромки воды. Её платье задрано под грудь, потому что у меня не было терпения возиться с одеждой. В ста метрах от нас дом Соболева, я увёл Лизу в самый разгар вечеринки, потому что терпения ждать у меня тоже не было. С тех пор, как я лишил её девственности, ни о чём, кроме как о сексе с ней, не могу больше думать.

— Мы можем искупнуться, — киваю на море. — Хочешь?

Глаза Лизы ещё больше расширяются.

— Ночью? Ты серьёзно? Но вода же леденющая.

— Ты права, я не хочу тебя заморозить.

Снимаю футболку через голову и быстро вытираю живот Лизы. Она внимательно смотрит за моими манипуляциями, а потом одёргивает платье вниз. Посмотрев по сторонам, находит свои трусики и, стыдливо прикусив губу, быстро их надевает. Стираю сперму с головки члена и натягиваю джинсы. Помогаю Лизе подняться и сразу заключаю в тесные объятья. Она обвивает меня руками и утыкается носом в мою грудь. Глубоко вздыхает и говорит с улыбкой в голосе:

— Я счастлива.

Чёрт, я тоже! Но отчего-то не говорю этого вслух. Вероятно потому, что наше счастье слишком зыбкое.

Медленно бредём по берегу, приближаемся к машине, и я зашвыриваю в салон свою футболку. Взамен беру спортивную кофту, и мы вновь идем к дому Соболева.

Друзья настаивают, чтобы я был здесь с Лизой как можно чаще. Ян больше не доверяет мне, считая, что я променял их на девушку. Поэтому я стараюсь чаще бывать у них на виду. С ней. Но меня разрывает то, как они смотрят на мышку. Кир с некоторым пренебрежением. Ян с ненавистью. А Али с недоверием. А я наверняка с обожанием, потому что слишком часто ловлю их негодующие взгляды на своём лице. Я, безусловно, заигрался!

— Послушай, тебе не больно? — приобняв Лизу за плечи, утаскиваю её на лавочку возле дома. Внутрь мне пока заходить не хочется.

— Немного, — признаётся Лиза, покорно усаживаясь на моих коленях. — Но боль быстро проходит.

Пристально смотрю ей в глаза, пытаясь понять, говорит ли она правду. У неё ещё мало сексуального опыта, а я слишком напорист, и, в основном, корю себя за это. Правда, уже после секса. После того, как набрасываюсь на неё в машине как дикий зверь, когда забираю из института. В нетерпении гоню по трассе, сворачиваю на первую попавшуюся безлюдную дорогу и сажаю Лизу сверху, заставляя себя оседлать. Потом врываюсь в неё, едва успев расстегнуть ширинку и сдвинуть её трусики в сторону…

Или когда привожу к себе домой и сразу беру на руки, чтобы запереться с ней в комнате. С упоением срываю с неё одежду, а потом трахаю столь долго, насколько хватает выдержки…

Не могу перестать думать о ней и о сексе с ней ни на минуту. Особо тяжко мне даются расставания, когда приходится отвозить Лизу домой и прощаться с ней до наступления нового дня.

Я даже стал по утрам возить её на учёбу, чтобы трахнуть в машине, а заодно попробовать уговорить пропустить один день лекций. Она никогда не соглашается, называя себя прилежной ученицей, чем заводит ещё больше. Превращает день ожидания в мою агонию, и знает это.

И похоже, я и правда влип, потому что помешался на этой девушке.

— Мне было больно дважды, — говорит Лиза еле слышно, уткнувшись носом в моё плечо.

— Когда? — прикасаюсь губами к её виску.

— В первый раз и… — отвечает, но тут же запинается.

— Говори! — настаиваю требовательно.

— Вчера, когда ты разозлился, — нехотя признаётся она.

Болезненно зажмуриваюсь, вспоминая прошлый вечер. Сначала я увидел, как Ян уединился с моей сестрой в одной из комнат Соболева. Ворвался туда и за шкварник стащил с полуобнажённой Вики под её недовольные возгласы, конечно же. А потом Ян бросил мне в лицо, что не намерен больше ждать у моря погоды и собирается проникнуть в дом старика самостоятельно. И ему плевать, если Лиза пострадает.

И дело даже не в том, что он больше не может ждать. Земля, которой владела его семья, а теперь принадлежала старику, имела месторождение полезных ископаемых. На эту землю Соболев уже нашёл покупателей, и именно они больше не могли ждать. Хотели действовать самостоятельно, оставив нас всех за бортом.

В общем, мы подрались с Яном. Али кинулся разнимать нас, но увидев обнажённую Вику, сразу всё понял. Сам приложил по лицу друга, зыркнул на мою сестру убийственным взглядом и просто ушёл. Я спустился вниз и нашёл Лизу. К ней клеился какой-то парень, который сразу получил в нос. После чего я затащил мышку в ближайшую комнату и трахал так, словно если остановлюсь, она вдруг исчезнет. Ощущения были именно такие, будто она исчезает из моих рук, а я всячески пытаюсь её удержать.

— Прости, — только и могу выдохнуть я, покрывая поцелуями щёку и висок. Пальцем убираю её волосы за ушко и целую мочку.

Лиза расслабляется в моих руках, а потом поворачивает голову и целует в шею. Фонари, окружающие особняк, в полной мере освещают её лицо, и я вижу, что щёки девушки пылают румянцем. Её неопытность, скромность, доверчивость и в то же время страсть, с какой она отдаётся мне — как дурманящий коктейль, которым никак не могу напиться. А может, и никогда не смогу…

— Пойдём, — приподнимаюсь с лавки и ставлю Лизу на ноги.

— Мне уже домой пора, — неуверенно произносит она, поглядывая на мою машину.

Это должно было случиться, но, как и всегда при расставании с ней, дышать становится сложнее.

— Хорошо, — вручаю ей ключи от тачки. — Иди садись, я попрощаюсь с друзьями.

Лиза чмокает меня в щёку, хватает ключи и, развернувшись, уходит, медленно исчезая во мраки ночи. А я иду к парадному входу. Мне навстречу выходят друзья. Вид у них какой-то взвинченный.