Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие - Игумен Иларион (Алфеев)

Существует также множество чудотворных икон, с которыми связаны случаи исцелений или избавлений от военной опасности. В России особенным почитанием пользуются Владимирская, Казанская, Смоленская, Иверская, «Взыскание погибших», «Всех скорбящих Радость» и другие чудотворные иконы Божьей Матери. С Владимирской иконой, например, связаны избавления Руси от нашествия монгольских ханов Тамерлана в 1395 году, Ахмата в 1490 году и Махмет-Гирея в 1521 году. В первом из этих случаев Божья Матерь сама явилась хану во сне и повелела оставить пределы Руси. Перед Казанской иконой молились воины народного ополчения во главе с Мининым и Пожарским, готовясь к решающему сражению с поляками, захватившими Москву в 1612 году. Во время нашествия Наполеона Казанская икона Божьей Матери осеняла русских солдат, которые молились перед ней. Первое крупное поражение французов после ухода из Москвы произошло в праздник Казанской иконы 22 октября 1812 году.

Особое значение имеет для Церкви крест — орудие смерти, сделавшееся орудием спасения. Святитель Василий Великий отождествляет «знамение Сына Человеческого», о котором упоминает Христос, говоря о Своем втором пришествии (Мф. 24:30), с крестом, обращенным четырьмя концами к четырем краям Вселенной [203]. Крест является символом Самого Христа и наделен чудодейственной силой. Православная Церковь верует, что в кресте присутствует энергия Христа, и потому христиане не только изображают крест и помещают в храмах наравне с иконами, они также носят крест на груди, осеняют себя крестным знамением, благословляют крестом друг друга.

Чудотворную, спасительную и целительную силу креста и крестного знамения Церковь знает по многовековому опыту. Крест является оружием против диавола: «Господи, оружие на диавола крест Твой дал еси нам, трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу Твою» (песнопение Октоиха). Крест охраняет человека в пути и на всяком месте, через крест благословение Христа нисходит на всякое доброе дело, которое мы начинаем с крестного знамения и призывания имени Божьего. «Крест — хранитель всея вселенныя, крест — красота Церкви, крест — царей держава, крест — верных утверждение, крест — ангелов слава и демонов язва», — поется на богослужении в честь креста Господня.

Антология святоотеческих текстов

Нас же всех, от единаго Хлеба причащающихся, соедини друг ко другу во единаго Духа Святаго причастие… Помяни, Господи, Святую Твою Соборную и Апостольскую Церковь, юже от конец даже до конец Вселенныя, и умири ю, юже наздал еси честною Кровью Христа Твоего… Утоли раздоры церквей, угаси шатания языческая, еретическая востания скоро разори силою Святаго Твоего Духа. Всех нас приими в Царство Твое, сыны света и сыны дне показавый, Твой мир и Твою любовь даруй нам, Господи Боже наш…

Литургия святителя Василия Великого [204]

Все вы составляйте из себя как бы один храм Божий, как бы один жертвенник, как бы одного Иисуса…

Святитель Игнатий Богоносец [205]

Христиане не отличаются от прочих людей ни страной, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особенных городов… и ведут жизнь, ничем не отличающуюся от других. Только их учение не есть плод мысли или изобретение людей, ищущих новизны, они не привержены к какому-либо человеческому учению, как другие. Но, обитая в эллинских и варварских городах, где кому привелось, и следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни. Живут они в своем отечестве, но как пришельцы… Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество — чужая страна… Они во плоти, но живут не по плоти. Находятся на земле, но суть граждане неба… Всего лишены, но всем изобилуют… Словом сказать: что в теле душа, то в мире христиане.

Послание к Диогнету [206]

Для того, чтобы мы стремились к единству с Богом и между собой, и чтобы мы смешивались вместе, хотя и являемся все различными по душе и телу, единородный Сын применил средство, открытое Им в Его собственной премудрости и Советом Отчим. Действительно, через таинственное Причащение освятив верующих в Себе самом в единое Тело, Его собственное, Он сделал их сотелесными Себе и друг другу. Кто же может отделить или отсечь от этого телесного соединения тех, кто связан со Христом до того, что становится единым с Ним через это единое святое Тело? Ибо если все мы приобщаемся единому хлебу, то мы и составляем единое Тело. Ведь Христос не может разделиться… Сам единый и неделимый Дух соединяет души всех… и являет их составляющими единое бытие в Себе самом.

Святитель Кирилл Александрийский [207]

Глава VIII. Таинства

Жизнь в таинствах

Под таинствами в православном богословии понимаются священнодействия, в которых происходит встреча Бога с человеком и наиболее полно, насколько возможно в земной жизни, осуществляется единение с Ним. В таинствах благодать Бога нисходит на нас и освящает все наше естество — и душу, и плоть — приобщая его к Божественному естеству, оживотворяя, обоготворяя и воссозидая в жизнь вечную. В таинствах мы получаем опыт неба и предвкушаем Царство Божье, к которому всецело приобщиться, то есть войти в него и жить в нем, можно лишь после смерти.

Греческое слово mysterion (таинство, тайна) — от глагола myo, означающего «покрывать, скрывать». В это слово Святые Отцы вкладывали широкий смысл: «таинством» называли воплощение Христа, Его спасительное дело, Его рождение, смерть, Воскресение и другие события Его жизни, саму христианскую веру, учение, догматы, богослужение, молитву, церковные праздники, священные символы и т. д. Из числа священнодействий таинствами по преимуществу называли Крещение и Евхаристию. В «Церковной иерархии» Дионисия Ареопагита говорится о трех таинствах — Крещении, Миропомазании и Евхаристии, однако «таинствами» названы также пострижение в монашество и чин погребения [208]. Преподобный Феодор Студит (IX в.) говорит о шести таинствах: Просвещении (Крещении), Собрании (Евхаристии), Миропомазании, Священстве, монашеском пострижении и чине погребения [209]. Святитель Григорий Палама (XIV в.) подчеркивает центральный характер двух таинств — Крещения и Евхаристии [210], а Николай Кавасила (XV в.) в своей книге «Жизнь во Христе» дает толкование трех таинств — Крещения, Миропомазания и Евхаристии [211].

В настоящее время в Православной Церкви принято считать таинствами Крещение, Евхаристию, Миропомазание, Покаяние, Священство, Брак и Елеосвящение; все остальные священнодействия относят к числу обрядов. Следует, однако, иметь в виду, что учение о семи таинствах, содержащееся в учебниках по догматическому богословию [212], заимствовано из латинской схоластики; оттуда же — различие между «таинствами» и «обрядами». Восточная святоотеческая мысль не интересовалась числом таинств и не ставила перед собой задачи подсчитывать их [213]. В XV веке святой Симеон Солунский говорит о семи таинствах, настаивая, однако, на сакраментальном характере монашеского пострижения [214]. Его современник митрополит Иоасаф Эфесский пишет: «Я считаю, что церковных таинств не семь, но больше» — и дает список из десяти таинств, включив в их число монашеское пострижение, чин погребения и чин освящения храма [215].

В каждом таинстве есть видимая сторона, включающая в себя само чинопоследование, то есть слова и действия участников, «вещество» таинства (вода в Крещении, хлеб и вино в Евхаристии), а есть и невидимая сторона — духовное преображение и возрождение человека, ради чего и совершается все чинопоследование. Собственно «тайной» и является эта невидимая часть, остающаяся за пределами зрения и слуха, выше разума, вне чувственного восприятия. Но в таинстве преображается и воскресает вместе с душой и телесная оболочка человека: таинство — не только духовное, но и телесное приобщение к дарам Святого Духа. Человек входит в божественную тайну всем своим существом, он погружается в Бога и душой, и телом, потому что тело тоже предназначено к спасению и обожению. В этом смысл погружения в воду (в Крещении), помазания миром (в Миропомазании), вкушения хлеба и вина (в Евхаристии). В будущем веке «вещество» таинства уже не нужно, и человек причащается не Тела и Крови Христа под видом хлеба и вина, но самого Христа непосредственно. На пасхальном богослужениии мы молимся: «подавай нам истее (полнее, совершеннее) Тебе причащатися в невечернем дни Царствия Твоего». Тем самым мы исповедуем, что в небесном отечестве, in patria, мы чаем еще более полного, еще более тесного единения со Христом. Но пока мы in via, в странствии, на земле, мы нуждаемся в видимых знаках Божьего присутствия: поэтому мы приобщаемся к Божественному естеству через воду, насыщенную Богом, через хлеб и вино, напоенные Им.