Амриты - Ирина Щеглова

– Мы избранные! – выкрикнула амрита, имени которой Настя так и не смогла вспомнить.

– О, да! – насмешливо пропела Васанта. – Спасители человечества, хранители знаний, скажите еще, что мы лучшая его часть, и за нами будущее! Ха-ха! Стасси, не слушай их! Я же тебя предупреждала!

– Васанта, помолчи! – не выдержал Габриель. – Фагар, неужели ты не можешь повлиять на нее!

– Помолчите вы! Все! – не выдержала Настя. Ее выкрик, видимо, был настолько неожиданным, что спорщики затихли.

– Смотрю я на вас и думаю: кто вы такие? Жалкая кучка мутантов, оторванных от остального человечества. Я не знаю, как и почему вы все, точнее, мы все стали такими. Но, наверное, узнаю когда-нибудь, если то, что вы говорите о нас – правда. Наверное, это очень тяжело, жить и жить, много веков, забыть всех, кого вы любили когда-то, забыть даже саму способность любить. Посмотрите на себя! О чем вы спорите? Вам дарованы такие способности и возможности, а вы вместо того, чтоб применять их, помогать тем, кто живет на этой несчастной планете, тем, предками кого вы поневоле являетесь, своим внукам и правнукам, ну, пусть очень далеким, я понимаю… О, Господи! Мне тяжело говорить с вами!

– О, еще одна альтруистка, – отозвалась Васанта, – Габриель, поздравляю! Стасси, ты очень скоро пересмотришь свои взгляды на человечество, лет через сто. И, надеюсь, мы с тобой еще побеседуем на эту тему.

– Васанта права, – устало произнес Кугунн, – в свое время мы много чего сделали для людей, но они живут, как трава, их время быстротечно. Одни сменяют других, и новые скоро забывают то, что было до них.

– Поживи пару сотен лет, девочка, – поддержал его Фагар, – а там посмотрим.

Настя беспомощно оглянулась и встретилась глазами с горящим взглядом Габриеля и умиротворенным – Маркуса.

Кугунн, Фагар, Васанта, Амар, Нуа и Лалит, а с ними еще несколько амритов, не прощаясь, покинули равнину.

К Габриелю подошли Зои и Лючия – Светлана. А к Маркусу присоединились другие. Всего в каждой группе Настя насчитала человек по тридцать. Среди них не оказалось ни Думуза с его спутницей, ни индейца в одеяле.

– Настя, ты все верно сказала, – заявил Габриель, – ты выбрала свой путь. А мы будем рады помочь тебе.

Настя посмотрела удивленно:

– Разве я что-то сказала о своем выборе?

– Габриель, ты снова торопишься, – заметил Маркус.

– Зато ты все время выжидаешь!

– Габриель, наш спор не имеет смысла…

Настя разозлилась:

– Послушайте! Я уже тысячу раз пожалела, что пришла сюда. Честное слово, только благодаря Маркусу.

– Настя, любой из нас помог бы твоей бабушке. Маркус просто оказался проворнее остальных, – съязвила Зои.

Они снова готовы были заспорить.

– Во что вы тут все играете, а? – удивилась Настя. – Группировки какие-то, споры, ссоры. Вам заняться нечем?

Габриель даже побледнел от возмущения:

– Прежде чем так говорить, ты бы сначала посмотрела на то, чем мы занимаемся. Ты же хотела заниматься наукой? Мы предоставим тебе такую возможность. К твоим услугам будут лучшие преподаватели, лаборатории, любые средства. У нас неограниченные возможности. Надеюсь, ты не станешь этого отрицать?

– Габриель! – попробовал остановить его Маркус. Но тот не обратил внимания.

– Кто, по-твоему, двигает науку?!

– Люди, ученые – не очень уверенно ответила Настя, она уже догадывалась, к чему клонит Габриель.

– Люди? – переспросил он насмешливо, – за последние сто лет мир изменился кардинально. Ты думаешь, что человечеству это было под силу? Нет! И я могу легко доказать это. Мы ищем талантливых детей, помогаем им развиваться, учим, направляем, помогаем достичь результатов, подсказываем. Подумай сама – компьютеры, мобильная связь, нано-технологии, космос…

– Войны, – подсказал Маркус, – ведь войны тоже на вашей совести? Не так ли?

– Войны – неизбежное зло! – мгновенно ответил Габриель, – конфликт – пружина развития!

– Вы что, войны развязываете? – ужаснулась Настя.

– Настя, мы не развязываем войн! – воскликнул Габриель, – все можно перевернуть с ног на голову, и даже самые благие начинания и намерения превратить во зло.

– Именно! – подхватил Маркус, – я много раз говорил вам, нельзя вмешиваться в человеческую историю.

– Вы вмешиваетесь!? Да как вы смеете! – завопила Настя, – кто дал вам право! Тоже мне супермены!

– Нет, Настя, нет, – начал успокаивать ее Маркус, – не все мы одинаковы. Просто у Габриеля и его сторонников идея-фикс осчастливить человечество. Многие этим грешат, но чаще всего выходит с точностью до наоборот.

– Да вы же монстры! – Настя опустилась на ближайший валун и обхватила голову руками.

– Вместо того чтоб спасать, вы губите, вместо того, чтобы помогать, стоите в стороне и спокойно наблюдаете. Хуже вас нет никого. Всякие там гитлеры-сталины, они хоть обычные люди, смертные, слабые, их хватает на несколько лет, а потом они исчезают без следа. А вы?

– Так что же, прикажешь, сидеть, сложа руки? Как делает наш уважаемый Маркус? Или возомнить себя полубогами, а людей – рабами, годными только на то, чтоб исполнять капризы таких, как Васанта, – спросил Габриель.

– Я не знаю, – прошептала Настя. – Но я уверена в одном: я не хочу со временем стать такой, как вы, одной из вас. Я сделаю все, чтоб остаться человеком.

– Мне жаль, что мы не нашли общего языка, – с горечью сказал Габриель, – но знай, мы всегда будем рады тебе. И ты все равно придешь к нам.

Он развернулся и растаял, а за ним и остальные.

– Остались только мы, – услышала Настя, рядом стоял Маркус. Он указал ей на оставшихся амритов.

– Почему ты думаешь, что я присоединюсь к вам? – спросила Настя, – чем вы лучше других?

– А я и не жду, – отозвался он, – я готов отвечать на вопросы и помогать, когда понадоблюсь. Одной тебе не справится.

– Что если я рискну?

– Тебе решать, – мягко ответил он, – но знай, если тебе потребуется наша помощь…

– Хорошо, спасибо.

– И еще: здесь, в этом месте собраны все знания, накопленные амритами за всю нашу историю. Ты можешь приходить сюда беспрепятственно и изучать.

Маркус повернулся к скале и прошел сквозь нее, оставшиеся амриты ждали. Настя вздохнула и направилась следом. Она уже была здесь, в зале со стенами из мрака и уходящими в бесконечность колоннами. Маркус приблизился к одной из них, протянул руку, Настя увидела, как заскользили вверх-вниз стеллажи, набитые книгами, свитками, толстенными фолиантами, и хрупкими папирусами, пергаменты, сменялись глиняными, а те, в свою очередь уступали место каменным скрижалям, металлическим пластинам, с выбитыми древними письменами, рисунками, рунами… и все это невероятное скопление, немыслимое богатство, накопленное веками знание, заполняло собой одну из колонн горы Меру. А что же в других?

– Этого никогда не прочитать, живи хоть миллионы лет, – со вздохом произнесла Настя.

– Ну, почему же, – не согласился Маркус. – Изучаем потихоньку.

– Было бы здорово, перенести все это в электронную библиотеку, – предположила Настя.

– Уже, – улыбнулся Маркус.

У Насти загорелись глаза.

– Есть такой компьютер?

– Разумеется.

– И у меня будет доступ?

– У всех амритов есть доступ, правда, не все им пользуются. Например, Габриель и его приверженцы очень активно используют наш архив, а Думуз им вообще не интересуется. Честно говоря, некоторая часть архива нами скрывается. Нет, не потому что мы жадные, – Маркус снова улыбнулся, – в мире и так слишком много зла. Мы не хотим, чтоб оно увеличивалось. Существует кое-что такое, что следует забыть.

Настя покачала головой. Снова секреты, снова амриты принимают решения за людей. Но Маркус как будто читал ее мысли:

– Не забывай, многое из того, что ты здесь видишь, для человечества давно утрачено. И возвращать это знание не стоит, уж поверь мне.

Настя стояла, запрокинув голову, и с восхищением смотрела на движущиеся стеллажи. Она понимала, что сегодня не способна прочесть ни строчки, ни буквы, ни символа из того, что она видит. Соблазн был слишком велик. Знание лежало мертвым грузом, доступное кучке бессмертных архивариусов.

– Я буду приходить, – сказала Настя.

– А теперь, мы хотим, чтоб ты увидела, – сказал Маркус.

Амриты приблизились и окружили Настю.

– Не бойся, – посоветовал Маркус, – это просто воспоминание.

Они шли вереницей, друг за другом, ступенька за ступенькой, по узкой лестнице, вырубленной в скале: молчаливые, мрачные, испуганные. Мужчины несли светильники, дети прижимались к матерям. Их шаги были почти бесшумными, шорох и шарканье. Девяносто девять человеческих фигур, девяносто девять теней, скользили по каменным стенам в колеблющемся свете.

На каждом повороте вереница людей замирала. А тот, кто шел впереди, прижимал ладонь к скале, уходила в сторону или верх каменная плита, закрывающая проход, люди снова двигались, за их спинами запечатывалась скала.