Пустой дом - МаксВ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оказавшись дома, занялся хозяйством — вынес мусор, загрузил бельё в стирку, после приготовил ужин, и с чашкой чая отправился на любимый диван — устраивать кинопросмотр.
«Мост Ватерлоо» конечно же, впечатлял. В первую очередь — игра актёров. Тимофей настолько погрузился в атмосферу происходящего на экране, что непроизвольно напугался и вздрогнул от сигнала мобильника — звонил Чащин. Бодрый и весёлый тон его голоса с первых же слов обнадёживал:
— Тимоха, привет ещё раз! Ты как — здоров, или трезвый?
Шутки у Семёныча всегда были беззлобными, хоть иной раз и грубоватыми. Как говорил по этому поводу Пал Палыч: «Ментовской у тебя юмор, Саша — а это хуже, чем казарменный!», но Чащин на такие замечания никогда не обижался, продолжая подкалывать окружающих.
При эти словах, настроение Тимофея сразу изменилось — он даже почувствовал некоторое облегчение, и не отвечая шутливое приветствие, сразу стал спрашивать:
— Александр Семёнович, что-то узнал?
— Так точно, Тимофей Олегович. Узнал. Тут было проще всего — дата известна, примерный район тоже. Сразу в архиве взял сводку дежурного. И вот что удалось найти — в тот же день в том же квартале, неподалеку от того самого пустого дома был обнаружен истекающий кровью подросток с колотой раной в районе груди. Его на скорой доставили в «травму», которая на Застройке, и оперировали. Как пришёл в себя, участковый его сразу и опросил. По разговору был составлен протокол, в котором записано, что мальчик сообщил, что его ударил в грудь ножом незнакомый мужчина, который пристал с разговорами:
— Что так поздно один на улице? Приключений ищешь?
Подросток по-хамски посоветовал незнакомцу «пойти отдохнуть на печи, не то можно и на гору попасть», после чего тот выхватил из кармана нож, и ударил его в грудь. Больше он ничего не помнил. Очнулся уже в больнице.
Палинский перебил его:
— Так ты дело смотрел?
— Ну конечно! Я же тебе и рассказываю!
— Значит, имя пострадавшего известно?
Семёныч, конечно же, всё выписал в блокнот:
— Запоминай — Пантыгин Сергей Никифорович. Он жив и здравствует по сей день. Я его даже по адресу пробил, тоже запиши — улица Народная, дом сто семь, квартира пятая. Это та же улица, по которой дом с чёртом находится, только далеко на запад уходит, где квартал пятиэтажек построен.
Тимофей наморщил лоб, переспросил:
— Как говорите — Пантыгин? Сергей Никифорович? Похоже, я с ним знаком, если не однофамилец, конечно. Тот Пантыгин, которого я знаю — директор рекламного агентства. «Господин оформитель» называется. Контора находится в «Божьей коровке». Знаете, есть такая СТО-шка по Тойотам, в начале спуска на Пойму, у них ещё на крыше кузов «Жучка» установлен.
— Знаю, конечно. Покрашен под «божью коровку» — красный, в белых пятнах.
— Ну да, издалека видно. Вот этот «Оформитель» как раз там и расположен. Я у них баннеры заказывал, Пал Палыч их должен помнить. А Пантыгин сам ещё и художник, маслом пишет.
— Да ты что?
— Точно говорю — я на выставке в «Павильоне» как-то раз картины его видел — красиво рисует, маслом. Особенно портреты понравились. Всё понял, спасибо. Зайду к нему, поговорю. Это уже кое-что.
— Да должно быть, это он и есть — всё совпадает, имя фамилия. Такое бывает, конечно, но редко. Тайгарск — город небольшой, — согласился Чащин.
Палинский благодарно закивал головой, тут же опомнившись — собеседник ведь его не видит:
— Большое спасибо, что сообщил, Александр Семёнович, а я завтра собираюсь до Афгана добраться, Петренко поискать. Всё, до связи.
— Понял. Удачи, Тимоха, звони.
Глава 4
На следующий день, с утра, Тимофей вышел из подъезда с твёрдым намерением найти Петренко: «Если даже его там не будет, то смогу по крайней мере точно выяснить — жив он или нет, а если переехал, то подскажут, как отыскать». Полный разных мыслей по предстоящему поиску, подпитываемых надеждой на удачу, он не заметил, как доехал нужной остановки. Выйдя из маршрутки, глянул вперёд — Афган был прямо перед ним, в каких-нибудь двадцати метрах.
Поднявшись до квартиры под номером 13, нажал на кнопку звонка. За дверью послышался топот, и дверь ему открыл маленький мальчик, который внимательно, нахмурив при этом бровки, посмотрел на пришедшего, затем строго спросил:
— Ты для чего явился сюда, смерд?
Вид у сурового человека, задавшего весьма конкретный вопрос, был весьма экстравагантным — на голове красовалась фетровая шляпа со вдетым за ленточку голубиным пером, верхнюю губу украшали выведенные чем то чёрным усы, а плечи покрывал большой женский платок чёрного цвета, с вышитыми розами. в завершение композиции на ногах красуются женские сапоги с высоким голенищем. «Наверное, мушкетёр», — подумал растерявшийся от неожиданного вопроса Тимофей, несколько секунд молчал, уставившись на него, и потом с трудом ответил:
— Здравствуйте, молодой человек. Не подскажете — здесь проживает Владимир Леонидович?
Нахмурив брови, «молодой человек» ещё более грозным тоном отпарировал:
— Обращайся ко мне по титулу — я маркиз! Иначе будешь выпорот ремнём на конюшне, смерд!
Из дальней комнаты послышался скрипучий старческий голос:
— Ванюша, кто там?
«Дворянин» оглянулся, и громко ответил:
— Деда, тут смерд какой-то подошёл к воротам, видно хочет милостыню просить!
Из дверного проёма, что просматривался за его спиной, показалась инвалидная коляска, колёса которой руками прокручивал седой всклокоченный старик, одетый в бурого цвета свитер, весь покрытый шерстяными катанками:
— Ванюша, ты уже заигрался похоже, кто там?
Палинский громким голосом ответил за «игруна»:
— Здравствуйте! Я из отдела культуры и спорта городской администрации! Сотрудник музея! Мне нужен Петренко Владимир Леонидович!
Старик подкатился поближе:
— Не ори, тут глухих нет. Я — Петренко. На кой хрен ко мне со спорта пришли? Я кроссов бегать не могу, — ответил он, похлопав при этом по колесу, и повернулся к «маркизу», — Ванюша, пойди включи чайник пока, это не смерд к нам пришёл, а сотрудник культуры, — и уже обращаясь к гостю, добавил, — заигрался парнишка в маркиза Карабаса, мы теперь у него все смерды. Со мной ему скучно, не побегаешь, вот я его мультиками и развлекаю. Последним глядели «Кота в сапогах», вот и вышел маркиз. Так вы чего от меня хотели?
А Тимофей ликовал от неожиданной удачи — как повезло, что Петренко оказался живым, и почти здоровым, наконец он узнает о деле от первого лица! Понимая, что теперь нельзя
