Все цвета тьмы. Часовой галактики - Ллойд Биггл-младший

— На меня не ссылаться!

Прямо над головой Даржека раздался режущий уши крик, тут же утонувший в визгливой многоголосице инопланетян. Даржек поежился от неожиданности и решил не обращать на гвалт внимания. Несколькими днями, или даже часами раньше он немедленно кинулся бы к трапу и взобрался наверх. Однако он уже столько времени тщетно пытался выскрести из мозговых извилин хоть какие-то идеи, что сделался противен сам себе.

Определенно он мог сказать только одно: не ему следовало выслеживать инопланетян. Тед Арнольд на его месте обязательно придумал бы что-нибудь — по крайней мере, он не стал бы крушить приборную доску и взрывать энергоустановку. Арнольд, прежде всего, внимательно изучил и осмотрел бы чужой трансмиттер, а инопланетян заметил бы не раньше, чем они набросятся па него…

И никогда, никогда Арнольд не прыгнул бы через турникет следом за мисс Икс. Что же получается? Только талант Теда Арнольда может помочь выпутаться из той ситуации, создать которую под силу лишь таланту Яна Даржека?

Вниз по трапу, с ловкостью и быстротой, каких Даржек в нем и не подозревал, соскользнул Захария. Он откинул крышку одного из лючков в стене, на уровне глаз, и Даржек, подойдя к нему, обнаружил, что там, в открывшемся проеме, тускло мерцает негостеприимный лунный ландшафт.

— Что там такое? — удивленно спросил он, озирая тускло-серую равнину и рваную линию гор на горизонте. Впечатлил его вовсе не вид: русские и американские лунные базы присылали на Землю куда более внушительные пейзажи. — Я и не знал, что здесь есть нечто подобное. Это окно?

— Нет, — отвечал Захария. И добавил: — Раньше там не на что было смотреть.

— Там и сейчас смотреть особенно не на что, — заметил Даржек.

Изображение постепенно сместилось кверху, теперь было видно лишь черное, бездонное небо, да рваная, иззубренная кромка кратера — скудных познаний Даржека о Луне как раз хватило, чтобы понять, что они находятся внутри одного из тысяч широко известных «лунных кратеров».

Но тут у него перехватило дух; он схватил Захарию за локоть. С неба спускалась ракета.

Пламя двигателей находилось в самом центре круглого экрана. Можно было подумать, что объектив телекамеры неторопливо, вслед за ракетой, опускается вниз. Внезапно изображение увеличилось, словно перенося зрителей к самой ракете. Вот она коснулась грунта — и тут же исчезла в клубах пара.

Даржек ахнул. Посадка корабля пробудила тусклую, мертвенную пустыню к жизни; по поверхности ее быстро разбежались мерцающие круги.

— Неужели вода? — недоверчиво выдохнул Даржек.

— Пыль, — ответил Захария.

Пар рассеялся почти мгновенно — корабль стоял на трех широко расставленных опорах. На фоне изломанной, иззубренной кромки кратера он, такой правильный и симметричный, казался совершенно чужим.

— Думаю, наша ракета, — сказал Даржек. — Надеюсь, это не русские?

— Конструкция типична для Соединенных Штатов. Твой народ все же заинтересовался причиной взрыва. Мы все время думали, заметил ли его кто-нибудь…

— Пожалуй, ты прав. На Луне тысячи кратеров, и выбрать для посадки именно этот… Таких совпадений не бывает. Как считаешь, они нас найдут?

— Нет. Они не найдут нас.

— После того взрыва должна была остаться солидная воронка.

— Никакой воронки нет. Взрывом сорвало грибок предохранительного клапана, но Алиса исправила его, пока ты находился без сознания.

— Ясно. Видимо, благодаря этому клапану мы и остались в живых после взрыва. А как же с этим? — Он ткнул пальцем в круглый экран. — Мне ведь говорили, что капсула вмурована в скалу. Это разве не окно?

— Визир. Обзорное устройство. Каждая палуба снабжена таким, подключенным к… Я не очень в этом разбираюсь и не могу объяснить.

Даржек стукнул пальцами по стенке капсулы.

— Но у них с собой могут быть приборы, металлоискатели. В этой штуке, должно быть, уйма металла.

— Наш металл их приборы обнаружить не смогут, — чуть иначе, чем обычно, сказал Захария.

Даржек быстро взглянул на него. Эта нотка в его голосе — не означала ли она насмешку? Эмоция, распознать которую у него почти не было возможности… С момента появления Даржека поводов для смеха у инопланетян почти не было.

— Значит, они не найдут нас, — разочарованно сказал Даржек. — И теперь, когда люди совсем рядом, вы, конечно же, тем более не станете подавать сигнал бедствия.

— Мы должны блюсти Кодекс. Я понимаю, Ян Даржек, как обидно тебе умирать, когда помощь так близка. Возможно, мне не следовало ставить тебя в известность о посадке ракеты. Если бы наше оборудование не пострадало, и мы могли бы слегка изменить твою память… но даже это не помогло бы. В память твою следовало бы имплантировать какое-либо объяснение твоему появлению на Луне, а такого объяснения не существует. Итак, мы не можем позволить тебе спастись.

— Тем не менее, прибытие корабля открывает перед нами определенные возможности.

— Какие?

— Возможно, нам удастся пополнить запас воздуха.

— Боюсь, что нет, Ян Даржек. Если ракета — без экипажа, там не может быть воздуха. Если же она управляется людьми, мы не сможем сделать этого, оставшись незамеченными. Вдобавок, припасы нужны команде корабля. Мы не имеем права обрекать других на гибель ради бессмысленного продления собственных жизней. Я полагаю, что ракета управляется людьми; посадка была проведена слишком искусно. Сомневаюсь, что такого можно достичь при помощи одной лишь вашей автоматики. Но это, к несчастью, не может изменить нашего положения.

— Однако ж изменит, — усмехнулся Даржек. — Они устроят здесь базу и исследуют кратер. По крайней мере, нам будет на что посмотреть перед смертью.

Долгое время корабль оставался неподвижен — стоял себе на тонких, длинных опорах, отбрасывая длинную, темно-багровую тень. Даржек следил за тенью с интересом. Впервые он задумался о том, где именно на Луне находится.

Он спросил об этом Захарию.

— Мы — в южных районах вашей Луны, с той стороны, что обращена к Земле, — ответил инопланетянин.

— Я вот думаю насчет тени…

— Сейчас здесь день. На следующей неделе по вашему календарю в кратере будет темно.

— Значит, ваш визир смотрит на… на север?

— На юг. На вашей Луне солнце садится на востоке. Если мы продолжим наблюдения, ты увидишь, как движется через кратер тень восточной части его кромки. Почему ты об этом спрашиваешь?

— Считай, что из простого любопытства, — ответил Даржек. — А не пора ли…

Люк ракеты неожиданно распахнулся, вниз скользнул трап, и на равнину неуклюже спустился человек в громоздком, блестящем скафандре. За ним — второй, третий. Затем все трое медленно обошли ракету.

Шагали они тяжело и как-то неуклюже, а по поверхности пыли во все стороны разбегалась рябь.

Внезапно один из прибывших высоко подпрыгнул — раз, другой, точно ребенок, охваченный приступом безудержного веселья. Второй — огромными, изящными и легкими шагами помчался по равнине. Третий не двигался с места и взирал на товарищей, точно ворчливая нянька.

Даржек хихикнул.

— Это, конечно, только догадки, — сказал он Захарии, — но я думаю, что перед нами — двое новичков, впервые оказавшихся на Луне, и старый космический волк, с нетерпением ждущий, когда эти двое вдоволь наскачутся, и можно будет приняться за работу.

— Я подозревал нечто в этом роде, — сознался Захария. — Но ваш народ постоянно преподносит сюрпризы…

— Ваш тоже, — заверил его Даржек.

В конце концов, из грузового люка была извлечена и установлена у стенки кратера длинная надувная палатка из серебристой ткани. Выгруженные из ракеты контейнеры рассортировали и расставили возле палатки или внесли внутрь. Грузовой люк захлопнулся, и люди скрылись в палатке. Наверное, чтобы в первый раз пообедать на Луне…

Внезапно Даржеку до боли в желудке захотелось кофе.

— Работают слаженно, — заметил Захария.

— Наверное, вся операция отрабатывалась на Земле.

— Но зачем им такое огромное помещение? Ведь там могло бы разместиться вдвое, а то и втрое больше людей.

— Я подумал о том же, когда увидел вашу базу, — сказал Даржек. — Возможно, сюда летит еще один корабль.

— Да, возможно. Ну, а наши базы — многоцелевые, и эта сооружена множество ваших лет назад.

— Значит, когда-то вас, осуществляющих полицейский надзор над Землей, здесь было больше?

— Совершенно верно.

Прибывшие все не выходили из палатки, и безжизненный пейзаж вскоре надоел Даржеку. Он снова улегся на подстилку, подремать и помечтать о земной еде. До сего момента он не сознавал, насколько соскучился по своей обычной диете. По чашке кофе, по яйцу — поджаренному, сваренному вкрутую, всмятку или просто сырому, по бифштексу, по яблочному пирогу. Он точно парил в вызванных воображением ароматах еды, но мысли его неизменно возвращались к палатке и контейнерам с припасами. В кои-то веки появилась возможность подумать о чем-то конкретном; если еще удастся поспать и стряхнуть с себя эту мерзкую, непреходящую усталость…