Власти твоей нет надо мной (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

– Никто не может заставить тебя взяться за это сразу и целиком,– кивнул Кетудриавиль.– И я бы предпочел, чтобы никто пока и не знал об этом вовсе. Нам нужно хоть какое-то преимущество перед теми, кто прячется в тенях.

– Пока возвращение Хлои останется в секрете, и это тоже нам на руку. Я могу немного замаскировать дом, так чтобы он выглядел обветшалым, пока буду принимать наследство.

– Это хорошая мысль,– Ша остановился у темной деревянной двери, окованной железом, пропуская меня немного вперед.– Тем более, ты будешь на несколько дней выведен из строя. А это также позволит решить, что ты ослаб.

– Да. Очень надеюсь, что это поможет спровоцировать нападение. Главное, чтобы ловушка была готова.

– Об этом я позабочусь. Тем более, что рогатые изъявили желание нам помочь. Им совсем не нужны эти дрязги и смена власти Неблагого двора, так что Темный Князь будет участвовать. По мере сил.

Я только кивнул и прижал ладонь к шершавой поверхности двери. Кожу тут же обдало леденящим холодом. Мороз колючими щупальцами пополз по руке, пробираясь жгучими иглами до самых костей. Пальцы побелели, а затем стали стремительно чернеть, выкручиваясь от боли. Изморозь поползла и на дерево покрывая всю дверь, и медленно растягиваясь на арку каменного входа.

– Мне всегда было интересно, как посторонний справится с этими чарами, если все же рискнет и попытается пробраться в твои кладовые,– задумчиво глядя на это действо, произнес Кет.

– Хочешь попробовать?– сипло выдохнул сквозь зубы, глядя, как полоса холода поднимается до локтя.

– Не уж, благодарю,– фыркнул Ша, отступая на полшага. – Я больше люблю наблюдать, знаешь ли.

– Извращенец,– не удержался я от шпильки, выдыхая от облегчения, когда магия схлынула и начала отступать с руки, возвращая чувствительность пострадавшей конечности.

– Ну, знаешь,– не согласился друг,– лучше быть немного извращенным, чем мертвым. Зная характер твоего отца – мне не стоит прикасаться к этим дверям. И десять лет твоего главенства в семье особо на это решение не повлияло.

Я только фыркнул, отрывая ладонь от дерева и несколько раз тряхнув кистью, стараясь быстрее прогнать боль и зуд в пальцах. Когда изморозь пропала, по контуру двери появилось слабое золотистое свечение, показывая, что можно открывать следующий замок.

Начертав сложную руну, я отступил на шаг, прищурившись, чтобы защитить глаза от яркого света. И все равно, полыхнуло достаточно сильно, чтобы ослепить даже через прикрытые веки.

Вот теперь появилась ручка. Небольшая, круглая и потертая. Мне было достаточно ее просто коснуться, чтобы с тихим скрипом, дверь повернулась на петлях. Из подвала пахнуло холодом, мгновенно превращая дыхание в пар.

– Идем посмотрим, не сгнило ли до сих пор мое наследие в этих подвалах,– чувствуя себя премерзко оттого, что я все еще не был полностью согласен с решением, я шагнул вниз, в темному.

– О, не прибедняйся. Конечно, такого раньше не бывало, чтобы наследники так тянули с принятием, но это не просто кусок тряпки, который может истлеть от времени. Я бы даже не надеялся,– с язвительной усмешкой проговорил Кет, следуя позади.

В первом зале подвала стены светились голубым, покрытые инеем до самого потолка. Иногда мне казалось, стоит сюда шагнуть постороннему, как стены вполне себе могут сойтись и раздавить незваного гостя. Но проверять не хотелось.

– Ты так и не заглядывал в те комнаты? – Кет с интересом рассматривал несколько мутных дверей изо льда.

Меня всего передернуло от одной этой мысли. Пусть эти помещения были всегда закрыты, я был уверен, что точно знаю, что именно в них хранится.

– Мне не очень хочется видеть врагов своего рода.

– Думаю, ты все же преувеличиваешь. Твой отец, конечно, был весьма кровожаден, в силу должности, но не до такой степени безумен, чтобы держать вблизи источника недругов, вмурованных в лед.

– И все же, еще немного рано туда заглядывать, – уклончиво отозвался я, проходя дальше.

Ледяная корка закончилась резко. Плиты под ногами стали темными, отвечая на касание тихим хрустом. Я повел плечами, чувствуя, что магия мне сейчас недоступна, и услышал, как тяжело за спиной выдохнул Кет.

Черный участок, огороженный от чар, был совсем коротким, но вытягивал столько сил, что хотелось просто лечь и больше не двигаться. Но за ним, за очередным поворотом, в центре круглого зала, была клетка из плотного плетения, а внутри, прямо на полу, лежал голубой камень. Непрозрачный, со сглаженными круглыми краями, он едва ощутимо светился.

Меня к нему тянуло нестерпимо, но пока такой острой необходимости тревожить источник не было. Тем более, мне вовсе не хотелось сейчас заниматься клеткой. Каленое железо требовало к себе особого отношения.

Кетудриавиль замер на миг в проеме, а затем медленно склонился приветствуя сердце моего рода. Он был едва ли не единственным из живущих, кого допускали сюда.

– Идем, хватит заигрывать с моим источником,– нетерпеливо фыркнул я, уже пройдя половину зала до другой двери.

Простая, потемневшая от времени и тонкая, она тихо скрипнула, стоило ее толкнуть. В горле пересохло, руки наоборот взмокли, когда я медленно шагнул в полумрак.

Тут был низкий потолок и никаких дополнительных источников света, но в помещении было довольно светло. Сияние исходило от сотен пар крыльев, развешенных на крючках, как причудливые плащи. Ровные округлые, резные и узорчатые. Одни светились золотым, под другими горкой лежала розовая пыльца. И все это великолепие тихо шуршало нерастраченной магией, требуя к себе внимания.

– От этого места у меня всегда дрожь по телу, – признался Кет, и непроизвольно дернул своими крыльями, показавшимися на короткий миг.

– Еще бы,– не удержался я, проходя дальше, вглубь помещения, где за стеклом хранился особенный экземпляр.

– Вот эти были Бринадасиальма? – Мастер остановился у темной, медно-рыжей пары довольно больших крыльев, которые мы откручивали совместно.

– Да, – подтвердил, мельком кинув взгляд на бирку.

– Говорил тебе, что стоило ему просто голову тогда оторвать, меньше хлопот было бы,– фыркнул Кет. После того как мы лишили того Ша доступа к привычной магии, глупец ударился в игры с темными чарами, создав массу проблем не только для нас.

– Никогда не знаешь наперед,– покачал я головой, останавливаясь у стеклянной колбы. – Ты меня вынесешь отсюда?

– Нет,– язвительно отозвался Кет, которого этот глупый вопрос позабавил. –Я так пришел, поглазеть на твои сокровища. А то мне на рабочем месте ужасов не достает, нервишки решил пощекотать.

– Хватит, хватит. Я все понял,– фыркнул, жестом пытаясь остановить поток иронии.

– Ну так и не задавай глупых вопросов,– Ша стал вдруг серьезным, подойдя ближе. – По частям можно же?

– Очень надеюсь, – честно ответил, касаясь стекла.

Прохладная оболочка стала таять, как от огня, и крылья, состоящие из трех пар, плотные и почти непрозрачные, нетерпеливо трепыхнулись.

– О, прекратите, – тихо взмолился, чувствуя, как холодеет спина,– я и так на вас с трудом смотрю.

– В таком настроении тебе не удастся подружиться с этими крыльями,– предостерег Ша. А затем, обернувшись кругом, уточнил: – А где те, что остались после Амисси Донум Вита?

– В другом зале. Я решил, что крылья преступников и их палача не могут находиться рядом с теми, что отдали добровольно ради нашего будущего.

– Ты, конечно, прав,– как-то печально произнес Кетудриавиль, заставив меня посмотреть на друга.

– Зачем тебе?

– Хотел взглянуть на крылья, что носила мама,– тихо отозвался друг, и я как-то особенно остро осознал, как нам всем было одиноко последние годы. У меня, по крайней мере, была Тенебрис. А Кет остался совсем один, когда Старшие Ша ушли.

– Напомни чуть позже,– кивнул я другу, давая обещание и, собравшись с духом, снял крылья с волшебной петли.

К моему облегчению, они все же делились. Две пары и одна - не то же самое, что все три сразу. Тем более что были еще и мои собственные, пусть и не самые сильные.