Ее Величество Судьба - Екатерина Владимирова

И из-за этого я злилась на него еще больше. И на него — за то, что подверг меня такому соблазну, и на себя — за то, что повелась и чуть было ему не доверилась!

Пожалуйста, кто-нибудь убейте за меня Дмитрия Вайтмана!!!

Пришлось рассказать подругам всю правду о том, что произошло вчера в ресторане.

Дашка орала так, что я думала, мои барабанные перепонки не выдержат и лопнут. Ленка сладко вздохнула и высказала какую-то романтичную чуть о том, что я ему приглянулась. А Ирка поцокала языком и покачала головой, не проронив ни слова.

В институт я пришла в странном состоянии растерянности и опустошенности. Руки так и чесались, хотелось звездануть Вайтмана по голове чем-нибудь тяжелым, расцарапать ему лицо и вырвать к чертям его поганый язык, чтобы не нес всякий бред. В голове вертелось очень много разных идей о том, как именно я расправляясь с ним, и на самой интересной — отравить сильнодействующим ядом — охранник и протянул мне букет роз.

Естественно, я уставилась на него, как на полоумного! А что прикажете делать?!! Черт, мне же не каждый день подряд вручают подобного рода «презенты»?!

Он смотрел на меня так же, как я на него, — как на идиотку. Я в ответ отпихивала от себя злосчастные розы и бормотала что-то о том, что он ошибся.

Но он настойчиво продолжал пихать розы мне, убеждая меня в том, что предназначены они именно мне, а не кому-то другому!!

Сердце застучало сильнее, а руки задрожали. Я взяла букет и прижала его к себе.

Почему я так волнуюсь? Потому что уже догадываюсь от кого эти умопомрачительные цветы?! Потому что прекрасно знаю, что из моих знакомых только ОДИН может позволить себе так раскошелиться!! Потому что я и сама не пойму, что испытываю, осознавая, что эти цветы мне прислал ОН. Радость? Обиду? Презрение? Ликование?!

Мне совсем не нравилось то, в какую сторону уходили мои мысли. Точнее, к кому они направлялись! К Дмитрию Вайтману, которого я пообещала забыть!!

Когда я развернула записку, я явственно ощутила, как в груди что-то сжалось и завязалось узлом.

Чтобы тебя черти к рукам прибрали!!!

Как же я ненавидела его в этот момент!!

— Кать, — проговорила Дашка — Что там такое? В записке?

Я посмотрела на нее негодующим взглядом.

— Этот… этот… — запинаясь, проговорила я — Этот… Вайтман пишет, что приносит мне извинения!!

Подруги уставились на меня, ничего не понимая.

А я все больше злилась. На Вайтмана, виноватого во всех моих бедах. И на себя!! Такую идиотку, как я, еще поискать надо!!

— И что? — осторожно спросила Ленка.

— Это разве плохо, — произнесла Ирка, — что он извиняется?

Я посмотрела на них так, словно хотела прикончить и их.

— Дело в том, КАК он приносит эти извинения!!!

— И как же? — спросила Дашка.

Я сжала руки в кулаки.

— Так, словно я должна прыгать от радости вокруг него и благодарить за то, что он это сделал!! — я протянула записку подругам — Вот! Читайте!!

Конвертик подхватила проворная Дашка.

— «Дорогая Катя!» — подруга присвистнула от удивления — Ничего себе начало!! «Дорогая Катя»… М-да…

Я насупила нос и прищурила глаза. Дашка продолжила.

— «Хотел бы попросить у тебя прощения за то, что произошло вчера. Я действительно считаю, что обидел тебя. Я понимаю, что был не прав, и поэтому прошу прощения. Ты не дала мне возможности исправить все вчера, поэтому надеюсь, что эти цветы попросят прощения за меня. Встретимся завтра в пять около твоего института?.. Пожалуйста. Дмитрий В.»

Дашка потерла лоб пальцами.

— Что-то я не поняла, — проговорила она — А где тут про то, что он хочет, чтобы ты прыгала вокруг него?..

— Да разве ты не заметила?! — воскликнула я — Эта записочка просто дышит его самоуверенностью в том, что я согласна на встречу!! Он уверен, что стоит ему послать… вот ЭТО, — я указала на букет, — и я тут же расплывусь лужицей, только успевайте подтирать!! Что я сразу же все забуду и прощу его!!!

Подруги молча взирали на меня. Что-то обдумывали или просто не знали, что ответить, я не могла понять, просто смотрела на них.

— Неужели я не права? — тихо проговорила я — Мне нужно… радоваться тому, что он прислал мне… этот веник?!!

Дашка криво усмехнулась.

— Не стала бы я ЭТО называть веником. Он этого не достоин!

— Его прислал Вайтман!! — сквозь зубы процедила я — А значит, отправится туда же, куда я уже отправила и его хозяина!!

— Куда?!! — в один голос вскричали подруги.

Я скривилась.

— В мусорное ведро! — отрезала я.

— Да ты что, с ума сошла?!! — воскликнула Дашка и потянулась за букетом, чтобы забрать его у меня — Отдай сейчас же мне!!

— Зачем? — удивилась я ее напору и, сдавшись, отдала ей букет.

— А ты как думаешь? В воду поставлю, буду любоваться?! — проговорила я — Завтра, когда он придет к университету…

— Меня там не застанет!! — резко перебила я ее.

Дашка покачала головой.

— А вот и нет! Застанет! Еще как застанет!!

Все мое существо воспротивилось этому ее заявлению. Глаза широко раскрылись, губы приоткрылись, собираясь высказать все, что я думаю по этому поводу, тело напряглось и встало в стойку.

— Я не…

— Ну, сама подумай, — перебила меня Дашка, — кто же еще отхлестает его по смазливой физиономии его же собственным… «веником»?!!

Почти всю дорогу до Питера я чертыхался в голос. Руль я сжимал так, что белели костяшки пальцев, а на сиденье ерзал так, словно на него насыпали острого перца. Мне с трудом удавалось управлять собственным телом, готовым тот час же выскочить их машины, чтобы не попасть в аварию.

С каждой минутой, приближавшей меня к Питеру и отдалявшей от Москвы, я мрачнел все больше.

А несшиеся навстречу мне машины еще больше меня нервировали. Они ехали в сторону Москвы, а я гнал со всей дури в противоположную сторону — в Санкт-Петербург!

Я находился в состоянии, граничившем с диким безрассудством, с каждым километром все явнее ощущая желание врезаться в первый же попавшийся мне на пути столб, чтобы прекратить эти пытки.

Хотелось послать все к черту, наплевать на то, что обещал брату быть в северной столице сегодня, развернуться и помчаться назад. К Кате.

Катя…

При воспоминании о ней меня охватывала какая-то непонятная мне волна нервной дрожи. Даже сердце начинало биться сильнее!

Ее удивительные глаза сверкают, как молнии, блистая изумрудами, и губы, такие восхитительно-пленительные алые губки, словно приглашают к поцелую… Легкий румянец, застывший на щеках.