Атака извне - Борис Зеленский

Медик пожал плечами.

— Ваше решение лететь в одиночку, командир, настолько неожиданно, что я даже растерялся.

И снова ответ фрейзера привел доктора звездознания в замешательство.

— Почему в одиночку? — удивился он и только теперь посмотрел в сторону Тэйтуса. — У меня будет напарник. Как вам, доктор, моя идея пронзить Молекулярный Экран?

— Идея великолепная, не спорю, — ответил астроном. — Честно говоря, я смертельно завидую вашему напарнику, вот только одного не могу понять — как вы собираетесь обойти принцип «Плюс Один»?

Шарби посуровел.

— А это я скажу только своему напарнику и только на борту шлюпа. А сейчас, субкапитан и Секав, пройдёмте в мой уголок Вечернего Отдохновения, надо уточнить кое-какие детали, ведь не свистящие цветы на лужайке предстоит вам собирать…

Оставшись вдвоём с Опни Хунжем, астроном никак не мог совладать с нервами, взвинченными до предела. Сначала он барабанил пальцами по переборке, а потом с отсутствующим взглядом принялся мерить каюту из конца в конец.

— Что с вами, доктор? — с участием поинтересовался дубль-старнан. По его сияющей физиономии легко читалось, что скорым отлетом фрейзера он не опечален, ну разве что самую малость. Чувствовалось, что на запрет посещать вспомогательный женский персонал Корабельной Медицины он чихать хотел. — Да не волнуйтесь вы так за командира, он и не из таких переделок выходил с честью. Знаете, какой он мастер? Высший класс!

Тэйтус Пшу словно наткнулся на незримую стенку. Он вздрогнул. В зрачках вспыхнули искорки. Таким его Опни раньше не видел. Даже когда его доставили контрабандой на борт, он не выглядел таким обеспокоенным.

— Что вы сказали, Опни? — пробормотал астроном странным голосом.

— Я сказал, что не стоит вам переживать. Не пропадет наш фрейзер. Будьте уверены, он и Экран прошьет насквозь, и до Зет-03 без потерь доберётся. А как проконсультируется с тамошними спецами, тут же вернётся.

Астроном улыбнулся, но было понятно, что это далось ему с большим трудом. Только теперь Опни понял, что имел в виду фрейзер, когда рассказывал об «улыбке мумии», присущей доктору звездознания в иные моменты.

— Я верю в счастливую звезду Шарби Унца и знаю, что он благополучно вернётся на броненосец. Меня беспокоит другое. В командирской рубке я проводил важный расчет и чуть-чуть его не закончил, но предварительные данные таковы, что… Одним словом, боюсь, что нас ожидают куда более серьёзные неприятности, нежели невозможность добраться до Зет-03.

— Вы о чём, доктор?

Но Тэйтус не успел ответить, вернулся Шарби Унц с товарищами. Аздро Флег и Секав Лей задерживаться не стали, а отправились выполнять полученные инструкции.

— Дубль-старнан, а вы чего ждете? — обратился фрейзер к последнему из членов ячейки. — До конца вахты осталось не больше часа. А ведь у вас ещё масса дел: поставить задачу перед солдатами, занять намеченные позиции и организовать патрулирование на посадочной палубе.

— Уже бегу, командир! — В два прыжка Опни Хунж нырнул в раскрытый зев диафрагмы, но перед этим успел приложить правую ладонь к левому плечу.

Если Тэйтус ничего не путал, то на языке корабельных лазутчиков это означало: «Желаю удачи!»

Шарби Унц внимательно посмотрел на опального астронома.

— Ну что, доктор, готовы стать моим напарником?

Тэйтусу хотелось надеяться, что с уходящим вдаль цилиндрическим корпусом «Шкеллермэуца» отступят в прошлое и беды, которых было так много. Правда, будущее по-прежнему покрыто мраком, но учёный надеялся на лучшее. Кажется, в галактике не найти ни одной высокоцивилизованной расы, которой были бы безразличны накопленные им знания о Молекулярном Экране, этом средоточии загадок Глубокого Вакуума. Но всё же он не мог догадаться, каким образом Шарби Унц собирается преодолеть запрет, накладываемый принципом «Плюс Один». Хотя другой запрет, наложенный самим пространством, ему преодолеть, похоже, удалось. Как он и обещал князю Инхаш-Брезофу, маленький шлюп (даже не шлюп, а спасательная шлюпка, тем не менее обладавшая именем «Мронгилавуш») не включал движок, а дождался момента, когда транспортная секция, в которой он находился, раскрутится на максимум. Это стало возможным благодаря тому, что броненосец состоял из отдельных секций, способных вращаться вокруг собственной оси. В полёте секции вращались в одном направлении и с одинаковой скоростью. Но одна секция, транспортная, то есть та, в которой в отдельных пеналах, как патроны в револьверном барабане, располагались спасательные шлюпки, абордажные шлюпы и атмосферные челноки, могла, во-первых, крутиться независимо от остальных, а во-вторых, развивать поистине головокружительную скорость на тот случай, если выходу вспомогательных судов из пеналов будет препятствовать какая-нибудь внешняя преграда. Этим и воспользовался Шарби, раскрутив транспортную секцию до предела, а потом отключив магнитный захват. «Мронгилавуш» вылетел из пенала, как камень из пращи, и мгновенно оказался на громадном расстоянии от броненосца, так что тот маячил теперь скособоченным полумесяцем далеко за кормой. Похоже было, что «перпендикулярная спираль» помогла-таки шлюпке успешно преодолеть капканы коварной метрики, так как дальномер исправно показывал постоянно увеличивающееся расстояние от корабля-матки и сокращающееся — до Молекулярного Экрана. И тогда астроном осмелился напомнить фрейзеру про его обещание рассказать о своих намерениях.

— Ну, конечно, у меня есть задумка, — начал Шарби Унц, — как обмануть хитроумное правило, не позволяющее представителям одной расы проскакивать сквозь Экран. Дело в том, что к моменту подхода к его оболочке на нашем суденышке, — он хозяйски похлопал по выпуклому гребню пульта управления, за которым сидели они оба, — Экран будет воспринимать только одно ментальное излучение — ваше, доктор.

— А как же быть с излучением вашего собственного мозга, благонравный? Вы собираетесь покинуть «Мронгилавуш» досрочно?

Шарби Унц позволил себе снисходительно улыбнуться:

— Обожаю гражданское мышление. Никаких нюансов. Если не будет моего ментального излучения, значит, и меня в шлюпке не будет. Других вариантов не допускается. А если моего излучения не будет, а я тем не менее продолжу составлять вам компанию? Как вам такой вариант, доктор?

Надо сказать, Тэйтуса не обидело, что его мышление было названо гражданским. Собственно говоря, астроном как был, так и оставался сугубо гражданским лицом, несмотря на временное перевоплощение в Тедля Ноха. Видимо, поэтому он и не мог взять в толк, что задумал командир лазутчиков.

— Многоуважаемый доктор, мы, лазутчики, — назидательно заявил фрейзер, — привыкли идти к цели не напрямик, а кружным путём, привлекая на помощь так называемые «складки местности». В данном случае, я вспомнил опыт легендарного героя, о котором вы уже не раз слышали. Я имею в виду Зебина Леша… Спасаясь от такой напасти, как супертермиты, — когда-нибудь я расскажу вам о них поподробнее, — он вынужден был стать… деревом. И не просто деревом, а высохшим деревом. Без листьев, с ободранной корой. Да-да, не удивляйтесь. И на время своего превращения его излучение тоже стало… древесным. А супертермиты — это, докладываю вам, удивительно чуткие твари, выведенные искусственным путем, они реагируют на минимальное ментальное излучение потенциальной добычи. Стоило им почувствовать обман, и от славного лазутчика осталось бы одно воспоминание. К счастью, способность Зебина Леша мимикрировать оказалась выше всяких ожиданий.

— Так, — воскликнул Пшу, — кажется, и я начинаю мыслить как военный. Вы считаете, что тоже сможете превратиться в дерево…

— В куст, — скромно уточнил лазутчик. — В интерьере пилотской кабины висящие на стенах побеги будут смотреться намного эстетичнее, нежели высохшее дерево.

— …и пассажирами нашей шлюпки станут один кахоут — это я — и один куст. Следовательно, принцип «Плюс Один» нарушен не будет.

— Браво! — воскликнул Шарби Унц. — Вынужден взять свои слова обратно, за время пребывания на броненосце Тэйтус Пшу научился мыслить армейскими категориями.

Тэйтусу пришло в голову, что Шарби сильно рискует. А вдруг его уловка не сработает — в конце концов Молекулярный Экран это не супертермиты и его способность воспринимать ментальные излучения разумных существ может зиждиться на совсем иных принципах, но говорить вслух этого не стал.

— Ну, допустим, мы с вами доберемся до Зет-03. Насколько я понимаю, на «Шкеллермэуце» никто не знает, что вы полетели не один. Иначе зачем Опни Хунжу было поручено охранять посадочную палубу.

— Абсолютно верно, доктор.

— А что будет, когда на броненосце обнаружат исчезновение ревнителя имперских стандартов? Очевидно, что на вас первого падет подозрение!