Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - Валентина Марьина

По словам Вацлава Клофача, основателя и председателя национально-социалистической партии, в которой он являлся самой крепкой опорой Бенеша, «мы переживаем очень интересное время, когда кончается старая эпоха со всеми ее такими же старыми богами и рождается новая, в которой мы делаем первые шаги, находимся в поиске, когда вся старая цивилизация переживает кризис. И тот же парламентаризм и все, что с ним связано, требуют глубокой ревизии, поскольку все это остаток старых капиталистическо-либералистических тенденций»[240]. Бенеш и сам начал размышлять о конце классической демократии и либерализма. Его убеждение, что основу современной демократии составляют равенство и братство, в то время как третий принцип, свобода, может быть в интересах достижения первых двух ограничен, позволило Бенешу подумывать о правительстве сильной руки. По крайней мере, полагает Земан, в одном случае Бенеш зашел дальше, чем это подобало политику демократического формата. Он разработал проект проведения съезда национально-социалистической партии, который должен был напоминать массовые съезды нацистов в Нюрнберге. В проекте Бенеш уделял минимальное внимание тому, что будет обсуждаться, и полагал, что нельзя допускать критическую дискуссию. Основной докладчик, согласно нему, должен был бы овладеть актерским мастерством, ведь «никому не удается своей речью зажечь слушателей больше, чем Гитлеру, к тому же известно, что Гитлер разучивает свои речи, как по нотам… Следует каждое действие на съезде буквально в подробностях режиссировать». Высшей точкой обсуждения должно стать «горячее признание веры, силы и воли, выраженное в последние минуты съезда так, что невозможно будет даже формально закрыть съезд из-за воодушевления делегатов»[241].

После избрания Масарика в мае 1934 г. президентом в состоянии его здоровья наблюдалось постоянное ухудшение. Ему даже трудно было ставить свою подпись, и на его столе грудились кипы неотработанных документов: в июле 1934 г. начали пользоваться факсимильной печатью, которую президент лишь брал в руку. Посетители Лан поговаривали об отставке президента и избрании Бенеша. В середине августа, согласно сообщению врача президента Бенешу, у Масарика случилось «два приступа головокружения», после которых «стали плохо слушаться нога и язык, ухудшилась речь»; признаки указывали на паралич, который прогрессировал, однако острой опасности смерти не было. 27 августа Масарик почувствовал себя очень плохо и даже подумал, что умирает. Дочери Алисе он попытался продиктовать последние указания, при этом на английском языке, поскольку уже в течение нескольких дней не мог хорошо выражать свои мысли на другом языке: «Я могу умереть, и вообще не боюсь этого. Можете абсолютно доверять Янде (сыну Масарика Яну. – В. М.) и Бенешу. Я хотел бы высказать пару мыслей. Очень коротких и совершенно откровенных, но не для опубликования. Я устал. Я очень болен, Элишко, ты это знаешь, может наступить смерть. Я хочу иметь восприемником Бенеша. Настоящая демократия. У меня пара… Далее отец не мог говорить»[242]. Хотя организм Масарика преодолел кризис начала осени, нельзя было не заметить, что состояние его здоровья не позволяет ему нести бремя президентского поста. В январе 1935 г. без его ведома было решено, что он может иногда и накоротке принимать референтов президентской канцелярии, время от времени кого-нибудь из министров, но совершенно исключались визиты дипломатов. С визитерами, которых президент не знал, он не разговаривал.

19 мая 1935 г. в Чехословакии состоялись очередные выборы в парламент, которые показали рост серьезного влияния созданной в 1933 г. Судето-немецкой партии во главе с К. Генлейном. Она установила тайные контакты с Германией, получала оттуда финансовую поддержку, но официально заявляла о лояльности к Чехословацкой республике. В Словакии одержал победу автономистский блок, объединившийся вокруг партии А. Глинки. Эти две партии заняли в парламенте сильные позиции. Аграрная партия во главе с новым председателем Р. Бераном осталась сильнейшей среди чешских и словацких политических партий в правящей коалиции, но утратила свое первенство в общегосударственном масштабе. Во внешней политике она взяла курс на постепенное сближение Чехословакии с нацистской Германией. Во вновь избранной Палате депутатов усилился, таким образом, перевес правых партий над социалистическими. Поляризация политических сил в ЧСР углубилась, стабильность государства оказалась нарушенной. Однако после выборов было обновлено правительство «широкой коалиции» во главе с аграрием Я. Малипетром, о чем Масарик объявил в июне 1935 г.

Масарик и Бенеш полагали, что укрепление позиций праворадикальных политических сил в стране является временным, и что в Чехословакии нет почвы для тоталитарной партии нацистского типа. Не отступил Бенеш и от курса на поддержание нормальных отношений с Германией, несмотря на усиление в ее верхушке агрессивных настроений. 6 ноября 1935 г., т. е. два года спустя после прихода Гитлера к власти, Бенеш заявил в Палате депутатов НС: «Наши политические отношения с Германией, поддержанные нормальным развитием экономических отношений, остаются хорошими. Не имея с Германией никаких прямых споров, мы сближаемся с ней автоматически с каждым ее сближением с нашими друзьями»[243]. Под «друзьями», очевидно, имелись в виду западные демократии.

8 это время Бенеш получил неожиданную поддержку со стороны компартии. Под влиянием развития событий в Германии чехословацкие коммунисты, следуя решениям VII конгресса Коммунистического Интернационала (июль-август 1935 г.), начали оставлять политику принципиальной враждебности к «Граду» и социал-демократии. В обстановке усиления фашистской опасности они выступили с идеей создания единого рабочего и широкого народного фронта для защиты буржуазной демократии. Поэтому коммунисты решили поддержать социалистические партии в борьбе против всего «реакционного» и антидемократического. Естественно, они одобрили заключение советско-чехословацкого договора и курс Бенеша на сближение ЧСР с Советским Союзом. Примирение коммунистов с Бенешем и «Градом» сохранялось вплоть до президентских выборов. Происходили и другие неожиданные вещи. Бенеша начал поддерживать Ватикан, который оценил его миролюбивую политику в отношении Святого престола. Ввиду этого за Бенеша стали выступать и католические партии, за исключением пока партии Глинки (словацких людаков).

9 сентября 1935 г. Бенеш был избран, как единственный кандидат, председателем 16 пленарного заседания Лиги Наций. Его краткое пребывание на этом посту пришлось на неспокойное время: в октябре 1935 г. Италия Б. Муссолини напала на Эфиопию (Абиссинию). Западные державы реагировали на агрессию неуверенно и нерешительно. Немедленным созывом пленарного заседания Лиги Наций для обсуждения вопроса о санкциях против Италии Бенеш усилил неприязнь Муссолини к себе и своей стране. Но для Бенеша речь шла об одном из принципиальных вопросов европейской безопасности: о способности Лиги Наций выступить против агрессора, поскольку и Чехословакии вскоре могла бы потребоваться ее помощь. Но ни одна из ведущих западных держав не осудила агрессию Италии против Эфиопии. Более того. Англия и Франция развернули активную деятельность, чтобы не допустить применения против Италии экономических санкций. В этих условиях Бенеш как председатель пленарного заседания Лиги Наций тоже занял осторожную позицию и вынужден был маневрировать. Заседание, по сути, не принесло ожидаемых результатов и не послужило укреплению авторитета Лиги Наций. Безнаказанность агрессии привела к росту международной напряженности.

К осени 1935 г. Масарик стал осознавать неизбежность своей отставки. Он был молчалив, нетерпелив, и, казалось, пребывал в ожидании какого-то решительного поворота в ситуации. Президент иногда выезжал на автомобиле в направлении Праги, но перед ней приказывал повернуть обратно[244]. В конце августа Масарик снова начал говорить о своей отставке. Архивариус Масарика А. Гашпарикова, которая находилась в приятельских отношениях с Алисой Масариковой, полагала, что к мысли об отставке Масарика подводят Бенеш, Ян Масарик и особенно лечащий врач президента. Этот последний 28 октября 1935 г., в день годовщины основания государства, рекомендовал Масарику подать в отставку, «и даже якобы информировал некоторых политиков, что состояние здоровья президента внушает опасения», сетовала Гашпарикова[245]. Масарику это предложение сначала не понравилось. Председатель Чехословацкого национального совета профессор Богумил Немец рассказывал, что во время аудиенции по случаю торжества в тот же день Масарик, отвернувшись, тихо сказал об этом, добавив, что этого от него требуют и что вообще «много неблагодарности»[246]. Это был, по словам Земана, один из немногих моментов, когда Масарик открыто говорил о своем огорчении и обнаружил признаки сопротивления.