Школьный год Марины Петровой - Эсфирь Эмден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Игрушки самые простые, но он их покрасил светящейся краской (сам её делал!), и они светятся в темноте. Оказалось, что Алексей Степаныч как-то познакомил Лёню и Колю с нашими мальчиками. (И посоветовал, наверно, перехитрить девочек — я уж его знаю!)
Ну и пусть. Главное — мои малыши как рады будут! Я скоро пойду к ним.
Будем играть в разные игры. Потом будет малышовый концерт — для мам и пап.
Да, про нашу ёлку. Когда всё сделали — пошли в большое здание и украсили ёлку. Потом пришёл наш школьный монтёр, наладил освещение. И Коля ему помогал.
А потом все пошли домой переодеваться. Мама мне сделала замечательный костюм: я была Алёнушкой из сказки. В сарафане, в лапоточках. А Галя оделась Иванушкой — она ведь меньше меня. И мы с ней вместе вошли в зал. Нам много хлопали.
Потом были танцы. И вообще всё было очень хорошо. Очень!
И вдруг открылась дверь, и вошёл дед Мороз. Честное слово — дед Мороз! Как к маленьким!
Он страшным басом поздравил нас с Новым годом и стал раздавать подарки. Мы никак не могли понять, кто это. Но когда он передавал мне подарок, то подмигнул мне, и я сразу узнала: Алексей Степаныч!
Он дал мне пакет, и там была книга от школы — очень хорошая: «Детство» Горького. А ещё что-то было завёрнуто в бумагу. На обёртке было написано: «Вот я и вернулся!» Что такое? Развернула — там ноты. Нашего концерта! Я побежала за дедом Морозом, а он уже ушёл. Прямо неизвестно куда скрылся.
И Галя получила в точности такой же пакет. И у неё книга и наш концерт. А хорошо придумал А. С! Вернул нам его, когда мы подучились за полгода и когда Лёня уже сыграл его. Я рада. Теперь я сыграю его гораздо-гораздо лучше.
Интересно, будет ли теперь обижаться Галя? Нет, теперь уж, наверно, не будет.
А сегодня я всё утро читала Горького. Какое у него было тяжёлое детство! Написано так хорошо, а читать — грустно. Но как вспомнишь вчерашнее… Хорошие у нас в школе учителя! И ребята хорошие! И вообще — всё так хорошо!..
63. Что не напишешь в дневнике
Да, всё было, правда, очень хорошо в Марининой жизни и на вечере в школе, но не обо всём ведь напишешь в дневнике. Особенно, когда мысли летят, торопятся и рука не поспевает их записывать и когда надо спешить к малышам, которые ждут сегодня свою Марину.
Разве напишешь про то, как блестели огни на ёлке, как покачивались её мохнатые, усыпанные звёздами ветки, когда Алёнушка с Иванушкой пробегали мимо неё!
Разве напишешь про то, как свежо пахло лесной хвоей в большом школьном зале, как девочка Алёнушка потеряла в толпе своего братца Иванушку и побежала искать его по длинным школьным коридорам! И как вдруг — на третьем, тёмном этаже, у освещённого луной окна — она увидела мальчика.
— Ты кого ищешь? — спросил Коля. — Иванушку? — И засмеялся — совсем не так, как всегда, а просто, весело.
И Алёнушка стала рядом с ним у морозного окна и тоже смотрела в оттаявшую чёрную проталинку на далёкое ночное небо, на огни Москвы.
А потом они вместе пошли бродить по школе. Какая она была в этот час притихшая и таинственная! Зашли в географический кабинет, обошли вокруг большого глобуса и покружили его на ножке.
— Смотри, — сказал Коля, — какая большая!
— Наша? — спросила Алёнушка. — Наша, — ответил Коля.
Он не сказал «страна» — и так было понятно.
В шкафу, за смутно поблёскивавшим стеклом, стояли ящики с минералами. С Севера, с Юга, со всех концов страны. Дети смотрели на них. Сегодня почему-то всё было особенно интересно.
И вдруг открылась дверь, вбежал северный охотник в меховой куртке и вскинул ружьё.
— Ай! — закричала Алёнушка, и Коля невольно загородил её.
А потом они вытолкали из класса Митьку, который целился в чучело рыжей лисы, и сами побежали вслед за ним.
А внизу все собрались вокруг старого гусляра. Он сидел на низкой скамейке, покрытой ковром — старый, с белой бородой, — наигрывал на гуслях и пел:
Как во славном НовегородеБыл Садко, весёлый молодец.Не имел он золотой казны,А имел лишь гусельки яровчаты…
Так начался неожиданный, импровизированный концерт под ёлкой, усыпанной снегом и звёздами. И Алёнушка спела песню. И Иванушка сплясал. А потом всех позвали ужинать, и старый гусляр пировал вместе со всеми и разговаривал знакомым Марине голосом. После ужина гусляр неожиданно исчез, и появился похожий на него дед Мороз с подарками.
А когда вечер кончился, домой шли всей гурьбой по морозным улицам. Как хорошо поскрипывал под ногами снежок! А фонари бросали длинные голубые тени…
— До свиданья! — крикнула Марина, и голос её звонко-звонко прозвучал в тихом морозном воздухе. — До свиданья! — повторила она и побежала по лестнице, прижимая к груди свой подарок.
Да, было очень хорошо в тот вечер, но разве напишешь всё это в дневнике!
64. „Сначала ты сыграешь Моцарта“
В пакете, который Марина бережно несла домой, была любимая книга и тот концерт, из-за которого в начале года было столько волнений. Значит, теперь он снова их — её и Гали. И теперь уже крепко.
На ёлке у малышей Марина встретила Алексея Степаныча. В этот раз он уже не был дедом Морозом — дед Мороз у малышей был другой, настоящий артист. Но шутил и смеялся Алексей Степаныч больше всех и подарил своим маленьким ученикам заводные игрушки: Сашеньке — автомобиль, а Оле — прыгающую лягушку.
— А мне? — спросила, смеясь, Марина.
— Игрушек больше нет, — ответил, улыбаясь, Алексей Степаныч. — А концерт ты уже вчера получила. Хотя, постой…
Алексей Степаныч вышел и через несколько минут вернулся с нотами в руках.
— Хотел отдать после каникул, — сказал он, — да уж ладно, раз сама напросилась — бери сейчас. Только уговор: к первому после каникул уроку хорошенько разобрать!
— Наверно, этюды какие-нибудь, — сказала Марина вздыхая, — или упражнения?
Вот уж, действительно, сама напросилась! Она раскрыла ноты — нет, не этюды: Моцарт. Марина с удивлением взглянула на Алексея Степаныча:
— Это мне? А концерт?
— Концерт я дал вам с Галей заблаговременно, к экзамену. А сначала ты сыграешь Моцарта «Ларгетто». Это и есть та пьеса, которую я обещал тебе подобрать ко второму школьному концерту.
Марина с интересом перелистывала ноты.
— Любишь Моцарта? — спросил Алексей Степаныч.
— Люблю. У него такая музыка… — и Марина задумалась, — благородная! Мы проходили по музлитературе, — добавила она.
Алексей Степаныч засмеялся. Почему? Не всегда Марина его понимала. Но смех у него был не обидный.
— Вот, возьми ещё книгу о Моцарте, — сказал он, — почитай дома.
И, вернувшись с ёлки, Марина весь вечер читала книгу о Моцарте.
Детство. Маленький немецкий городок. Отец — музыкант. Дружба с сестрой. Вот маленький Моцарт пишет своё первое сочинение. Марине почему-то вспомнился Сашенька.
Вот мальчик Моцарт заперт для трудного испытания в одиночной келье старинной Музыкальной академии. Он должен написать за короткий срок очень сложное музыкальное сочинение. Никто не верит, что он пишет их сам.
И сочинение написано.
Четырнадцатилетний Моцарт становится членом Музыкальной академии.
Какой огромный талант! Поездки по всему миру. Успех. Слава.
Но почему же так щемит сердце у Марины, когда она читает о жизни Моцарта?
Вот он, гениальный Моцарт, такой ещё молодой, в расцвете сил, а жизнь его уже надломлена. Бедность. Болезнь.
Ему, Моцарту, приходится писать музыку по заказу богатых бездельников, которые ставят под его гениальными произведениями свои бездарные имена.
И вот он, «Реквием». Смерть Моцарта.
Кто-то, не пожелавший назвать себя, заказал ему музыку смерти, похоронную музыку: реквием.
Кто-то снова пожелал присвоить себе музыку гениального композитора.
Но Моцарт об этом не знает. Ему, тяжело больному, начинает казаться, что он пишет реквием для самого себя.
Он пишет его упорно, вдохновенно — так же, как писал всю жизнь.
«Реквием» написан. Но это — последнее произведение Моцарта. Он умер совсем молодым, в расцвете творческих сил.
Его похоронили в общей могиле — в братской могиле для бедняков…
Марина закрывает книгу и сидит тихо-тихо. По щекам её катятся слёзы.
Она сердито вытирает их и идёт к своему пюпитру. На пюпитре ноты. Первая настоящая пьеса Моцарта в её жизни.
Марина смотрит в ноты: нелёгкая пьеса. Но ей так хочется поскорей добраться до музыки! Она берёт скрипку и терпеливо — строка за строкой — разбирает пьесу. И вот уже сквозь робкие, неуверенные звуки начинает пробиваться музыка. Светлая, чистая музыка Моцарта.
И Марина долго-долго стоит в этот вечер со скрипкой перед своим пюпитром.
Елена Ивановна знает эту особенность Марины: каждая новая пьеса её увлекает, особенно вначале, за каждую она берётся горячо, очень быстро выучивает, а потом, к сожалению, нередко остывает и начинает лениться.
