Выпускной (СИ) - Мухин Владимир

– Поправился, ещё как поправился, – расхохотался Коврин, чувствуя, как в тело возвращается жизнь.

– Откуда вам знать, Господи-боже?

Доктор достал смартфон и что-то там записал.

– Там где я был, сказали.

– Ой, типичные галлюцинации коматозного состояния. Значит так, Виктор, смотрите, если все хорошо, то вас ждёт период реабилитации.

Врач принялся объяснять что-то, по его мнению, нужное. Но Коврин почти что не слушал, ведь за спиной человека в белом стоял кое-кто очень важный.

Алена! Почти такая же, как в уровне с деревней и ночью. Хотя здесь она смотрелась ярче, свежее. На ее лице красовались тонкие очки. В руках присутствовал журнал для записей. Она молча смотрела вниз, не замечая того, с кем недавно покоряла мир монстров.

– И если уже через два месяца МРТ покажет, что изменения в мозговой ткани не произошли, то лишь тогда мы сможем с уверенностью сказать… – нудно пел доктор. Но Коврин его быстро прервал.

– Я понял! Это, конечно, важно! А что за девушка там стоит?

– Спокойно, спокойно… Она не причинит вам вреда. Это практикантка наша Сапрыкина. Ухаживала за вами, пока вы тут находились.

– Господи! Невозможно!

– Понимаю, все понимаю. В одиночной вип-палате должны работать только опытные квалифицированные специалисты. Но у нас серьезные проблемы с персоналом. Я лично заявлял это вашему представителю. Забрали бы вас в Москву, там бы такого не было. А здесь…

Виктор оживился, начиная вставать с кровати. Заведующий отделением постарался ему помешать. Но сделать ничего не вышло.

– Господи, доктор! Да какая палата!? Это же Алена! Аааа… вы же не понимаете.

– Ой, что вы!? Куда же вы!

– Это вы что!? А я никуда.

Виктор вскочил с кровати, нащупав тапки. И быстро бросился к девушке, которая от страха попросту убежала.

– Вам нельзя бегать! Ваши ноги же атрофировались! Наверное… – Недоумевая прошептал врач.

Ему самому показалось, что здесь творится нечто весьма странное. Хотя, больница – это и есть рассадник сплошных странностей. Осталось только ахнуть, замерев в недоумении.

Пока доктор в ступоре рассматривал окно, в коридоре шла нешуточная погоня. Алена проскочила через все помещение, загнав себя в угол между подсобкой и глухой стеной. Там-то ее и настиг Коврин.

Девушка, тяжело дыша, осмотрела растрепанного бородатого человека. Ее сильно трясло.

– Что вы? Вы зачем? Как это все! – Выпалила дама краснея.

– Алена, ты чего убегаешь? Я как же зомби-бык или собака… Почему ты так смотришь, разве меня не помнишь?

– Помню, – потупила взгляд практикантка. – Вы предприниматель из Москвы… Виктор Коврин. Ваш секретарь на машине большой приезжал.

– Что? Да какая машина!

Виктор взял девушку за плечи и потряс ее словно яблоню, отчего та нервно взвизгнула.

– Алена, очнись, ты чего!? Мы же в школе той были, уровни проходили. Нюрку хоть помнишь… А поцелуй наш? Неужели забыла?

Виктор улыбался во весь рот, но это лишь осложняло ситуацию.

– Сон приснился. Просто сон, извините. Откуда вы узнали!?

– Узнали? Как раз оттуда узнали! Часики-то вот где! – Парень расхохотался как ребенок нашедший конфетку, демонстрируя старые часы, которыми он светил перед домом во время ночного уровня.

– Глобус, Альтер, твоя дорога в школу через темный лес… – сакрально проговорил Коврин.

Глаза девушки расширились, она сняла очки, спрятав в нагрудный карман.

– Погодите, то есть вы хотите сказать?…

– Не вы, а ты! Кто же называет своего парня так официально?

– Нет, ну это же не реально! Реальность ведь здесь! И тут я вас даже не знаю…

– Реальностей больше, вам кажется, дорогая. А чтобы узнать меня тут, достаточно сделать вот так.

Виктор смело наклонился к медсестре. И впился в ее сочные губы, повторив то, что было на старом крыльце деревенского дома. Девушка громко ахнула, а затем сама положила руки на плечи мужчины.

– Хватит, прошу, умоляю… Это лишь состояние шока! Вам нужна реабилитация! – Кричал доктор, пробегая по коридору.

Подойдя к влюбленной паре, он замер. Потер глаза и многозначительно произнес:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А, вы уже… Реабилитируетесь… Медицинское чудо, однако. Вот тебе и Сапрыкина…

* * *

Мрачная школа даже под лучами весеннего солнца смотрелась угрюмо. Хотя в половине здания остались целые окна. И если не смотреть на спортзал, то тут вполне можно проводить занятия.

Только заднюю часть «белой буханки» будто откусило гигантское животное. Место, где раньше был зал почти что отсутствовало.

Взамен торчала огромная пробоина, от которой черными венами по фасаду шли трещины. Заградительный забор ещё не установили. Стояли лишь таблички с ложными угрозами штрафов и предупреждениями о видео наблюдении.

Говорят, школьный сторож с напарником тщательно охраняли периметр. Им выдали даже шокеры и дубинки.

Но, невзирая на это, те, кому надо, полностью прочесали аварийное здание, оставив ядовитые граффити.

Площадка около школы готовилась к скорому цветению. Ранняя весна практически убрала снег, оставив лишь малочисленные белые островки среди грязного моря поблекшей травы.

Рядом с развороченным спортзалом была небольшая железная табличка на кирпичном постаменте, валялись куски бетона, которые остались после разбора завалов.

К скорбному знаку подошли двое. Мужчина в длинном пальто, в кожаных перчатках и классических брюках. Рядом с ним дама в лёгкой куртке, черных очках и сапогах ботфортах.

От людей пахло дорогим парфюмом. Они смотрелись здесь странно, почти чужеродно. И если приглядеться получше, то можно узнать Виктора Коврина с его новой молодой женой.

Девушка сняла очки, рассматривая кусок металла с мелкими буквами. Женское лицо было простым, даже слегка глуповатым. Абсолютно не сочеталось с надетыми на нее вещами.

– Господи, Виктор, как же ужасно! Два месяца прошло, а я не могу поверить… – Прошептала Алена.

Виктор же выглядел куда солиднее. Он не стеснялся своей роскоши. Хотя, осадок после случившегося был более чем весомый. Только парень его прятал внутри, понимая, что мир, как минимум, не поймет его мытарств.

– Это пока временно поставили, чтобы место обозначить. Потом будет большой памятник в виде доски скорби с именами… Я уже выделил средства.

– Да молодец! Я так рада! Ты и строительство новой школы оплатил!

– Наполовину. Им много давать нельзя, сама понимаешь.

– Боже, как все-таки жалко. Твой Стрелков просто грязная сволочь! Я бы его убила, урода!

Виктор упёрся взглядом в уцелевшее баскетбольное кольцо на стене.

– Я его и так убил, куда уже больше. Уроды и сволочи те, кто порождают «стрелковых», Ален. А он просто жертва. Его имя тоже будет на памятнике.

– Не понимаю я тебя, Витя. Честно не понимаю… – Девушка смахнула слезу, отвернувшись в сторону.

– Я сам себя не понимаю, иногда.

Коврин посмотрел на солнце. Оно старалось во всю, испепеляя жаркими лучами последние остатки зимы. Потом взгляд парня упал на гвоздики, завядшие и втоптанные в грязь.

– Эх, – произнес Виктор, ни к кому не обращаясь. – Мы сами создаём Системы, которые нас убивают.

– Пойдем отсюда, – заявила Алена. – Тяжело тут стоять. Извини… Я не думала, что так сдадут нервы.

– Не буду спорить. Я просто хотел увидеть. А хочешь, речку красивую покажу?

– Ту маленькую с двумя мостиками? – Удивлённо спросила девушка.

– Нет, что побольше и без моста… вроде. Мы там, в детстве часто купались.

– Не знаю, после этих страшных руин…

– Вода успокаивает нервы, – произнес Коврин, будто никакого теракта здесь не было.

Может он стал циничным? Или понял то, чего раньше не знал. Главное, Алёне самой захотелось улыбнуться в ответ. Но она сдержала порыв.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тогда двое, взявшись за руки, медленно направились через площадку в сторону далёких деревьев. Под ногами было относительно сухо. Хотя попадались и грязные места. Но пара не обращала на них внимания, стараясь глядеть на роскошное небо.