Королевская пешка - Джоанна Мэйкпис

Она молча покачала головой.

Он обошел кровать с другой стороны и откинул одеяло.

— Хотя в камине пылает огонь, вы превратитесь в сосульку, если еще немного посидите в этой тоненькой сорочке.

Крессида послушалась и скользнула под одеяло. Он отвел глаза. Она была так потрясающе прекрасна и так беззащитна… Он почувствовал, как его охватывает желание. Она принадлежала ему, и он вправе овладеть ею… он будет последним глупцом, если не сделает этого… Но нет, все-таки нельзя.

Он уступил, хотя и неохотно, своему сюзерену. Со временем она приучится ему подчиняться, не будет так бояться его — он явственно чувствовал ее покорное отчаяние и страх перед ним. Нет, надо подождать, прежде он должен приручить ее. Взять ее сейчас было бы просто насилием.

Она услышала шуршание упавшего на пол парчового халата — он сбросил его и лег в постель с нею рядом. Ее сердце так колотилось, что она была уверена: он слышит его стук, — и постаралась глубже дышать, чтобы успокоиться. Как близко от нее его тело! Оно было жарким и грубым рядом с ее холодным, неподатливым телом.

— Вы не должны бояться меня, леди Крессида, — сказал он спокойным тоном. — Я и не думаю прикасаться к вам какое-то время. Вам предстоит еще немного повзрослеть, прежде чем вы по-настоящему станете моей женой.

Крессида едва смела верить его словам: облегчение пришло так неожиданно! Она проглотила ком в горле.

— Милорд?..

— Учитесь называть меня Мартином, хотя бы когда мы одни.

— Да, милорд… Мартин. Я…

— Теперь постарайтесь уснуть. Вы, верно, очень устали.

— Да, милорд.

Он улыбнулся в темноте; прежде чем лечь с нею рядом, он погасил свечи.

— Разумеется, сегодня я должен буду остаться в вашей постели, чтобы избежать пересудов. Потом, в доме на Стрэнде, у вас будет отдельная спальня. У меня очень много работы, и зачастую ложиться приходится поздно, так что я не хотел бы тревожить ваш сон.

Она не отозвалась, обдумывая его слова и стараясь освоиться с мыслью, что ее самые отчаянные страхи оказались беспочвенными. Наконец она выговорила сквозь стиснутые зубы:

— Милорд, моя служанка Алиса сказала… что простыни будут осмотрены и… и…

— Никто, — сказал он холодно, — не посмеет любопытствовать или противиться моей воле. Так что спите спокойно, моя милая супруга. Никто и никогда не усомнится в подлинности этого брака.

Крессида молчала, не находя слов для ответа. Она испытывала глубокое облегчение оттого, что ей не придется против воли отдать ему свое тело, и все же не могла не испытывать чувства странного разочарования, затуманивавшего сердечную благодарность за его терпимость.

Она с обидой думала о том, что он все еще считает ее ребенком, и эта насмешка ранила и терзала ее самолюбие. Хуже того, она знала, что между ними вновь встал призрак его бывшей невесты. Он бы не был так сдержан и деликатен, если бы рядом с ним лежала Элинор Модели.

И тотчас ею овладело чувство вины. Как она может ревновать к мертвой женщине, не испытывая любви к тому, кто является ее мужем?

Сможет ли она когда-нибудь стать настоящей женой Мартину Телфорду, графу Рокситеру? Теперь она — его законная супруга, графиня, и свидетельства своего обретенного ныне высокого положения она уже успела почувствовать ныне по тому, как обращались с нею на этом великолепном празднестве даже те дамы, которые еще недавно смотрели на нее сверху вниз. Леди Элизабет не пришла к ней с королевой. Крессиде хотелось бы услышать и от нее добрые пожелания, но леди Элизабет, вероятно, знала, что Рокситер ее не жалует, и решила не ставить подругу в затруднительное положение в его присутствии.

Крессида беспокойно ворочалась в постели с ним рядом, но он не пошевелился. Она должна быть достойной титула, должна научиться разумно управлять домом своего супруга, быть приветливой и деятельной хозяйкой. Это будет нелегко. Станет ли он постоянно сравнивать каждый ее шаг с тем, как держалась бы на ее месте Элинор — его былая любовь, куда более подходящая ему жена? Она прерывисто, стараясь сдержаться, вздохнула в темноте, повернулась на бок и постаралась заснуть.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Крессида понимала, разумеется, что дом на Стрэнде много удобней и просторнее квартиры, которую снимал в городе ее отец, и все же была ошеломлена роскошью и блеском городской усадьбы Рокситера. Четверо гребцов в графской ливрее перевезли ее туда из Вестминстера на собственной барже графа. Часть кормы была крытой, чтобы уберечь благородных пассажиров от непогоды.

Она сидела в лодке бок о бок с Мартином, укутанная в подбитый беличьим мехом плащ, оруженосец Питер Фэйрли сидел напротив. Крессида следила за игрой мышц на спинах гребцов, мерно работавших веслами, противоборствуя свирепому, напоенному солью ветру. Вода была серой, как олово, небо — свинцовым. Крессида подумала, что погода отражает самую суть ее настроения в этот несчастный день — день ее приезда в новое обиталище.

Она со слезами распрощалась с родителями, лишь немного утешенная тем, что они решили еще ненадолго задержаться в столице. В любом случае дурная погода не позволит им отправиться в длинный обратный путь к границе Уэльса и задержит, по крайней мере, на несколько дней. Она заручилась их обещанием навестить ее перед отъездом.

Алиса должна была добираться до Стрэнда вместе с вьючными мулами и повозками с приданым Крессиды — посудой и постельным бельем, — помимо сундуков с платьем и прочими ее вещами. Что ж, во всяком случае, старая няня останется с ней, ее верный друг и компаньонка. Крессида просто не перенесла бы, если бы лишилась сразу всех, кто связывал ее с прошлой жизнью.

Королева освободила ее от обязанностей фрейлины на две недели, а может, и больше, если об этом попросит Рокситер.

— Дорогая моя, — сказала она сердечно, — тебе понадобится время, чтобы ознакомиться с усадьбой и принятыми там установлениями, не говоря о прислуге. Воспользуйся каждой минутой, которую сумеет выкроить Мартин, чтобы побыть с тобой. Я знаю, он сейчас особенно занят делами короля, но это время важно для вас обоих. Используй его хорошо.

Крессида была совсем не уверена, что хочет проводить свободное время вместе с мужем, и уж вовсе не думала, что он жаждет проводить свое свободное время с ней. В это первое утро их совместной жизни они позавтракали в полном молчании.

Крессиде не хотелось встречаться глазами с Алисой, когда та пришла будить ее. Она провела бессонную ночь, лежа тихо и неподвижно, ощущая рядом с собой сильное тело мужа и боясь его потревожить. Но под утро, когда первые проблески серого рассвета начали пробиваться сквозь закрытые ставнями окна, все же впала в бесчувственную дрему.