Удел Упыря - Александр Матюхин

– Совсем нет, – заверил Юсуп, – мне даже очень интересно.

– Хорошо. Приступим. – Андропополюс послюнявил пальцы и стал листать книжку, выискивая нужное ему заклинание.

Нашел, огласив каморку радостным возгласом:

– Ага! – и устремил восторженный взор на Юсупа: – Давненько я не практиковался в глубоком познании человека! А то, знаешь ли, приходят одни крестьяне, интересуются, куда корова забрела, изменяет ли жинка, ну и все в том же духе. А о настоящем колдовстве я, чай. с самой первой луны в этом году не помышлял.

– Очень рад вашей удаче.

– Я тоже, – махнул рукой грек, словно и не он содрал с Юсупа двадцать золотых.

– Итак. Подай-ка мне вон ту миску, что лежит в шкафчике на третьей полке. Да не ту… Вон, из нее еще мокрица выползла… а говоришь – не страшно тебе. Понимаю…

Сдув с миски пыль, чародей стал заливать в нее содержимое найденных горшочков, свободной рукой водя пальцем по строчкам в книге.

Юсуп видел подобное уже сотню раз, когда Ильнур возобновлял свои опыты, стараясь улучшить мастерство чародея. Правда, от его зелья не так противно воняло, нежели от греческого.

Потом Андропополюс оторвался от чтения и принялся носиться по комнате, собирая нужные ингредиенты. С сухим хрустом отломил от мумифицированной летучей мыши одно крылышко, с кряхтением вырвал предпоследний клык из пасти крокодила, лежащего в углу (при этом пробормотав, что, дескать, нового крокодила подыскивать надобно, а то этот уже истощился совсем) и даже выцепил что-то маленькое и черное, шнырявшее в шерсти шестирукой обезьяны. Наверное, вошь, но Юсуп не очень вглядывался.

После того как в миску был брошен черный язык ужа, мутная жидкость в ней засветилась фиолетовым и от нее потянуло странным запахом, заставившим Юсупа опасливо отстраниться в сторону: взорвется еще.

Но Андропополюс, похоже, не шибко волновался. Наоборот выглядел довольным и жизнерадостным. Где-то он раздобыл деревянную ложку с длинной ручкой и размешал содержимое миски, изредка подкидывая туда кусочки ила.

Жидкость постепенно светлела и густела. Это было видно даже издалека. Грек зачерпывал ее ложкой, вновь выливал и мешал, мешал, мешал.

Когда жидкость цветом своим стала похожа на капустный лист, Андропополюс вынул ложку, небрежно положил ее на край стола, вытер руки о накидку и важно произнес:

– Ну, а теперь самое главное! Заклинание! Ты не боишься?

Юсуп отрицательно покачал головой.

– Обычно все боятся. Ты, видать, опытный малый!

– Да уж, на своем веку повидал немало таких, как вы.

Чародей оставил сие высказывание без ответа и вновь обратился к книжке, беззвучно произнося читаемые строки.

– Ага, – вновь повторил он, – проклятая латынь! Никогда не мог прочитать ее без запинки. Но, кажется, это будет звучать так…

Андропополюс неожиданно вскинул руки над головой, скрючив пальцы, и изобразил на лице жуткое выражение. Жидкость в миске булькнула и закипела. В каморке вдруг как-то сразу стало серо и душно.

– Идаус мортеки хас бас ин! – внятно и четко произнес чародей, кося глазами в книгу. – Приди, сила великая, и скажи мне правду всю о человеке, имя которому… как его имя-то? – Последнее было сказано громким шепотом без изменения выражения лица.

– Гиберт, – подсказал Юсуп, занятый тем, что рассматривал кипящую жидкость в миске. Судя по всему, она довольно быстро испарялась, оставляя на деревянных краях зеленую корочку.

– … Имя которому Гиберт! Немецкий посол, прибывший в город Назарад несколько дней назад!!! Покажи его и расскажи все о нем, ибо просит тебя об этом великий чародей Андропополюс-грек!

Далее последовал замысловатый чародейский танец, сопровождаемый заклинаниями. Грек выкрикивал их по-латыни, заглядывая в книжку, и, черпая из миски жидкость ладошками, разбрызгивал ее по полу. Теперь Юсупу стало понятно, почему в каморке так отвратительно пахло.

Вдруг прямо по центру помещения воздух сгустился и задрожал, принимая мутные очертания. По мере того как грек выкрикивал слова и выделывал пируэты, очертания эти становились все более и более отчетливыми. Совершенно неуловимо – в один миг – они приобрели наконец ясную форму.

Перед изумленным Юсупом предстал дрожащий стол, накрытый белой скатертью и заставленный всевозможными яствами и кушаньями. В центре стояло блюдо с запеченной свиньей, небольшие миски были полны всевозможных салатов, ягод, икр, а пять или шесть бутылок с широким горлышком не оставляли сомнения в их содержимом.

Во главе стола сидел немецкий посол. Он и впрямь был похож на немца, хотя Юсуп почему-то ожидал увидеть другой образ. Небольшой приплюснутый носик, нервно бегающие глазки и, главное, мундир с погонами выдавали в нем истинного арийца.

В данный момент Гиберт фон Клауссенц вкушал трапезу. Судя по всему, он не имел ни малейшего представления, что за ним наблюдают, и беззаботно резал ножом кусок мяса, обильно политый вином.

Грек Андропополюс в изнеможении плюхнулся в кресло, стряхивая со лба пот и тяжело дыша. Для его старых костей подобная зарядка представляла собой серьезное испытание. Все лицо чародея покрылось лиловыми пятнами, крупная капля пота свисала с кончика орлиного носа.

– Вот он, дорогуша, во всей своей красе! – изрек, отдышавшись, Андропополюс.

Гиберт закончил наконец резать мясо и отправил дольку в рот.

– Ну, спрашивай, чего молчишь?

– Чего спрашивать? – растерялся Юсуп.

– Ты же узнать о нем хотел, – сказал чародей, – вот и спрашивай.

– У кого?

– У воздуха. Тебе ответят, – неопределенно пообещал чародей.

Занятно.

Юсуп собрался с мыслями и задал первый вопрос:

– Скажите, кто такой Гиберт фон Клауссенц?

– Вопрос понят неоднозначно, – донеслось из дрожащего изображения, – конкретнее, пожалуйста.

– Тогда так – расскажите о жизни Гиберта фон Клауссенца до момента его появления в Назараде.

– Подробно или кратко?

– Кратко, если можно.

– Отчего ж нельзя. У нас все можно… – Голос вздохнул и начал: – Гиберт фон как его там родился в городе Дайна, что близ…

Говорил голос минут двадцать, упуская особо нудные и непонятные моменты. За это время Гиберт успел слопать все мясо и перейти к ближайшей миске салата. По быстроте поглощения салата можно было судить, что немецкий посол еще совсем не наелся.

Юсуп слушал внимательно, запоминая только то, что могло пригодиться в деле. Например, что у Гиберта на родине остались двое маленьких детишек и милая жена тридцати двух лет от роду. Что ни в каких «левых» связях с женщинами он, до встречи с Аишей, не замечался, да и с Аишей еще все туманно и неопределенно у него. Никакой Гиберт не упырь, оборотнем ему бывать не доводилось, и прочей нечистью тоже, как то: лешим, домовым, лихом одноглазым, орком, карликом, черным карлом и прочими. Истинно верует во Христа и носит на груди крестик. Самый страшный его грех – выпил рюмку водки на Пасху, тайком от родственников, не закусывая!