Рыцарь лунного света - Джослин Келли

– У королевы есть придворная дама, которая умеет пользоваться луком для самозащиты?

– Не только луком. Ты сам видел. – Больше Саксон не сказал ни слова. Королева взяла клятву с каждого, кто побывал с ней в аббатстве Святого Иуды, никому не говорить о том, что они увидели или услышали в монастыре.

– Боюсь, мне придется задержаться здесь дольше, чем я рассчитывал, – мрачно произнес рыцарь. – Я и понятия не имел, что у королевы есть такие придворные дамы, как Мэллори де Сен-Себастьян.

– Это явилось сюрпризом для всех нас. – Саксон снова посмотрел в сторону Мэллори. – Большим сюрпризом, чем я мог предположить.

– Позвольте, я помогу, – сказала Мэллори, входя в комнату, где единственная зажженная свеча разгоняла мрак, если не считать пятна лунного света на неровном каменном полу.

В полутьме Саксон, перевязывавший Годарду ногу, оторвавшись от своего занятия, поднял на нее взгляд.

– Что вы тут делаете?

– Хотела убедиться, что ваши раны будут перевязаны. – В руках девушка держала чашу с водой, от которой шел пар. – Вам нужно еще воды?

– Да, благодарю вас.

Сэр Годард возмущенно встряхнул головой.

– Убирайся вон, женщина! Мы сами можем позаботиться о себе! – Он скривил губы в презрительной усмешке. – Ты уже выступила в роли рыцаря. Теперь собираешься изображать оруженосца?

Поставив чашу с водой на стол, возле которого сидел Годард, Мэллори направилась прочь из комнаты. Закусив дрожащую нижнюю губу, девушка пыталась сдержать слезы, которые считала давно иссякшими. Еще один знак того, как напрасно надеялась она избежать унижений, преследовавших ее в прошлом. Как легко было избавиться от них за годы безмятежной жизни в аббатстве! Выходит, они поджидали ее за стенами обители, чтобы снова обрушиться на ее голову!

Мэллори не ожидала подобного оскорбления из уст сэра Годарда. Как только они вернулись во дворец и попали в освещенное пространство, ее поразило сходство этих двух мужчин. Когда Саксон объяснил, что они братья, различающиеся всего несколькими минутами по возрасту, она заново осмотрела их оценивающим взглядом. Саксон был выше и несколько шире в плечах. Сэр Годард отличался более свирепым видом и более объемистым животом – свидетельством того, что он привык к вольготной жизни и не отказывает себе в удовольствии поесть.

Услышав, что Саксон окликнул ее по имени, Мэллори сначала хотела не останавливаться, чтобы избежать ненужных вопросов, которые он, должно быть, намеревался задать. Но сообразила, что, поступив так, еще больше возбудит его любопытство.

Она обернулась и увидела Саксона, догонявшего ее в полутемном коридоре. Девушка не удержалась и вспомнила, как он слегка прищурил глаза, когда заключил ее в объятия перед тем, как она ушла от него возле реки. Словно боялся обнаружить свои истинные чувства, предположила она тогда, в особенности когда он поцеловал ее. Прикосновение его губ мало что сказало ей о нем, гораздо больше о ней самой.

Мэллори не пристало жаждать поцелуев мужчины. Все мужчины – вероломные псы! Если даже такая великолепная женщина, как королева Элеонора – или леди Беата де-Себастьян, – не сумела убедить мужчину хранить постоянство в своих привязанностях, на что могли надеяться остальные женщины? Гораздо лучше, решила она в аббатстве Святого Иуды, держаться подальше от мужчин с их обольщением!

Еще один зарок, который она нарушила, потому что ощущала каждое движение Саксона, как свое собственное. Она не хотела, чтобы их связывало что-то еще, кроме долга по отношению к королеве. Но тело не подчинялось ей. Она пылала в предвкушении его прикосновений, когда он приближался к ней.

– Позвольте мне извиниться за грубые слова Годарда, – тихо произнес Саксон.

Видимо, не хочет, чтобы брат его слышал, подумала девушка.

– Не ваше дело извиняться за брата.

– Верно, но я подумал, что все же следует перед вами извиниться.

Выражение его лица угрожало разрушить ее с таким трудом обретенное самообладание, потому что доказывало, что он ей не лжет. Голос королевы, говорившей о Саксоне, эхом прозвучал в ее голове: «Если только он не играет на лютне или не читает стихи, можешь не сомневаться, что он абсолютно честен».

– Я высоко ценю ваше доброе отношение, – сказала она.

– Но примете извинения только от того, кто вас оскорбил.

– Извинение ничего не значит, если идет не от чистого сердца.

– Тогда я прошу вас извинить Годарда, потому что он неважно себя чувствует.

– Неважно себя чувствует? Мне показалось, он разъярен. Его тон напомнил мне голос моего отца, когда я вызывала его неудовольствие. – Мэллори тут же пожалела о сказанном. Она не собиралась упоминать о графе.

Саксон понизил голос и склонился к девушке:

– Годард иногда бывает настоящим ослом! Только никому не говорите об этом.

Мэллори рассмеялась. Назойливость Саксона помогла ей избавиться от уныния.

– Так вы никому не скажете, правда? – спросил он, все еще хмурясь. – Моему брату было бы неприятно узнать, что я о нем так отозвался.

– Не скажу, но если кто-то еще узнает…

– Кто-то еще узнает, как только он откроет рот, но тогда он разозлится уже на того человека.

– Как и на меня.

– И на меня. – Саксон улыбнулся. – Видите? У нас с вами гораздо больше общего, чем каждый из нас думал всего несколько дней назад.

– Почему вы не сказали мне, что ваш брат приезжает в Пуатье?

– Я не был уверен, что он приедет.

– Это его вы ждали, когда я приехала?

Саксон кивнул.

– Мне сказали, чтобы я ждал посланца, но я не знал, что это будет он.

– Зачем он приехал?

– Спросите об этом у него. – Саксон приподнял пальцем ее подбородок и прошептал: – У меня не было возможности сделать это, пока я наблюдал за вашей поразительной схваткой с нашими противниками.

– Вам неизвестно, зачем сюда приехал сэр Годард? – Мэллори оттолкнула его руку и отступила назад, болезненно поморщившись, потому что малейшее движение острой болью отдавалось в шее.

– Я сделал вам больно? – спросил Саксон. – Как заживает рана от ножа этого идиота Манго?

– Все в порядке. – Она перенесла свою досаду на Саксона. Гораздо легче злиться на него, чем позволить себе соблазниться его словами, которые он, вероятно, постоянно изливает на подвернувшихся под руку наивных дам. И все же она сочла своим долгом спросить: – Как ваша рука?

– Все в порядке, – ответил он в тон Мэллори. – Бывало и хуже. – Он поднял руку, словно собираясь взмахнуть мечом. – Даже трубадур должен уметь защитить себя!

– В особенности если он слоняется возле реки, где с судов выползают крысы.

– Годарду не понравилось бы такое сравнение.