Новатерра - Георгий Булавин

      Андреец Нина Юрьевна, она же 'Сибирская Язва', - жена вышепоименованного, зав. станичной фармакологией, некомбатант, 41 год.

      Коробицын Юрий Владимирович, он же 'Контрик', - генеральный пристав (МВД), войсковой старшина, 42 года.

      Коробицына Александра Борисовна - супруга означенного, глава новоросской кулинарии, некомбатант, 39 лет.

      Бурков Иван Александрович, он же 'Батя', - обозный старшина (министр финансов и коммерции), войсковой старшина, 54 года.

      Куракин Василий Владимирович, он же 'Маэстро', - старшина ремонтно-восстановительного хозяйства, войсквой старшина, 42 года.

      Куракина Ирина Владимировна, она же 'Промокашка', - супруга предыдущего, завуч гимназии, 39 лет.

      Шнайдер Лев Абрамович, он же 'Абрамо́вич', он же 'Олигарх', он же 'Лёва Мазут', - старшина химического комплекса, войсковой старшина, 41 год.

      Шнайдер Ольга Андрониковна - жена 'Олигарха', терапевт, педиатр, некомбатант, 37 лет.

      Кучинский Александр Петрович, он же 'Лепила', он же 'Доктор Смерть', - хирург, спец по развязыванию языков у захваченных 'языков', есаул (майор), 58 лет.

      Шац Самуил Рувимович - врач-гастроэнтеролог, некомбатант, 62 года.

      Отец Максимилиан, в миру Максим Иванович Сутягин, он же 'Макс', - Первый Анахорет, архимандрит монастырской общины Свидетелей Страшного Суда, 44 года.

      Никоненко Павел Иванович - бывший военный лётчик, ныне охотник в общине 'Город Солнца', капитан Вооруженных Сил, 35 лет.

      Ларина Алёна Валерьевна - ребёнок, истерзанный нелюдями-насильниками, 18 лет.

      Высшая Сила.

      Друзья.

      Служилые казаки.

      Обыватели станицы-государства.

      Соседи.

      Союзники.

      Инопланетный монстр-рептилоид.

      Враги.

      Те, кто опаснее врагов, - равнодушные подонки.

      Мы наш, мы новый мир построили!

      Шли годы. Смеркалось...

      Двенадцать следующих лет не то чтобы промелькнули как один день, но всё-таки пронеслись довольно быстро - новая жизнь была исполнена событиями и проблемами. Не заскучаешь, лёжа на диване! Прежний комбат Александр Твердохлеб, давно по праву звавшийся Александром Александровичем, нередко против воли вспоминал, как она, эта новая жизнь, начиналась.

      Ох, как же она начиналась! Начиналась с троих беглецов: самого Александра, Игоря 'Дока' Шаталина и Василия 'Маэстро' Куракина. Три дня спустя таковых набралось девятнадцать. А в конечный пункт странствий по новой, в одночасье изменившейся Земле - Новатерре - прибыл отряд в тридцать шесть горемык. Тридцать шесть изначальных. Первых. Основателей. Великих и безликих. Отчаявшихся и отчаянных. Тех, кто изнемог, но превозѓмог... Кто, разобрав сокровища пещеры Аладдина (аль-ад-Дока), пустился в скорбный путь по выжженным просторам. Кто примыкал в дороге. Кто дошёл. Кто выжил, пробираясь через горы разлагающихся трупов, через места, где воздух аж светился радиацией, через воронки в полгектара, через руины атомных электростанций, через отравленные химией поля, леса, селения, сквозь пепелища городов, сквозь голод, холод, раны и болезни, сквозь ярость чудом уцелевшей горстки Homo (в прошлом Sapiens), сквозь Больше-Не-Могу-И-Не-Хочу. Сквозь боль. Потери. Память. Скорбь. И смерть. Смерть. Смерть! Смерть!!! Смерть...

      И всё-таки они дошли.

      Дошёл комбат.

      С ним под руку, восстановившись, к счастью, после шока и депрессии, дошла Алина.

      Бессовестно транжиря драгоценный спирт, добрался Док.

      Семейство Данилян.

      Сергей Богачёв и красавица - с чертовски сложным характером - Татьяна.

      Мужиковатый автослесарь Андреец.

      Василий Куракин с Ириной Козловской.

      А также те, кто примыкал в Пути.

      В том числе те, кого бы ввек не видеть! Но дошли...

      Иные по сей день бредут Чумной Дорогой. Длиной в двенадцать лет, в злосчастную эпоху Новатерры, во всю вторую жизнь...

      Вторую жизнь, убогую, жестокую, голодную и злую. Но просторную, ибо свободных мест хватало всем. Оставшимся в живых. Немногим. Одному из прежних сорока-пятидесяти, да и то - по самым оптимистичным подсчётам... Европы, говорили пилигриѓмы, более не существует до самой Атлантики, сгорела, затоплена, задушена клубами ядовитых газов. Чёрная Африка вернулась к изначальѓной дикости. Магриб и центр Азии - к ортодоксальному исламу. Восток сгубило перенаселение, народы просто уничтожили друг друга во всеобщем помутнении рассудка, с похмелья на Чумном Пиру. Что сдеѓлалось и делалось сейчас, через двенадцать лет, за океанами, не знал никто.

      Россию как всегда спасли невероятные пространства - спасибо достоѓславным предкам за прирост земель! И на пространствах этих нынче обитали... ой, кто только ни обитал! И первобытные стада, и банды, и ватаги нищебродов, коммуны, роды-верви, деревушки, хутора, аулы и аилы, кишлаки, поселки, робко возрождавшиеся города, дружины новых витязей-скитальцев, кочевые орды, поместья, вотчины, монастыри невеѓдомых религий и конфессий, станицы, княжества, курфюршества, баронства, ...ства, ...ства, ...ства. Было где порезвиться социологам! Если бы сохранились...

      Природа будто выстирала покрывало биосферы, изгаженное человеком за века цивилизации и окончательно залитое 'красненьким' на пиру во время Чумы. Новую Землю, сиречь Новатерру, конечно же, не миновали гибельные эпидемии, но, к удивлению и несказанному счастью спасённых, зараза очень скоро отступила. Место, где обустроилась община Твердохлеба, осталось в стороне от ядерных ударов и химического заражения. Безлюдная земля, походя оправившись от резкого похолодания первых двух лет, расцвела и зазеленела. Растительность будто сошла с ума вместе с чумными Homo Sapiens, однако же не умерла, а продолжала окаянствовать все эти годы. Казалось, тот, кто развязал Чумную Бойню, преследовал 'благую' цель: сменить империю разумно-бестолкоѓвой Фауны на царство величавой и спокойной Флоры. Весьма успешно этого добился. На уровне Героя Соцтруда...

      А с неразумной фауной не сотворилось ровным счётом ничего плохого. Домашние животные самостоятельно плодились и дичали, то бишь обучались выживать самостоятельно. Под сенью молодых лесов развелось - да как разрезвилось! - неимоверное количество зверья, кишели рыбой реки и озера. Лишь насекомых, к счастью тех, кто пережил Чуму, не стало больше ни на йоту - во всяком случае, там, где обосновалась община Александра I Александровича Твердохлеба.

      Зато не умолкали слухи о мутантах и чудовищах: грифонах, васиѓлисках, огнедышащих гадюках с крыльями, растениях-вампирах, о крыѓсах с добрую овцу и хитрых, как грузинский президент Саакашвили, о жутких людях-канниѓбалах, которых даже пуля не берёт. Свихнувшийся профессор-петербуржец поведал вовсе жуткую историю: загадочное течение Эль-Ниньо, мол, из вредности погнало тёплую водичку в Ледовитый океан, создав природный инкубатор для яиц из генофонда вымерших кошмарозавров. И что? Нормально, по понятиям. В бассейнах северных морей расплодились чудища, размер и плотоядный аппетит которых не привидится и под слоновьей дозой ЛСД. А жрать там нечего, всё подъели белые медведи и первопроходцы Севморпути. А хочется! И монстры принялись за малые народы Севера и Дальнего Востока...

      Комбат не верил ни в грифонов, ни в морских рептилий, ну, а кто такие василиски, признаться, очень смутно себе представлял. В людей-мутанѓтов верил, это - да. И как тут не поверишь, если самолично видел?! Разговаривал с ними. Сочувствовал от всей души. Подкармливал. Передавал оружие, одежду, деньги, лекарства. Встречал и людоедов - пуля их брала... Многих бесѓпокоил вопрос: куда же подевались миллиарды Бледных?! Ни грана плоти заразивѓшихся Чумой спасённые доныне так и не нашли. Комбат, отрывками припоминая Голос Свыше, знал ответ: тела несчастных, напрочь лишенные того, что делало их людьми и вообще живыми существами, очень скоро превратились в Ничто - то ли в элементарные частицы, то ли в чистую энергию, то ли в неосязаемую память, то ли ещё во что подобное. Во всяком случае, опасности как вирусоносители они не представляли. И комбат это знал. Но, памятуя о судьбах большинства пророков, благоразумно помалкивал...

      Лично его на первых порах куда больше беспокоили незахороненные останки тех, кто погиб, оставаясь прежними людьми, - именно от них исходила угроза смертоносных инфекций. Потому и в скитаниях, и твёрдо осев на землю, общинники не жалели пота и мозолей на ладонях, чтобы захоронить прах собратьев. Конечно, это был неблагодарный, грязный, тошнотворный труд, но вопрос стоял о самом выживании, и комбат бескомпромиссно заставлял общинников сжигать останки и копать глубокие могилы под то, что не брал очистительный огонь. Да и не только общинников. И не просто заставлял - порой делал это при содействии нагайки и ствола...