Тебе конец, хапуга! - Кирилл Казанцев

– Зачем вам этот отморозок понадобился?

– Бывают ситуации, Рома, когда только отморозок и может спасти ситуацию.

Глава 9

Тихо шумел лес в надвигающихся сумерках. Солнце уже еле-еле угадывалось за горизонтом, затянутым полоской облаков. Последние уходящие лучи дневного светила озаряли только верхушку горы с истерзанным строительной техникой крутым склоном.

В обычно шумном дачном поселке было совсем тихо. За окнами уцелевших домов не проглядывались мерцающие экраны телевизоров, не звучала музыка. Лишь кое-где горели свечи да керосиновые лампы.

Ветеран Новицкий неторопливо катил по узкому проезду тачку с тяжелым бидоном, заполненным водой. Ему помогала управляться пенсионерка – Анна Васильевна Протасеня.

– Вот же гады, – приговаривала она, помогая Федору Юрьевичу перебраться через стрелу поваленного строительного крана. – Провода порвали и два столба спилили. Я в аварийную службу звонила, сказали, что восстанавливать не будут. Наша подстанция на их балансе уже не числится. Может, плюнуть, Юрьевич, на все да уехать отсюда? Если бы не журналисты с телевидения, ночевал бы ты сегодня в участке.

– Уехать? Не дождутся они от меня такого удовольствия, – гордо заявил ветеран. – За ним деньги, а за нами с тобой правда. Посмотрим, что сильнее.

– Ты уже, Юрьевич, не молодой, поберег бы себя.

– Сил у меня еще хватит. – Новицкий, как бы желая продемонстрировать свою крепость, отстранил Васильевну, поднял тяжелый бидон и снова водрузил его на тачку. – Покатили, Васильевна. Грядки полить надо, а то огурцы засохнут.

Навстречу парочке стариков попался сосед с пластиковой канистрой.

– В деревню за водой ходили? – вместо приветствия поинтересовался он.

– А то куда ж? Мы теперь как на необитаемом острове живем, словно в каменном веке – при свечах да керосиновых лампах.

– У тебя же колодец на участке есть, – улыбнулся сосед.

Новицкий немного напрягся, но ответил с улыбкой:

– Колодец-то есть, а что толку? Разбаловали нас цивилизацией. Электричество, водопровод… вот я и не смотрел за ним. Сперва илом дно заплыло, а теперь и вовсе пересох. Не то у меня уже здоровье, сосед, чтобы колодец вручную чистить.

– Оно и правда. Да и смысл чистить-то? Снесут скоро наши дома.

– Это мы еще посмотрим, – сказал ветеран и приналег на тачку.

Алюминиевый бидон глухо стучал о борта, когда колеса перекатывались через неровности.

– Не верю я уже в справедливость, – произнес сосед совсем тихо и поковылял дальше.

Ни Новицкий, ни Протасеня не обратили особого внимания на старый «Мерседес», стоявший на полевой дороге перед дачным кооперативом. Мало ли кому понадобилось остановиться по пути. А обратить внимание на него стоило. Не просто так машина Юры Граерова оказалась в здешних местах.

Матерый уголовник сидел за рулем, нервно пускал дым в приспущенное стекло и недобро щурился на идущих вдалеке старика со старухой, тащивших за собой тачку с алюминиевым бидоном.

Владлен Пефтиев располагался рядом с Граеровым на переднем сиденье и давал вводные:

– Так что старикашку, Юра, надо убрать. Он нам всю малину портит.

– Убрать? – вскинул брови Граеров. – Это в каком смысле? Закошмарить, что ли, чтобы свалил отсюда и больше не возвращался?

– Нет, Юра. Убрать его придется в самом буквальном смысле этого слова.

– Завалить, значит, ветерана войны… Звучит, знаешь ли, совсем бездуховно, не по понятиям. На зоне за такое…

– Мы, Юра, с тобой не на зоне. А бизнес – понятие изначально бездуховное. Он – делание денег, и ничего больше.

– Понятно. И чем же тебе старичок не угодил?

– От него больше убытков, чем пользы. И с каждым днем убытки становятся все круче. Сегодня, к примеру, он мне на четыреста тысяч зеленых вреда нанес. Так что убить его будет дешевле.

Граеров проводил взглядом ветерана и пенсионерку – они вкатили тачку на подворье и поволокли бидон в дом.

– Допустим, я согласился, – предположил он. – И как ты себе представляешь это дело?

– Ничего сложного. И риска практически никакого, – ухмыльнулся Пефтиев.

– Тебе легко рассуждать. Но менты тоже рассуждать станут. И искать, кстати, тоже. Я что тебе, киллер, убийца наемный? Надо все аккуратно сделать, так, чтобы комар носа не подточил. Имитировать, будто убили старика какие-нибудь забулдоны. Скажем, чтобы пенсию отобрать или деньги, на похороны отложенные.

– Ничего обставлять не надо. Ситуация на нас работает. Сейчас все объясню. На тебя и твоих парней никто и не подумает. Менты сейчас тем заняты, что пулеметчика ищут. Он еще и мину под экскаватор подложил. – Владлен Николаевич указал на поверженный экскаватор. – Так что, если ночью в дачном поселке стрельба зазвучит, у ментов рефлекс сработает. Подумают, что это снова пулеметчик объявился. Даже если поймают потом, они ветерана на него повесят. Так им проще.

– А ты не тем делом в жизни занимаешься, – засмеялся Граеров. – Из тебя бы ушлый уркаган вышел. Дело говоришь.

– Деда завалить придется, а уж назавтра его соседи, если и им пара очередей по окнам придется, сами отсюда свалят. Твои пацаны осилят такую работу?

– Они все осилят при должном финансировании, – осклабился Граеров.

– Дело-то общее, Юра, расходы пополам делим.

– Я еще в долю упасть толком не успел, ни цента от тебя не поимел, а ты уже расходы половинишь, – возмутился Граеров. – Если все так просто, как ты говоришь, то я могу «ствол» тебе подогнать, и сам пойдешь ветерана мочить. Мокруха – статья серьезная. Вышка светит с заменой на пожизненное.

– Сколько ты хочешь? – прищурился Пефтиев.

– Сложный вопрос. Пачкой баксов, какая бы она толстая ни была, ты от меня не отделаешься. Пацанам своим я сам заплачу. А мне ты увеличишь процент от продажи участков под коттеджный поселок вдвое. Идет?

Пефтиев, прикрыв глаза, беззвучно шевелил губами, вел мысленные подсчеты, затем утвердительно кивнул.

– Договорились, – решительно произнес он.

– Вот это по-нашему. Даже торговаться не стал, – восхитился Граеров. – Сильно тебя, видать, прижало. Вот видишь, Владлен, никогда не надо зарекаться, будто с прошлым покончено. А кто мне говорил, чтобы я больше не заикался о тех твоих конкурентах, которых ты мне с десяток лет тому назад заказал. То-то.

– Только не тяни, сделать надо сегодня-завтра, – напомнил Пефтиев.

– За мной не заржавеет. С пацанами перетру, тогда и сделаем в лучшем виде. Поехали, а то ты меня прямо с бабы сдернул.

Старый «Мерседес» заурчал мотором, развернулся, заехав на поле, примял рожь и покатил по разбитой грунтовке.

Ветеран с пенсионеркой поливали грядку с огурцами.

– Кто это там приезжал? – Новицкий махнул рукой в сторону удаляющейся машины.

– Не знаю.

– Странное дело. Постояли, постояли да поехали.

– Тебе уже, Юрьевич, повсюду враги мерещатся, – проговорила Протасеня.

– Они повсюду и есть, – убежденно сказал ветеран. – И во власти окопались, и в полиции.

– Так что, по-твоему, приличных людей совсем не осталось? – удивилась старуха.

– А ты, Васильевна, вокруг себя посмотри. Приличные люди, конечно, имеются, но мало их и ничего они не решают.

– Как же тогда журналисты? Они же тебя спасли сегодня! – призывала ветерана к благоразумию пенсионерка.

– Из всякого правила бывает исключение, – не сдавался бывший партизан.

На вершине горы пылал костер, сложенный из смолистых пней. Дым ровным столбом поднимался к звездному небу. Отблески пламени таинственными бликами освещали археологический раскоп. Ночь всегда таинственна и склоняет людей к фантазиям. Глядя с высоты на реку, можно было представить, что по ней неторопливо плывет ладья викингов, но стоило присмотреться, и становилось ясно, что это блики играют на воде.

Доцент со своими студентами сидели по одну сторону костра, по другую на бревне устроились Ларин и телевизионщики – оператор и разбитная журналистка.

– …Я, честно говоря, ваш канал недолюбливал раньше, – признавался археолог, – врут по нему много, особенно в новостях.

– Как раз в новостях врут меньше всего, – вставила журналистка. – Больше всего врут во всяких ток-шоу и конкурсах, – сказав это, она почему-то глуповато хихикнула.

– Но бывает польза и от журналистики, – произнес Андрей Ларин, разгребая палкой уголья в костре и закатывая туда картошку. – Рад, что нам всем сегодня удалось познакомиться. Много интересного узнал.

– Я тоже рад знакомству и очень благодарен за помощь, – отозвался доцент. – Раньше я считал телевидение этаким ящиком для зомбирования людей. Теперь свое мнение немного изменил.

– Ну, конечно, недаром же говорят, что Останкинская телебашня очень похожа на шприц, – вновь глуповато хохотнула журналистка. – Вопрос только в том, чем этот шприц заправят. Вот мы в новостях напрямую враньем не занимаемся. Мы только интерпретируем факты.