Отряд (Аш - Тайная история - 2) - Мэри Джентл

"Девять человек погибли в Карфагене, сколько-то дезертировали по пути сюда; в целом к Дижону мы пришли в количестве четыре сотни сорок четыре человека, так? Я устрою перекличку".

- Аш! - к ней подбежали офицеры из обоза, которых она не видела месяцами, - мастер, изготовляющий луки, портной, сокольничий, коновод.

Прачки обнимались, обменивались новостями; дети болтались под ногами; две-три пары старательно занимались сексом. Пол был завален новыми тюками скатанного багажа, плетеными корзинами, ржавыми грудами лежали кольчужные рубахи, алебарды прислонены к голым стенам. Промокшая одежда висела на временных веревках, от нее исходил пар - сохли после погружения в реку Сюзон. В камине горел огонь. По мере того как присутствующие один за другим, копье за копьем, замечали в дверях ее знамя, видели ее, все - и мужчины, и женщины - вскакивали на ноги, от каменных стен эхом отражался нестройный крик.

- Аш! Аш! Аш!

- Ладно, сдаюсь!

Свора мастиффов летела из дальнего конца зала, в своем рвении раскидывая по сторонам тарелки, чашки и фляги.

- Бонио! Брифо! Лежать! - Аш ловко ухватила их за усеянные заклепками ошейники и заставила улечься. Они виляли хвостами у ее ног, рычали от счастья, пахли собачьими запахами.

Несмотря на фонари и проходящий сквозь амбразуры для луков дневной свет, только через секунду она увидела Роберта Ансельма, тяжело топающего к ней по заваленному полу. Она была в центре толпы: Ансельм без усилий растолкал всех и оказался рядом.

- Христос на Дереве! - рычал он.

Аш щелкнула пальцами, успокаивая мастиффов.

За три месяца - может, от голода - его лицо покрылось морщинами. Других изменений в нем не было. Рейтузы порваны на одном колене, а на коротком плаще не хватает половины медных пуговиц; у горла тускло блестит краешек кольчуги. Небритые щеки отливали черным. Бритая голова блестела от пота, несмотря на холодное утро. Она встретилась глазами с его хмурым взглядом.

"Если он намерен оспаривать мою власть, сейчас самое время. Это был его отряд в течение трех месяцев; а я была вроде бы мертва".

- Охренеть от тебя, женщина!

Она не могла не расхохотаться от его тона, его выражения:

- Не хочешь еще попробовать, а, Роберт?

Эвен Хью прикрыл рот рукой, кое-кто из остальных откровенно скалился.

- Охренеть от тебя, капитан Аш, - Роберт Ансельм покачал головой, как медведь, и какую-то секунду она не знала, чего от него ждать - то ли сейчас заорет на нее, то ли попытается ее ударить, то ли захохочет. Он протянул к ней руки. Сильными пальцами схватил ее за плечи так, что ей стало больно. Боже мой, девочка, ты не торопилась! Просто как настоящая женщина. Всегда опаздывает!

- Что правда, то правда! - и когда замер раскат смеха, Аш добавила: Прости, я тянула как могла - надеялась, что война закончится до того, как мы прибудем!

- Чертовски верно! - прокричал кто-то из лучников.

- Мы три месяца ждали, - огромного роста Роберт Ансельм смотрел на нее сверху вниз с привычным изумленным удовольствием. Роберт, потрепанный и широкоплечий; знакомый скрипучий его акцент невероятно приятен. - У тебя создалась репутация: "Аш всегда возвращается".

- Меня устраивает. Давай и впредь ее сохраним, - сардонически сказала Аш. Глядя на него и на окружающих их людей, она поняла, что все еще нет трений между теми, кто отбывал в Карфаген, и теми, кто оставался в Дижоне. - Найди мне хоть одного писца. Мне надо записать уже обдуманные новые назначения: Эвен Хью и Томас Рочестер станут помощниками капитана, Анжелотти примет общее командование всей артиллерией, Ростовная и Катерина - его помощники по подразделениям арбалетов и больших луков.

Раздался шепот одобрения и радости. В ответ на взгляд Герена аб Моргана она мягко улыбнулась.

- Герен, я хочу поставить тебя во главе военной полиции. Мне нужен такой человек, которому я могла бы доверить порядок и дисциплину в лагере.

Лицо Герена покраснело от гордости.

- Не волнуйся, командир, все будет сделано!

- Да я и не волнуюсь - когда ты подальше от поля сражения. Оставайся со своими сомнениями там, где они никому не принесут вреда, - и посмотрим, научит ли тебя дисциплине задача по обеспечению ее...

- А ты, Роберт, сам знаешь, кого куда назначить из ребят, кто был тут с тобой, - и добавила: - Не сомневайся, на все согласна. Теперь включаемся в работу, совет города желает поговорить со мной, а мне нужно собрать офицеров прежде, чем мы туда пойдем. Роберт, а это что?

Она потеряла дар речи, уставившись на коня.

Солдаты захихикали; не глядя на них, она слышала смешки. Ухмылялись в основном те, кто оставался в Дижоне.

- Это конь, - Роберт Ансельм огласил вполне очевидную истину.

- А то я не вижу, что это хрено... - Аш быстро взглянула между ног животного, стоявшего у стены, с удовольствием засунув морду в мешок с зерном, - ...за кобыла. Что она делает тут?

Роберт Ансельм с безразличным выражением лица поднял брови. Пара командиров копьеносцев из Дижонской группы хмыкнула.

Аш пробралась между снаряжением, разбросанным по всему полу общей спальни, к устланному соломой углу, щедро усыпанному конскими яблоками, где обитала огромная каштановая кобыла. Животное блеснуло на нее мрачным глазом.

- Даже не буду спрашивать, как вы уговорили ее подняться по лестнице...

- Да глаза завязали, - ответил Ансельм, подходя к ней. - Мы ее взяли сегодня рано утром.

- Роберт - откуда?

- Из конского строя визиготов, - сказал Роберт с самым честным выражением лица. - Она никому не была нужна в то время.

По его сигналу алебардщик и грум развернули перед ней длинное замызганное полотнище. Она увидела лошадиный чепрак. Из-под грязи виднелось еще изображение бронзовой головы.

- Великий Кабан! Это лошадь Фарис!

- Надо же! Смотри ты! Кто бы мог подумать? - Ансельм улыбался ей с высоты своего роста. - Рады видеть тебя дома.

Их радость была шумной и долгой; и она от всей души купалась в ней. Она хлопнула Роберта Ансельма по руке:

- Правду говорят о наемниках! Что это всего лишь банда конокрадов!

- Быть конокрадом тоже талант нужен, - тоном профессионала заметил Эвен Хью и покраснел. - Не подумай, я не по себе знаю.

- Забудь и думать... - Аш не приближалась к кобыле, определив по ее экстерьеру, что это боевая лошадь. - Где Дигори Пастон?

- Здесь, мадам.

Когда писец протолкался в первый ряд толпы, она ему сказала:

- Дигори, напиши от меня письмо. В адрес Фарис. И пусть вестник отвезет его в лагерь визиготов. "Каштановая кобыла, высотой тринадцать ладоней (сто тридцать сантиметров), берберийских кровей, ливрея прилагается - в обмен на снаряжение - полный миланский доспех; и мой лучший, черт ее побери, меч!.."