Чужой для всех - Rein Oberst

— Да, герр майор. Вы прочли мои мысли. Какие будут указания.

— Позже, Гельвиц, позже. Я подумаю. Все у вас?

— Да, герр майор.

Дежурный по комендатуре быстро достал из металлической баночки пакетик, развернул его и высыпал порошок в рот, запил обильно водой.

— Русские… Русские Иваны, что вы забыли в Кампиновской пуще? — стал вслух рассуждать чуть повеселевший Зиберт. — Польским повстанцам вы не помогаете, иначе давно бы ворвались в Варшаву. Фронт рядом, на той стороне Вислы. Посылать самолетом диверсантов – затратное дело. Тогда что? Что тогда…? Пусть голова болит не только у меня, — вдруг пришла к нему светлая спасительная мысль. Майор ехидно улыбнулся и крутанул ручку телефонного аппарата.

— Срочно соедините меня с генералом Штаэлем.

Через минуту, когда на другом конце провода послышалось недовольное сопение военного коменданта, Зиберт отрапортовал: — Дежурный по военной комендатуре города майор Зиберт. Разрешите доложить, герр генерал-лейтенант.

— Зиберт! — недовольно воскликнул генерал. — С какого перепуга вы потревожили меня в столь ранний час?

— Есть срочное донесение, герр генерал. Оно требует безотлагательных действий.

— Что, поляки, эти добровольные безумцы, пошли в наступление, прорвав наше кольцо?

— Нет, герр генерал.

— Тогда казаки из бригады Казачьего стана подрались, как русские говорят «по пьяной лавочке» с галичанами и кого-то пристрелили? Назревает конфликт?

— Нет, герр генерал.

— Может англичане сбросили на Варшаву воздушный десант?

— Нет, мой генерал.

— Тогда что заставило вас, майор Зиберт, нервничать и звонить мне?

— Я действовал согласно вашей инструкции, герр генерал. При возникновении сложных и непонятных дежурному ситуаций, ему разрешено ставить вас в известность для принятия решений. У меня именно такой случай.

— Докладывайте, раз позвонили.

— Северные посты ПВО меньше часа назад засекли пролет русского транспортного самолета на нашу территорию. В квадрате 9«б», это в сорока километрах от Варшавы, сбросив что-то или кого-то, он беспрепятственно вернулся к себе за линию фронта. Я не понимаю логику этого пролета. Нам известно, что русские не помогают польским повстанцам. Если это диверсанты, то зачем для этого нужен самолет? Русский фронт рядом под Варшавой. Проще перейти линию фронта по земле.

— Да-а-а, — протяжно и тихо пробурчал Штаэль. — Возможно, вы правы, Зиберт. Это действительно интересно. Думаю, с повстанцами это не связано. Три дня назад генерал СС Бах-Залевский направил им ультиматум сложить оружие. Ответа пока не было. У нас стянуты крупные силы. Неделя-две и районы Мокутов, Жолибож, удерживаемые повстанцами, падут. После чего и пущу очистим от партизан. Здесь англичане и русские разыгрывают польскую карту, причем каждый на свой лад. Полякам не позавидуешь. Но каковы наглецы, подняли восстание в столице. За что и поплатились. Варшава в руинах. Действия наших войск оправданы.

— Какие будут указания, герр генерал, — подал голос дежурный офицер, перебив тем самым мысли генерала, произносимые им вслух.

— Что? Указания? Немедленно свяжитесь с полицией, службой безопасности города и близлежащих районов. Всех гражданских и военных лиц, вновь прибывших в город, тщательно проверять. Второе. В квадрат 9«б» вышлите два взвода роты охраны, пусть к этому подключится и служба СС. Прочесать район. Всех подозреваемых задерживать, в случае неповиновения – уничтожать. Подразделение зачистки отправьте утром. Сейчас может быть засада. До смены дежурных этот вопрос под вашим личным контролем. Утром ваши действия изложите в рапорте.

— Слушаюсь, герр генерал…

Миша удачно приземлился недалеко от болота. Удержался на ногах, не упал. Быстро отстегнул парашют, потянул стропы на себя, благо купол зацепился за кустарники, гася свое движение, он собрал его в охапку. Прислушался. Было тихо. Ночной лес был безмолвен. Правее, огромным равнинным морем, стелился белесый туман. Местами он был пробит тянувшимися вверх голыми стволами полусгнивших осин и шапками кустарников.

— Повезло, мог бы и в болото попасть, — подумал Михаил и осторожно стал продвигаться на звуки квакающих лягушек, туда, откуда тянуло сыростью и холодом. Под ногами хлюпала болотная вода, но земная твердь чувствовалась. Пройдя несколько десятков метров, Миша остановился, боясь угодить в болото. Включил фонарик. Свет пробил водянисто-воздушную, слегка поредевшую взвесь. Совсем рядом заблестела мертвая болотная вода, сбоку лежало сваленное дерево, рос низкорослый кустарник. Осторожно пройдя к воде, держась за ветки, он утопил свои парашюты. — Вот и все, с уликами разделался, — облегченно вздохнул он и повернул обратно к лесу, который стал надвигаться на Михаила таинственным пятном. На сердце было неспокойно. Он выходил из тумана как зомби, был виден в этот предрассветный час, тем более забыв выключить фонарик. — Где-то недалеко будет Степан, — возникла новая мысль. — Надо его найти. Вдвоем легче выйти к точке, — ступив на сухую землю и немного пройдя вглубь леса, он вновь прислушался. По-прежнему лес молчал и хранил свои тайны. Вдруг как гром среди ясного неба, правее из-за кустов орешника, раздался хриплый приглушенный бас.

— Притуши свет, Медведь. Не у тещи на именинах.

— Что? — Миша вздрогнул и присел от неожиданности, развернулся в сторону кустов, сжимая в руках автомат.

— Не дури, Медведь, это я, — невозмутимо раздался все тот же голос из кустов, — опусти автомат.

— Это ты, Следопыт? — узнал по голосу друга Михаил и обрадовано свернул к нему. Степан тоже вышел из укрытия. — Порядок, дружище, нас уже двое, — Миша возбужденно обнял товарища. Тот легонько сжал Михаила. — Тише, Следопыт, раздавишь. Я не слышал тебя. Ты как черт из табакерки появился.

— Зато ты как раненый лось топал, не мог себе места найти.

— Вроде тихо шел.

— Это тебе так казалось, хлюпал на все болото, лягушек распугал. Слышишь их концерты?

— Ладно, Следопыт, главное, мы вместе, — беззлобно ответил Михаил. — Предлагаю вначале найти Сирень и уже втроем спуститься в лощину. Твое мнение?

— Это правильно. Куда ей ночью бегать по лесу. Здесь мужику страшно, не то, что девушке. Я примерно знаю, где она. Ветер гнал всех в одну сторону. Она будет впереди левее от болота. Следуй за мной, только не отставай, потеряемся, — Следопыт осторожным бесшумным шагом, словно рысь, тронулся в путь.

Миша безропотно принял команду друга. Сейчас он не оспаривал своего старшинства. Он понимал, что опыта Степану не занимать. Он охотник, ходил на медведя, из леса выйдет вслепую. Ему можно полностью довериться. Михаил след в след шел за ним, не теряя из вида его широкую спину. Тот иногда останавливался, проверял, не затерялся ли Михаил. Затем делал движение рукой, мол, держись, идем дальше.

Уже светало. Погода по всем приметам должна была быть солнечной, теплой.

Радистку нашли быстро. Она сидела на огромном поверхностном корне, комлевой части могучего древнего бука и никуда не ходила. Была уже переодета в ситцевое платье в горошек и вязаную кофту. Парашют, рацию и военную одежду, закопала тут же. Это был лучший вариант для них. Понять девушку можно было, тем более капитан Киселев предупредил, что лучше оставаться на месте, не рыскать по темному лесу, если есть на то причина. А причина у Сирени была. Ей просто было страшно одной куда-то идти. Она впервые в 20 лет вышла на задание и оказалась в ночном лесу. Настойчивые указания, которые давал ей Киселев о том, как вести себя в лесу, она забыла напрочь. Вначале ей было жутко страшно, но прислушавшись к ночным звукам, она не почувствовала опасности, наоборот поняла, что она часть природы и поэтому выживет и с ней ничего плохого не случится. Она мужественно сидела, прислонившись спиной к могучему дереву, и держала перед собой пистолет, одновременно любовалась красотой утрешнего первозданного леса, редкими пробивавшимися лучами восходящего солнца, трепетно слушала щебетанье проснувшихся птиц. Она вдруг почувствовала себя принцессой, попавшую в сказку, которую завезли в дремучий лес на съедение диким зверям. Ей было страшно и одновременно очень интересно, что же произойдет дальше. А вдруг появиться принц и спасет ее. Она и не заметила, как задремала, как тихо подошли разведчики, а улыбающийся Михаил дотронулся до ее лица травинкой.

Девушка вздрогнула, проснулась, открыла глаза. Увидев ребят, вскочила и радостно воскликнула: — Мальчики! Это вы? Я знала, что вы меня найдете! — в девичьем порыве было столько юной непосредственности, а зеленые глаза горели такой искренней радостью, так были восторженно открыты, что бывалые разведчики замерли, восхищаясь ее красотой.

Первым опомнился Следопыт. Он бегло осмотрелся по сторонам, после чего приложив палец к губам, произнес: — Тише, Сирень. Мы тоже рады тебя видеть.