Требуй невозможного - Кейт Харди

Заверещал телефон, он рассеянно взял трубку.

— Месье Лефевр?

— Да?

— Это Бернар Моро из «Vins Exceptionells». «Clos Quatre» — это ваше вино, да?

Ксавьер начал слушать внимательно. Откуда они узнали о вине его разлива? Если только это как-то не связано с блогом Аллегры.

— Да, — сказал он.

— Рад сообщить, что ему присвоена золотая медаль на конкурсе в этом году.

— Извините? — Как его вину могли дать золотую медаль? Он ведь не выставлял его на конкурс.

— Оно еще достаточно молодое, но судьи считают, что через пару лет оно будет великолепным.

— Я… э-э… спасибо, я этого не ожидал. — Потому что он ничего не знал о том, что его вино участвует в конкурсе. Но он догадывался, кто это сделал.

— Мы скоро свяжемся с вами по поводу официальной сертификации, — продолжал Бернар. — Но мы просто хотели, чтобы вы знали — вы отлично поработали.

— Merci.

У Ксавьера голова шла кругом, когда он положил трубку. Аллегра зарегистрировала на конкурсе его вино. Его детище. И сделала это, ничего ему не сказав, потому что она верила в него и хотела, чтобы мир это знал.

Она верила в него!

Земной шар как будто сошел со своей оси. Он так ошибался. Да, она уехала из «Les Trois Closes» — но не по той причине, по которой Шанталь ушла от его отца или Вера ушла от Ги. Аллегра уехала, потому что он оттолкнул ее. И теперь, когда Ксавьер об этом задумался, он понял, сколько труда она вложила в виноградник — новые этикетки на бутылки, сайт и блог, экскурсии по винограднику, о которых она договорилась с местным комитетом по туризму. Все, что она тогда сказала в Париже о том, что не знает, где станет жить, было блефом. Она просто не хотела на него давить. Тогда он был слишком глуп, чтобы понять намек и сказать ей — он хочет, чтобы она осталась.

— Ксавьер? Ты в порядке? — спросила Тереза, заглянув к нему в кабинет.

— Нет, я идиот. — Он провел рукой по волосам. — Ты можешь забронировать мне билет в Лондон? И мне плевать, сколько это будет стоить. — Он достал из бумажника карточку и дал ее Терезе. — Я хочу попасть на рейс, который быстрее всего перенесет меня к Аллегре. Если я кому-то понадоблюсь, скажи, чтобы позвонили на следующей неделе.

Когда он вернулся через десять минут, Тереза сказала:

— Ближайший рейс из Парижа. А добираться туда лучше на поезде. Свой билет можешь забрать на вокзале в Авиньоне.

— Ты чудо, — сказал он и поцеловал ее в щеку. — Спасибо.

Из поезда он позвонил Гортензии. Ему пришлось долго ее уговаривать, но в конце концов она дала ему адрес Аллегры в Лондоне. Он от всей души надеялся, что она даст ему шанс объясниться.

Когда он позвонил в дверь квартиры Аллегры, открыла ему совсем другая женщина.

— Извините, наверное, я ошибся адресом, — сказал он. Может, эта женщина соседка Аллегры и сможет ему подсказать, где она? — Я ищу Аллегру Бошам. Я…

— Я знаю, кто вы, — перебила она и сверкнула на него глазами. — Я узнаю, будет ли Элли сейчас разговаривать. Подождите здесь.

Конечно, он мог бы просто войти, но он полагал, что не имеет на это права.

— Заходите, — сказала женщина, вернувшись.

— Спасибо, — сказал Ксавьер, вошел и увидел прислонившуюся к стене Аллегру.

— Я буду в кофейне через дорогу, — сказала женщина. — Телефон оставлю включенным.

— Спасибо, Джина.

Вид у Аллегры был просто ужасный. Тени под глазами, щеки осунулись, она сильно похудела.

И это все он виноват.

Ксавьер подождал, пока Джина закроет дверь, а потом протянул Аллегре цветы.

— Предлагаю заключить перемирие, — сказал он.

— Спасибо, — сказала она. — Очень красивые.

Он пошел за ней на кухню, где она нашла вазу и налила в нее воду.

— Элли, знаю, я этого не заслуживаю, но я прошу дать мне шанс, которого я не дал тебе. Ты меня выслушаешь?

Аллегра повернулась к нему:

— Какой смысл, Ксав? Ты довольно ясно выразил свое мнение.

— Есть кое-что, что тебе нужно знать про мое мнение. Оно в корне неверно.

Аллегра уставилась на него, задаваясь вопросом, правильно ли она его расслышала. Ксавьер признает, что был не прав?

— Ксав, что ты здесь делаешь?

— Я пришел извиниться. За многое. — Он выдохнул. — За то, что отталкивал тебя, не доверял тебе, не верил в тебя так, как ты верила в меня.

Все, что она хотела от него услышать до того, как сдалась и вернулась в Англию.

— Что заставило тебя передумать?

— Звонок из «Vins Exceptionnels», они мне сказали, что нам дали золотую медаль.

— «Clos Quatre»? Твоему вину дали золото?

— Нашему вину, — поправил он. — Да.

— Это замечательно!

Он потянулся к ней и взял ее за руку:

— Ты верила в меня настолько, что зарегистрировала меня на выставке. Ты поверила в меня, Элли. И это помогло мне понять, что я тоже верю в тебя. Верю в нас. — Он глубоко вздохнул. — Я знаю, тебе нравится быть независимой и ты хочешь где-нибудь обосноваться. Я понимаю, как для тебя важна стабильность. Так что, если хочешь жить здесь, я не против, мы наймем управляющего на виноградник, а я перееду сюда.

Она ушам своим не верила.

— Ты переедешь в Лондон? Ради меня?

— Ради тебя, — тихо подтвердил Ксавьер. — Потому что без тебя Франция мне не дом. Я очень люблю Ардеш, но я был ужасно несчастен там без тебя. Знаю, мне много времени понадобилось, чтобы это понять, но мой дом там, где ты. Если для этого надо будет жить в Лондоне, так тому и быть.

— Ты готов ради меня отказаться от виноградника?

Ксавьер кивнул:

— Без тебя «Les Trois Closes» как пустая раковина. Я люблю тебя, Элли. Знаю, что сделал тебе больно, мне очень жаль. Но если ты дашь мне шанс, я исправлюсь.

— Ты любишь меня? — изумленно спросила Аллегра.

— Люблю уже много лет, — сказал он. — Я никогда не переставал тебя любить. Я понял это в Париже и жутко испугался. Меня и сейчас это пугает, по правде говоря. Любовь делает человека уязвимым.

Он признается ей в этой уязвимости. Он должен очень ее любить, чтобы вот так сильно ей доверять, ставить ее нужды превыше своего любимого виноградника.

— Я не хочу, чтобы ты устраивался на работу в Лондоне, — сказала Аллегра.

Ксавьер мрачно отпустил ее руку:

— Уже поздно, да? Ну, наверное, я это заслужил.

Она покачала головой:

— Я не это хотела сказать. Тебе здесь не нравится, Ксав. Ты любишь «Les Trois Closes».

— Но тебя я люблю больше, Элли. Если ты будешь со мной, мне все равно, где я буду жить и чем заниматься. — Он помолчал. — Мы можем найти какое-то новое место и будем там жить вместе.