Я – хранитель света! - Викки Латта

– Дэн, которого я знала, был не таким.

– Сомневаюсь. Сейчас я – это истинный я, – возразил Стилл. – Тот, каким был всегда. Ты, наверное, ошиблась.

– Наверное… – эхом отозвалась я. – Поэтому уходи. Из академии и из моей жизни.

Сказала – и взбежала по ступеням общежития, до которого мы как раз дошли. И затем так же стремительно поднялась в комнату, где, на удивление, никого не было. Даже Пуси.

Сама не зная почему, тихонько подошла к окну и выглянула из-за шторы. Стилл все так же стоял у крыльца. Вдруг он резко вскинул голову, и я отпрянула от окна, а когда выглянула вновь – его уже не было.

Глава 10

Все к лучшему – попыталась я убедить себе. И разум принял доводы, что провинциалка из бедной семьи – все равно не пара аристократу. Даже влюбленному. А уж если он забыл про свои чувства – то и подавно. Но сердце с разумом было не согласно.

Чтобы отвлечься от Стилла, я взялась за учебники. Задания никто не отменял. И корпела над книгами до самой ночи, не обращая внимания ни на Лори, ни на Дару, пришедших с учебы. Когда все формулы были выписаны, схемы плетений заклинаний выучены, я взялась за историю. Стрелки на циферблате к этому времени показывали час ночи. Глаза откровенно слипались.

Я медленно моргала, переворачивая страницы. На одной из них попалась гравюра дамы… Неподписанная. Я сначала посмотрела на нее, отметив, что она страшненькая. Но потом изможденный недосыпом мозг все же очнулся и вспомнил, что я читаю, вообще-то, про владыку Ирхольма. И никаких дам в тексте не упоминалось.

«Это что, мужик?» – уставилась я на изображение: кружевной воротник, округлое лицо в облаке явно завитых кудряшек… «Нет чтобы подписать. Хотя бы сразу идентифицировала, кто это…» – проворчала про себя и закашлялась.

Конечно! Идентифицировать!!!

Схватила магофон и, не глядя на время, набрала Мора.

Приятель ответил не сразу.

– Ники! Ты хоть знаешь, который час?! – сварливо проворчал друг.

– Час идей! Как раз одна у меня появилась. Что делать со всеми людьми на записи. Идентифицировать каждого. Наверняка еще сохранились личные дела всех адептов… Те, кто останутся неопознанными… Кем-то из них и будет твоя тетя!

– Ты изверг… – мученически простонал Мор, но затем пообещал над этим подумать.

Как итог, разбудив друга и озадачив его, я со спокойной совестью легла спать, чтобы с разбега вляпаться в следующий день.

А начался он тем же, чем закончился предыдущий, – звонком. Только на этот раз от мамы. Она предупредила, что придет в районе обеда. Попрощаться перед тем, как уедет из столицы домой. Мы условились встретиться у ворот академии.

Благо у нас сегодня были два практикума и тренировка на поле с наставником Силлеваном. Так что к обеду я как раз должна была закончить. Обрадованная этим, поспешила на занятия. А вот после них, когда уже торопилась к маме, случилась неприятная встреча.

Стилл.

На этот раз не Дэниэл, а леди Стилл собственной персоной. Она появилась на моем пути, как коварная кочка, о которую можно запнуться с разбега и сломать нос, психику, жизнь…

– Николь Роук, – произнесла она так, словно перед ней был злейший враг, которому она готовилась бросить вызов на дуэль.

– Очевидно, что да. – Я смерила собеседницу, хотя скорее противницу, взглядом. Именно противницу, хотя мне с ней не хотелось вступать в поединок – ни в словесный, ни… да в любой.

– Я предупреждала, чтобы ты не попадалась на глаза моему сыну… – начала было она, но я ее перебила:

– Вы не поверите, но я именно так и поступила. Разорвала все отношения, даже кольцо родовое отдала, – мой голос все больше набирал силу. При этом я не говорила громче, но каждое слово было как удар, ломающий каменную стену. – Это ваш сын преследует меня.

– Хочешь сказать, он сам записался на курсы вольнослушателей? – прошипела королевской коброй леди Стилл.

– Но это ваши слова, а не мои, – тонко улыбнулась.

– Бред! Ты для него…

– Изменщица, предательница, охотница за состоянием… Мне продолжить список ваших фантазий? – перебила я леди Стилл.

Она, к удивлению, промолчала. Видимо, не нашлась с едким ответом. А я продолжила:

– Но в одном вы правы: меж нами все кончено. Я интересую Дэна лишь как способ вернуть магию.

– Чушь! К выгоревшим магам дар не возвращается, – герцогиня произнесла это так, словно не хотела верить в то, что сама говорит.

– Так донесите эту истину до вашего сына. Потому что я не хочу быть ни средством, ни способом для кого-то. Я хочу просто жить. И желательно подальше от великосветских интриг.

– Лжешь. Ты сама лезешь…

– Ни к кому моя дочь не лезет, дамочка! – раздалось сбоку, и я увидела матушку Роук собственной персоной. Она стояла сбоку от нас, уперев руки в бока.

Я невольно подобралась, потому что знала этот жест.

Когда-то, на заре семейной жизни, когда отец и мама только поженились, новоиспеченный супруг, чтобы предотвратить семейные сандалы, решил предупредить любимую. «Дорогая, когда я прихожу домой и у меня шляпа сдвинута на правый бок, то все будет хорошо: цветы будут, подарки будут, комплименты будут. А если я прихожу и шляпа сдвинута на левый… Лучше не подходи: ругаться буду», – заключил он. А мама и ответила: «Милый, когда ты приходишь и у меня руки на груди сложены, то все будет: и вкусный ужин, и мягкая подушка, и чистая рубашка… А если у меня руки в боки – то мне плевать, на каком боку у тебя шляпа!»

Так вот сейчас у госпожи Роук было состояние «плевать, на каком боку шляпа и кто тут герцогиня». Мама была способна закатать в асфальт даже высшего демона и не заметить этого.

– Это вы тут стоите и домогаетесь до своего перелома, – грозно сказала матушка. А потом грозно повернулась ко мне и спросила: – Доча, что ты сделала, чтобы эта сволочь, – кивок в сторону сиятельной, – тебя обидела?

Леди Стилл на эту реплику лишь схватила ртом воздух. Судя по всему, к ней ни разу еще так не обращались. Впрочем, выдержка у аристократки оказалась неплохой, как и самоконтроль. Такие бы на эшафоте весьма пригодились… Герцогиня быстро пришла в себя и высокомерно произнесла:

– Ваша дочь – легкодоступная особа, которая не гнушается ничем, чтобы окрутить моего сына.

– Ты, вобла недобитая, щас намекнула, что моя дочь профурсетка? – Мама вышла на тропу войны. – Да моя дочь – лучшая девочка на свете, только для такой стервы, как ты,