Аномия в России: причины и проявления - Сергей Кара-Мурза

По данным Комитета по безопасности Государственной думы в 2007 году в стране было зафиксировано 65 тыс. алкоголиков, чей возраст не превышал 15 лет. Сейчас каждый третий подросток в возрасте 12 лет, что называется, “балуется” пивом, даже среди 13-летних таких две трети. Потребление водки резко возрастает с 15-летнего возраста. Нельзя не видеть, что все это происходит на фоне едва ли не полностью разрушенной социализации подрастающего поколения» [14].

Пока что культура нынешней России находится в отступлении. В среде новой «элиты» возникли течения, следующие болезненному ницшеанству. Они мечтают о выведении не просто новой породы людей («сверхчеловека»), а нового биологического вида, который даже не сможет давать с людьми потомства. Они предвидят «революцию интеллектуалов».

В Петербургском университете идет проект «Мировые интеллектуалы в Петербурге», делают доклады «признанные мировые интеллектуалы и лидеры влияния». Доктор философских наук А.М. Буровский излагает такие концепции: «Неандерталец развивался менее эффективно, он был вытеснен и уничтожен. Вероятно, в наше время мы переживаем точно такую же эпоху. «Цивилизованные» людены все дальше от остального человечества — даже анатомически, а тем более физиологически и психологически… Различия накапливаются, мы все меньше видим равных себе в генетически неполноценных сородичах или в людях с периферии цивилизации. Вероятно, так же и эректус был агрессивен к австралопитеку, не способному овладеть членораздельной речью. А сапиенс убивал и ел эректусов, не понимавших искусства, промысловой магии и сложных форм культуры» [120].

Читаем Буровского об «интеллектуалах — люденах» и обычных людях — как двух несмешивающихся «слоях»: «Молодые люди из этих слоев вряд ли будут способны соединиться — даже на чисто биологическом уровне. Малограмотный пролетариат малопривлекателен для люденов — и для мужчин, и для женщин. Мы просто не видим в них самцов и самок, они нам с этой точки зрения не интересны… Иногда мужчине — людену даже не понятно, что самка человека с ним кокетничает. А если даже он понимает, что она делает, его «не заводит»… Поведение текущей суки или кошки вполне «читаемо» для человека, но совершенно не воспринимается как сигнал — принять участие в игре… Я не раз наблюдал, как интеллигентные мальчики в экспедициях прилагали большие усилия, чтобы соблазнить самку местных пролетариев».

Это говорит в XXI веке с кафедры Петербургского университета профессор двух вузов. Какое мракобесие в цитадели русской культуры!

Все эти «лидеры влияния» не просто мечтают о таком будущем, они реализуют проект «Постчеловечество», перенося его в плоскость политических и экономических программ. Вот главная статья В. Иноземцева в книге «Постчеловечество». Она называется «On modern inequality. Социобиологическая природа противоречий XXI века».

Иноземцев пишет: «Государству следует обеспечить все условия для ускорения «революции интеллектуалов» и в случае возникновения конфликтных ситуаций, порождаемых социальными движениями «низов», быть готовым не столько к уступкам, сколько к жесткому следованию избранным курсом» [41].

Интеллектуальные дебаты крутятся вокруг идеи создания с помощью биотехнологии и информатики постчеловека. При этом сразу встает вопрос: а как видится в этих проектах судьба человека? В рассуждениях применяются три сходные парные метафоры. В жестких тезисах виды «постчеловек и человек» представлены как «кроманьонцы и неандертальцы». Помягче, это «элои и морлоки» (из фантазий Уэллса), совсем мягко — «людены и люди» (из Стругацких).

Вот рассуждения А.М. Столярова, видного писателя-интеллектуала, лауреата множества премий: «Современное образование становится достаточно дорогим… В результате только высшие имущественные группы, только семьи, обладающие высоким и очень высоким доходом, могут предоставить своим детям соответствующую подготовку… Воспользоваться [новыми лекарствами] сможет лишь тот класс людей, который принадлежит к мировой элите. А это в свою очередь означает, что «когнитивное расслоение» будет закреплено не только социально, но и биологически, в предельном случае разделив все человечество на две самостоятельные расы: расу «генетически богатую», представляющую собой сообщество «управляющих миром», и расу «генетически бедную», обеспечивающую в основном добычу сырья и промышленное производство…

Очевидно, что с развитием данной тенденции «когнитивное расслоение» только усилится: первый максимум устремится влево — к значениям, характерным для медицинского идиотизма, что мы уже наблюдаем, в то время как второй, вероятно все более уплотняясь, уйдет в область гениальности или даже дальше…

Современные «морлоки» с их интеллектом кретина будут неспособны на какой-либо внятный протест. Равным образом они постепенно потеряют умение выполнять хоть сколько-нибудь квалифицированную работу, и потому их способность к индустриальному производству вызывает сомнения» [42].

Поток таких рассуждений омывает разум страдающих от стресса жителей России. Какие чувства он вызывает…

Частным проявлением аномии бывает массовая моральная распущенность, под которой прежде всего понимают отказ от привычных (традиционных) норм отношений полов. Иногда политические силы, ведущие подрыв «старого порядка», доступными им средствами легитимируют и поощряют эту половую распущенность, используя ее как инструмент разрушения культурного ядра общества, на которое опирается культурная гегемония прежнего общественного строя. Такие программы даже называют сексуальными революциями. Это особый срез кризиса культуры.

Подобная сексуальная революция стала важной частью перестройки 1985-1991 годов и последовавшей радикальной реформы. Была поставлена цель разрушить советский общественный строй, а значит, и культурное ядро, на которое этот строй опирался. Было очевидно, что эта программа аморализации общества приведет к ряду тяжелых социальных болезней, которые общество оплатит очень дорогой ценой и будет изживать очень долго и трудно. Однако эффективность этой политической технологии высока, и решение применить ее против СССР, а затем постсоветской России все же было принято.

Смена установок в воспитании детей и подростков была одной из задач школьной реформы, а сексуальная революция стала одним из направлений в программе «смены менталитета общества через школы». Преодоление отрицательного отношения к половой распущенности и проституции, бывшее в советском обществе нравственным стереотипом, снятие признанных ранее в обществе запретов — важное изменение всего жизнеустройства.

Юристы и психологи писали уже в 1991 году: «Подростки потеряли интерес к привычным общественным ценностям и институтам, традиционным формам проведения досуга. Они больше не доверяют миру взрослых. Неслучайно стремительно растет армия ничем не занятых подростков (с 1984 года она увеличилась в шесть раз). В пресловутых молодежных «тусовках» неминуемо наступает сексуальная деморализация несовершеннолетних девушек» [121].

В эту кампанию были вовлечены СМИ, очень активно пропагандой «свободного секса» занимались популярные молодежные газеты (например, газета «Московский комсомолец»). Социологи из Академии МВД в 1992 году констатировали: «Росту проституции, наряду с социально-экономическими, по нашему глубокому убеждению, способствовали и другие факторы, в частности воздействие средств массовой информации. Отдельные авторы взахлеб, с определенной долей зависти и даже восхищения, взяв за объект своих сочинений наиболее элитарную часть — валютных проституток, живописали их доходы, наряды, косметику и парфюмерию, украшения и драгоценности, квартиры и автомобили и пр… Эти публикации вкупе с повестью В. Кунина “Интердевочка”, известными художественными и документальными фильмами создали красочный образ “гетер любви” и сделали им яркую рекламу, оставив в тени трагичный исход жизни героинь.

Массированный натиск подобной рекламы не мог остаться без последствий. Она непосредственным образом воздействовала на несовершеннолетних девочек. Примечательны в этом отношении результаты опросов школьниц в Ленинграде и Риге в 1988 году, согласно которым профессия валютной проститутки попала в десятку наиболее престижных» [37].

Цинично, что пропаганда проституции велась под флагом демократии, она была представлена «формой протеста» против советского строя — в то время против такого «протеста» невозможно было возразить. Авторы из Академии МВД приводят слова актрисы Е. Яковлевой, сыгравшей роль «интердевочки» в одноименном фильме П. Тодоровского: «Это следствие неприятия того, что приходится “исхитряться”, чтобы прилично одеваться, вечно толкаться в очередях и еле дотягивать до получки или стипендии, жить в долгах. Между тем у них на глазах кому-то доставались любые блага явно не по труду. Образцов роскошной жизни и безнравственного поведения тех, кто до недавнего времени был на виду, хватало. Но именно эти люди громче всех требовали от молодежи нравственной чистоты и бескорыстия. Поэтому проституция часто была для девочек формой протеста против демагогии и несправедливости, с которыми они сталкивались в жизни» [37].