Точка невозврата - Евгения Ветрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не обращайте внимания. Кирилл, знаете, еще тот домостроевец. А Геннадий Павлович у нас просто чудесный. У него же хобби. Он разводит цветы. Сам. Я сначала думала, что это Нина Васильевна всем занимается, а оказалось, нет. Ой, у них такой дом под Зеленогорском, просто изумительный. Цветов разных море, и все так расположены интересно. Там и горки, и стенки, и прудик. Геннадий Павлович говорит, что цветы всегда отвечают на добро добром, в отличие от людей. Я тоже, глядя на него, садом занялась. Так интересно на самом деле. Успокаивает. С такой жизнью, как у нас, это очень важно.
* * *
Геннадий Павлович вытер лоб. Увидел Лаврушина. Подошел.
– Прости, Андрей Степанович. Зря грешил на вашу компанию. Но, сам понимаешь, они ж мне как дети родные. За каждого переживаю. Неужели все же Костя? В голове не укладывается.
– Ничего, – Лаврушин похлопал Мухина по плечу, – всякое бывает. Кто старое помянет… А мы с сыном тебя только хорошим словом поминаем.
– Зря бросил. Хорошие данные были.
– Да уж так получилось. Компьютеры перетянули, закончил физмат, работает, жениться вот собрался.
– Что-то поздновато.
– Да они ж сейчас не стремятся гнездо вить. Сам знаешь. Карьеру все делают. Ничего, на пенсию выйду, буду внуков нянчить и цветочки разводить. У тебя пару уроков возьму. Как твой сад-огород?
Мухин кивнул и слабо улыбнулся.
Следователь уже в который раз спрашивал Усова, не имел ли он намерения отравить супругу, и получал отрицательный ответ. Что ж, по-быстрому не получилось. Он поднял глаза: рядом стояла девушка в сине-голубой форме.
– Хочу дать показания, – ответила она на немой вопрос.
– Вы видели что-то особенное?
– Нет, то же, что и все. Вам же надо с кого-то начинать, почему не с меня? Чем скорее вы закончите, тем быстрее мы сможем продолжить рейс.
Хорхин пожал плечами и вытащил чистый бланк.
Ничего нового в ее показаниях не было, как она и предупредила. Станислав Георгиевич старательно записал рассказ о нахождении телефона и последующих событиях. Версия вырисовывалась следующая: после обнаружения неверности жены Усов подсыпал что-то в воду и дал жене. Если предположить, что он знал о факте измены еще раньше, то мог и Борисова отравить.
– Вы не видели, общался ли гражданин Усов с погибшим Борисовым в самолете?
Жанна задумалась. Хорхин шел тем же путем умозаключений, что и она. Если Викторию он, то и Борисова тоже. Но Усов не ходил по салону. В этом она была уверена на сто процентов. Он сидел на первом ряду и непроизвольно был в поле ее зрения. Даже в туалет он ходил, естественно, в головном отсеке. Но ведь было что-то такое в том, что она видела, было. Нарастающий вой мотора в голове явно намекал на что-то упущенное, что-то архиважное. Как могли отравить Викторию? После того как она уже умерла, на полу осталась валяться бутылка. Та, из самолета. Полуторалитровая бутылка питьевой воды. Отраву могли подложить в нее, но только уже здесь, в зале ожидания. Мог это сделать кто угодно. Они с Камаевым принесли воду и поставили на одно из кресел. Бутылки разобрали, разобрали и чашки. Чашки! Она даже чуть подскочила. Конечно, отраву подсыпали прямо в чашку.
– Скажите, а где чашка, которую вы нашли? Ту, из которой пила Виктория?
Удивление Хорхина было прямо написано на лбу. Он-то ожидал ответа на заданный вопрос.
– Зачем вам?
– Есть одна мысль, – она постаралась быть убедительной. – Я могу на нее взглянуть?
Хорхин оглянулся в поисках криминалиста и поманил его рукой. Воспользовавшись этим, Жанна быстро пересела к Усову.
– Вы помните, откуда взяли чашку с водой для Виктории?
Усов посмотрел на нее страдальчески.
– Я уже сто раз говорил полицейским, я не знаю. Кто-то сунул мне ее в руки. Там была толпа. Вы же видели. Кто-то.
Она, если честно, так и думала. Этот момент она тоже не помнила. Все смотрели на Викторию.
– Вот, – криминалист держал в руках пакет с чашкой. – Милая барышня, Жанна. Только аккуратно.
Она разглядывала чашку сквозь прозрачную пленку. Чашка как чашка. Повертела ее со всех сторон. Коричневый пластик снаружи, светло-серый внутри, слегка ребристый. Она погладила стенку. Чашки, чашки, упаковки, коробки с обедами. Их привозила кейтеринговая компания, загружала в самолет. Приемкой занималась обычно Наталья. Иногда поручала это сделать ей. В этот раз так и было. Она принимала груз. Проверила наличие, совпадение прейскуранта, артикула. Подписала документы. Как и всегда. Сколько же этих чашек прошло через ее руки за пять лет? Иногда ей казалось, что пальцы уже различают химический состав пищевого пластика, используемого для изготовления одноразовой посуды. Она сжала чашку в ладони, еще раз посмотрела.
– Это не та чашка, – вырвалось у нее непроизвольно, и только потом пришло понимание, что это и есть та самая деталь, которая не давала ей покоя.
– В каком смысле?
– Не из нашей партии. У нас были другие. Можете проверить. Мы принесли упаковку из самолета. Наши чашки ровные и снаружи, и внутри. А эта внутри ребристая. Видите?
– Ну и что? – Хорхин не понимал.
– Не знаю. Просто говорю, что чашка не из нашего самолета.
– Не вижу разницы – из самолета, не из самолета.
Действительно. Она и сама пока не поняла, в чем тут дело и что так тревожило ее в этой дурацкой чашке. Она повернулась к Валентину Семеновичу, который с неизменной улыбкой на лице смотрел на нее.
– А где чашка, которую забрали из самолета? Ту, что нашли рядом с Борисовым? Можно на нее посмотреть?
– Для вас, милая барышня, все, что угодно. Сейчас. – Криминалист отошел совсем ненадолго и вскоре вернулся с пакетом.
– Дай, – Хорхин протянул руку. – Пока я еще тут главный, не забыл? – Он рассматривал чашку и хмурился. Да, чашки были одинаковые.
– А может, вы путаете? Ну чашки и чашки.
– Давайте сравним. Это просто. Только не надо привлекать внимание, – она понизила голос, заставив следователя подавиться вопросом.
Глава 18
Опыт общения с полицией у каждого человека складывается свой. В зависимости от обстоятельств они или защитники, или сатрапы. У Жанны опыт был специфический. С одной стороны, конечно, сатрапы, с другой, несомненно, защитники.
Следствие по ее делу шло недолго. Может, ей просто повезло, может, попался толковый адвокат. Да нет, адвокат у нее был как раз дурак дураком: все предлагал урегулировать дело мирным путем. Мирным значит дать денег пострадавшей стороне. Чего та самая пострадавшая сторона
