Но кому уподоблю род сей? - Евгений Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взглянем теперь, что говорит о существе вопроса веры это самое Писание, через какие понятия определена вера там. И вот, у Павла находим такое слово, такое определение: «Вера {же} есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом.» (Евр 11:1). О чем он говорит? что такое невидимое? и как связывается сие невидимое с верой в других текстах? Ответ находим у Павла же: «невидимое Его [Бога], вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы.» (Рим 1:20); а «мы смотрим не на видимое, но на невидимое, ибо видимое временно, а невидимое вечно.» (2 Кор 4:18). Невидимое как первооснова и первопричина видимого и уверенность в этом невидимом составляют таким образом неотъемлемый аспект веры. Говоря о ней, мы неизбежно обращаемся к понятию невидимого, и потому приведем еще одно высказывание: «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое.» (Евр 11:3). Так, может быть, ключом является именно это — «верою познаем»? Тем более, что это слово встречается в иной известнейшей формуле: «познаете истину, и истина сделает вас свободными.» (Ин 8:32).
Сей есть первый аспект Павлова определения веры, причем аспект достаточно прозрачный, но, как же быть со вторым, с тем, что вера есть осуществление ожидаемого, ведь горы ну никак не хотят переходить с места на место? Это уже тяжелее перенести тому, кто считает себя обладающим до такой степени универсальной верой, что к ней уже не нужно прилагать познания, в особенности же тяжело это тому, кто не просто считает себя верующим, но именно этой-то своей немощной верой думает спастись. Но не будем торопиться.
3Познание и вера... Как часто противопоставлялись эти понятия, а на поверку выходит, что познание, ведение, есть неотъемлемая часть учения, первооснова веры, и что вера в свою очередь есть инструмент познания, слова, корнем коего является по-гречески тот же гносис (gnosis). Шокирующий вывод, не правда ли? А, между тем, сей вывод находится в прямой связи с тем, о чем идет речь в четырнадцатой главе послания Павла к Римлянам, с Цитаты из которого мы и начали наше изложение понятия веры, а также в двух главах первого послания к Коринфянам. В них теснейшим образом переплетаются вопросы веры и познания, хотя и на языке символов. Познание, как было нами показано, сокрыто в этих эпистолах символом пищи.
Добавим, что, хотя главной темой для нас является вопрос о связи веры с познанием, мы не можем гнушаться и этических вопросов, которые Павел почел возможным излагать именно в связи с познанием. Для нас это совсем не удивительно, ибо вера, как будет видно, связывается с сознанием, которое мы определили как меру познания человеком добра и зла, а сей вопрос уже очевидно этический. Итак, взглянем на основные стихи этой части Писания (Рим 14). Для удобства приведем сей фрагмент с канонической разбивкой:
1 Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. 2 Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи. 3 Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его. 4 Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его.5 Иной отличает день от дня, а другой судит о всяком дне равно. Всякий [поступай] по удостоверению своего ума. 6 Кто различает дни, для Господа различает; и кто не различает дней, для Господа не различает; Кто ест, для Господа ест, ибо благодарит Бога, и кто не ест, для Господа не ест, и благодарит Бога.7 Ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; 8 а живем ли — для Господа живем; умираем ли — для Господа умираем; и потому, живем ли или умираем — всегда Господни. 9 Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми. 10 А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что унижаешь брата твоего? Все мы предстанем на суд Христов.'' Ибо написано: живу Я, говорит Господь, предо Мною преклонится всякое колено, и всякий язык будет исповедывать Бога. 12 Итак каждый из нас за себя даст отчет Богу. 13 Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну. м Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто. 15 Если же за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь. Не губи твоею пищею того, за кого Христос умер. 16 Да не хулится ваше доброе. 17 Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе. 18 Кто сим служит Христу, тот угоден Богу, и [достоин] одобрения от людей. 19 Итак будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию. 20 Ради пищи не разрушай дела Божия. Все чисто, но худо человеку, который ест на соблазн. 21 Лучше не есть мяса, не пить вина и не [делать] ничего [такого], отчего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает. 22 Ты имеешь веру? имей ее сам в себе, пред Богом. Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. 23 А сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все, что не по вере, грех.
Воспользуемся полученным нами в предыдущей главе ключом для перевода данного фрагмента с языка символов.
Из того, что откровение, то есть данное человеку Духом Святым знание, имеет своим символом вино, ясно, что все иные виды пищи означают то, что человек потребляет, познавая сие «обычным» образом: от учителей, из книг. В отношении такого способа познания возникает та проблема, что мы ничего не знаем об истинности источника чужого знания. Но не будем пока никого подозревать в преднамеренной лжи.
1. Не вступайте в споры (о мнениях) с тем, кто по уровню своего сознания не готов еще вместить совершенное. Напомним читателю три выдержки, находящиеся в прямой связи с сим много раз описанным нами положением: «Глупых же состязаний и родословий, и споров и распрей о законе удаляйся, ибо они бесполезны и суетны.» (Тит 3:9); «а если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни Церкви Божий.» (1 Кор 11:16); «До чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу жить.» (Флп 3:16). Тут вновь надо вспомнить то, что вся книга наша стремится донести до читателя тот принцип, что познание истины возможно на различных уровнях в зависимости от уровня сознания ищущего. Споры между людьми разного уровня тщетны. Ну, например, бессмыслен спор о мнении существования или несуществования Бога, бессмыслен спор о богодухновенности Писания. Потому атеиста мы воспримем «без споров о мнениях». Без споров о мнениях воспримем мы и тех, кто премудрости Соломона и Иисуса сына Сирахова предпочитает миллионные тиражи сомни тельных домыслов.
Казалось бы, с этим стихом все предельно ясно и можно пере ходить к следующему, однако стоит обратить внимание на то, с кем именно не советует Павел вступать в споры о мнениях: с немощным в вере. Как раз немощь в вере-то и препятствует возможности вместить идеи, отличные от привычных, а не несовершенство в познании. Впрочем, оказывается, что разница между немощным в вере и несовершенным в познании не так уж и велика. Если же мы вспомним, что верою должно познавать, то сам собой родится вопрос: о какой степени познания можно говорить при скудости и немощи веры?
К положительным суждениям о взаимоотношениях ведения и веры, кои до некоторой степени непросты, можно прибавить и суждения отрицательные, и они-то оказываются просты до предела, до синонимизма, ибо неведение и неверие ничем и не отличаются друг от друга, почему и Павел ставит их рядом, даже о себе говоря, что он некогда поступал «по неведению, в неверии.» (1 Тим 1:13).
И еще. Павел говорит о немощных в вере. Раз так, то, безусловно, есть и сильные в вере, к которым тема приятия без споров о мнениях не относится. Сие свидетельствует о том, что, очевидно, должно пересмотреть общепринятый взгляд на веру как на некое дискретное состояние — либо она есть, либо нет. Ибо, на самом деле, есть вовсе бессильные в вере, есть немощные и есть в разной степени сильные в вере. Вера же может непрерывно возрастать, подобно тому, как можно возрастать в познании Бога (Кол 1:10). Если же не так, что бы значили тогда слова Апостола Павла: «надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш.» (2 Кор 10:15)?
Но, коль скоро вера может, не оставаясь ограниченной рамками лишь двух ясно различимых состояний, возрастать, на что уповает Павел в отношении слушающих его, то позволительно задать вопрос: до каких пределов возможен сей рост? Ответ без больших усилий находит внимательный читатель, — тот, кто не просто имеет глаза и уши, но знает, для чего они даны ему. Потому что Апостол Павел черным по белому пишет: «Если я... знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять...» (1 Кор 13:2). Из сего короткого придаточного предложения видящий и слышащий вынесет достаточно: во-первых, можно иметь всю веру, но можно и лишь некую часть ее; во-вторых, обладание всей верой дает возможность по свидетельству Павла «и горы переставлять», что может послужить простым критерием для того, кто считает веру дискретной категорией, одновременно обольщая себя иллюзией обладания ею всею, и, наконец, в-третьих, обращает на себя внимание, что Павел вновь ставит рядом веру и познание.