Герцог ре,Сфорц - Серг Усов

полковник Ашер, — доложил он, — Сам пришёл, а не кого-нибудь прислал. Просит поговорить о чём-то срочном.

— Так пусть заходит, мы тут все одеты, как видишь.

По законам Винора, бригада имела право на половину трофеев. Другая половина доставалась королю. Но граф ри,Зенд потребовал от Ашера, чтобы тот передал всю казну, захваченную в крепости ему, и даже выставил перед дверью, где эти деньги хранились, охрану из своих людей.

— Там, правда, немного, всего около восемнадцати тысяч лигров, видимо, на наёмников здорово потратились, — рассказывал, чуть успокоившийся, после того, как девушки напоили его чаем с мёдом, полковник, — Но это полновесные лигры, а не те новоделки, которыми сейчас расплачивается наш славный король.

— То есть граф, как я поняла, решил положить болт на законы Винора? — уточнила графиня.

Выражения брата, к которым она давно привыкла, и которые, порой, сама непроизвольно употребляла, других людей часто вгоняли в ступор.

— Не, не положил он, — немного растерявшийся Ашер, всё же, сообразил, что графиня имела в виду, — Он говорит, что у короля сейчас проблемы с наличностью. А мы свою долю можем набрать с горожан и имущества крепости. Что с этих голодранцев возьмёшь? В крепости, конечно, много всего полезного, вот только это всё тяжёлое. И как вывозить? Полки наёмников и мятежников, по-прежнему, перекрывают дорогу.

В отличие от полковника, Уля хорошо понимала, что её брата эти трофейные деньги не интересуют. Он бы даже и доплатил, если бы ему поставили как можно больше железа, над которым он так трясётся, и про неутолённую нужду в котором, постоянно, в кругу близких, жалуется.

— А про вас, госпожа, ну, когда я хотел на вас сослаться, — смущённо добавил полковник, — Ри, Зенд сказал, чтобы вы у себя в графстве командовали. Или в герцогстве, раз вас ваш брат так разбаловал. А не в королевской крепости.

— Ну, в этом-то вопросе, он прав, — неожиданно для присутствующих, графиня не обиделась, а улыбнулась, — Ладно тебе, — успокоила она Ашера, — Разберёмся. Мы ведь пока из Вейнага не уходим.

Глава 13

В пыточной камере тюрьмы было жарко от очага, где калились до красна металлические прутья. Запахи горелой плоти, крови, дерьма и мочи смешались в густой невыносимый смрад, но Кай Шитор на него совсем не обращал внимания, из-за придавившего его чувства полного бессилия перед бедой, свалившейся не только на семью Шитор, но и на всю финансовую основу республики.

— Дядя, я клянусь, что ничего не знаю! — завыл Фрай, когда грузный, весь, словно натёртый маслом, мокрый от пота Куш взял раскалённый прут из очага.

Палач посмотрел на дожа и, по его знаку, поднёс к лицу молодого банкира.

Тот завыл, пытаясь вывернуть из зажатых тисков голову и изуродованные руки. Его перебитые ноги уже не могли шевелиться.

— Стой. — скомандовал палачу Кай.

Всё было бесполезно. Дож, теперь просто дож — титул верховного он потерял две с половиной декады назад, это понял.

Он посмотрел на изуродованное тело троюродного племянника и тяжело вздохнул. Кай, даже в кошмарном сне, не мог себе представить, что когда-то придётся подвергнуть пыткам мага из своей семьи. Одного из четверых, умеющих накладывать Знак Шитора.

— Снимай его, — скомандовал дож палачу, — И пошли кого-нибудь за магом целителем. Скажи, что я оплачу.

Кай медленно поднялся и, бросив взгляд на Фрая, потерявшего сознание от страха и боли, нетвёрдой походкой вышел из пыточной и стал подниматься по лестнице, едва переставляя затёкшие от долгого сидения ноги.

Фраю повезло, что его допрашивали последним. Шестеро предыдущих подозреваемых живыми из подземелья так и не вышли.

Дознание, которое дож проводил сам, по-поводу появления в обороте лишних векселей, защищённых его родовым знаком, так ничего и не выявило, хотя были допрошены, изувечены и запытаны до смерти все, кто мог оказаться причастен к пропаже денег, кроме последнего — Фрая.

А это были именно подложные, фальшивые векселя, а не обычная кража средств, как вначале подумали в их семейном банке.

Запрет выдавать и принимать к оплате векселя был им отдан сразу же, как только появились первые подозрения в том, что невозможное стало возможным.

Примеру его семьи последовали и остальные семьи Растина, связанные с банковским делом. Появление фальшивых векселей с точной копией наложенных Знаков, вызвало настоящий шок.

Теперь им придётся вернуться на столетия назад, к тем временам, когда Знаков ещё не было, и в векселях использовали скрытые символы, известные только отправителю и получателю.

Это Знаки мог видеть любой маг, а возвращение к шифрам времён далёких предков, сократит, и количество людей, которые смогут определять подлинность векселя, и, соответственно, оборот векселей, в десятки раз.

Но иного выхода нет. Шитор даже не брался считать, в какие убытки это обойдётся.

На жарком летнем солнце он почувствовал себя намного лучше, хотя жару Кай не любил. Пахнущий ароматом яблонь и груш воздух огромного сада в его загородном имении, заполнял его лёгкие выдувая оттуда тюремную вонь.

— Отец, Фрай не мог…, — начал говорить Кенгуд, но, увидев жест Кая, замолк.

— Я уже понял. Его исцелят, пусть это и обойдётся нам в тысячу лигров.

Вдвоём с сыном они прошли в увитую виноградной лозой беседку рядом с небольшим искусственным прудом в самом центре сада, где три, одетые в прозрачные одежды рабыни, уже сервировали столик лёгкими винами, фруктами и закуской.

— Афа, скажи госпоже, что обедать мы не будем, — приказал Кай темнокожей девушке, старшей среди подавальщиц, — Мы возвращаемся в город. Пусть отдаст распоряжения насчёт сборов.

В своё загородное имение дож взял только одну из своих трёх жён, но это была старшая, Эгина. Он был уверен, что она всё сделает, как нужно.

— А может Вистон всё же ошибся, и мы зря переполошились? — спросил Кенгуд, когда они полулегли на мягких диванах, а девушки, по знаку хозяина, указавшего на молодое растинское вино, налили его в кубки.

— А то, что твой отец, лично, несколько раз всё перепроверил, сам сравнивал объёмы выданной и хранящейся во всех наших отделениях наличности с количеством полученных, выданных и находящихся в обороте векселей, ты тоже считаешь ошибкой?

Кай с нескрываемым недовольством посмотрел на сына. Поставить под сомнение не только выводы главного казначея семьи, но и компетентность самого главы семьи? Этого он от Кенгуда совсем не ожидал.

Сыном он всегда гордился. Сызмальства приучаемый к ведению торговых дел, тот уже много стран объездил и многое повидал. Как когда-то и сам Кай, Кенгуд познал и ярость морских стихий, и коварство лесных дорог. Но в финансовых вопросах сын проявлял, порой, возмутительную