Перегрузка - Артур Хейли

— Денни Ты слышишь меня? — Теперь это уже был не крик, а вопль — Там, — Ван Бэрен показала на крутую дорожку, частично скрытую деревьями, в дальней стороне лагеря. Рыжеволосый мужчина — это был техник Фред Уилкинс — с криком бежал по ней вниз.

— Денни! Делай, что я говорю! Стой! Не двигайся! — Теперь и дети перестали играть. В недоумении они смотрели туда, куда устремился Уилкинс. Туда же посмотрел и Ним.

— Денни! Не двигайся дальше! Я иду к тебе! Не шевелись!

— О Боже! — выдохнул Ним.

Теперь он увидел.

Высоко над ними, по одной из опор, держащих высоковольтные провода, взбирался маленький мальчик — Денни Уилкинс. Крепко цепляясь за стальную ферму опоры, проделав уже больше половины пути от основания, он карабкался вверх, медленно, настойчиво. Его цель виднелась над ним — змей, которого он запускал, зацепился за провод электропередачи на вершине опоры. Солнечный зайчик ударил Нима по глазам, зайчик, пущенный тонкой алюминиевой мачтой с крючком на конце, которую сжимал мальчик. Понятно, что Денни с ее помощью собирался высвободить змея. Его маленькое личико было полно решимости, а гибкое тело продвигалось все выше, он то ли не слышал криков отца, то ли не обращал на них внимания.

Ним вместе с другими бросился бежать к опоре, чувствуя свою беспомощность, в то время как мальчуган продолжал настойчиво подбираться к проводам. Пятьсот тысяч вольт!

Фред Уилкинс, все еще не добежавший до опоры, прибавил скорости. Лицо его выражало отчаяние. Ним тоже стал кричать:

— Денни! Провода опасны! Не двигайся! Оставайся там!

На этот раз мальчик замер и взглянул вниз. Потом снова поднял голову, посмотрел на змея и пополз вверх, хотя и помедленнее, вытянув вперед алюминиевый штырь. Теперь он находился всего в нескольких футах от ближайшего провода.

Затем Ним увидел новую фигуру, которая была ближе всех к опоре и сейчас включилась в действие. Едва касаясь земли, Уолли Тэлбот несся, словно олимпийский спринтер.

Репортеры высыпали из автобуса.

Эта опора, как и другие в районе лагеря, была окружена защитными щитами. Позже узнали, что Денни преодолел преграду, забравшись на дерево и спрыгнув с нижней ветки. Уолли Тэлбот добежал до ограждения и, прыгнув, ухватился за его верхнюю часть. Когда он приземлился по другую сторону, было видно, что одна его рука порезана и из нее идет кровь. Вот он оказался на опоре и быстро карабкается по ней.

Мгновенно собравшаяся группа зрителей, среди которых были и репортеры, затаила дыхание. Тем временем у ограды появились трое рабочих из ремонтной бригады Уолли. Примерив несколько ключей, они открыли замок на воротах ограждения и, оказавшись внутри, тоже стали взбираться на опору. Но Уолли был уже далеко впереди, он быстро сокращал расстояние между собой и рыжеголовым мальчуганом.

Фред Уилкинс, запыхавшийся, дрожащий, добежал до основания опоры. Он было рванулся, чтобы тоже лезть наверх, но его удержали.

Глаза всех были устремлены на две фигуры, ближе всего находящиеся от вершины: Денни Уилкинса, всего в одном-двух футах от проводов, и Уолли Тэлбота, почти добравшегося до него.

Потом все это случилось так быстро, что наблюдавшие впоследствии не могли прийти к общему мнению об очередности событий и даже точно описать, что же это были за события.

За какую-то секунду Денни устроился где-то в нескольких дюймах от изолятора, отделявшего опору от провода, и поднял алюминиевый шест, пытаясь зацепить змея. Одновременно чуть ниже и немного сбоку от него оказался Уолли Тэлбот. Он схватил мальчика, потянул его и задержал. На какой-то удар пульса позже оба они сорвались вниз. Мальчик, соскальзывая, хватался за металлические перекладины, а Уолли, инстинктивно стараясь удержать опасное равновесие, взмахнул рукой и вместо перекладины сомкнул пальцы на металлическом шесте, который выпустил Денни. Мачта описала в, воздухе дугу, и в то же мгновение из провода, потрескивая, вырвался большой ослепительно оранжевый шар. Уолли Тэлбота охватила корона прозрачного пламени. Потом, так же неожиданно, пламя исчезло, и тело Уолли мягко и неподвижно повисло на опоре башни. Только чудом оно не сорвалось вниз. Через несколько секунд двое из бригады Тэлбота добрались до тела Уолли и осторожно начали спускать его вниз. Третий прижал Денни Уилкинса к балке и поддерживал его, пока остальные спускались. Мальчик, по-видимому, остался невредим. Внизу было слышно, как он рыдал.

Затем где-то в другой стороне лагеря коротко и резко завыла сирена.

Глава 17

Пианист из коктейль-бара меланхолично перешел от “Хэлло, молодые возлюбленные!” на “Что будет, то будет”.

— Если он сыграет еще что-нибудь из старого, — сказал Гарри Лондон, — я расплачусь прямо в пиво. Еще водки, дружище?

— А почему бы, черт подери, и нет? Налей двойную. — Ним, до того внимательно слушавший музыку, теперь постарался сосредоточиться на своих ощущениях. Он уже много выпил, и язык у него стал заплетаться, но ему было все равно. Порывшись в кармане, он достал ключи от своего автомобиля и бросил их через стол. — Присмотри за ними. И проконтролируй, чтобы я взял домой такси.

Лондон сунул ключи в карман.

— Конечно, конечно. Если хочешь, можешь заночевать у меня.

— Нет, спасибо, Гарри.

Через какое-то время Ним почувствовал себя вконец захмелевшим и решил ехать домой. Его не волновало, что он появится дома пьяным. По крайней мере сегодня это его не беспокоило. Леа и Бенджи уже будут спать и не увидят его. А Руфь, чуткая, все понимающая Руфь, простит.

Но уже встав, чтобы уйти, он снова опустился на стул.

— Проверка, проверка, — четко сказал он. Ему хотелось услышать свой голос прежде, чем начать что-либо говорить. Удовлетворенный, он продолжал:

— Знаешь, Гарри, о чем я думаю? Я думаю, что было бы лучше, если бы Уолли умер.

Прежде чем ответить, Лондон отхлебнул пива.

— А Уолли, видимо, думает иначе. О'кей, конечно, он жутко обгорел и лишился клюва. Но есть же еще…

Ним повысил голос.

— Да Бога ради, Гарри! Ты хоть понимаешь, что говоришь?

— Успокойся, — предупредил Лондон. Люди в баре уставились на них. Понизив голос, он добавил:

— Конечно же, понимаю.

— Со временем… — Ним перегнулся через стол, играя словами, как фокусник шариками. — Со временем ожоги заживут. Ему сделают пересадку кожи. Но ты же не выпишешь для него новый член по каталогу “Сиарс”.

— Это точно. Не выпишу. — Лондон грустно кивнул головой. — Бедняга!

Пианист наигрывал “Мелодию Лары”, и Гарри Лондон почувствовал на глазах слезы.

— Двадцать восемь! — сказал Ним. — Ему ведь столько. Боже мой, двадцать восемь! Да ведь у любого нормального мужика в этом возрасте в запасе еще целая жизнь…

Лондон допил пиво и знаком заказал официанту еще кружку.

— Ним, ты должен запомнить одну вещь. Не всякий же парень такой первоклассный кобель, как ты. Если бы ты оказался на месте Уолли, для тебя случившееся было бы концом или ты думал бы, что это так. — Он с любопытством спросил:

— Ты когда-нибудь подсчитывал? Может, тебя надо внести в Книгу рекордов Гиннесса?

— Есть один бельгийский писатель, — сказал Ним, его мысли сделали скачок в сторону, — Жорж Сименон, который говорит, что он занимался этим с десятью тысячами разных женщин. Мне до него, как до неба.

— Да брось ты эти числа. Может, клюв не был так дьявольски необходим Уолли, как тебе. Ним покачал головой.

— Сомневаюсь. — Он видел несколько раз Уолли и его жену Мэри вместе и сразу же решил, что у этой парочки в сексуальном плане все нормально. С грустью он представлял, что же произойдет с их семьей. Принесли пиво и двойную водку.

— Когда будешь возвращаться, — сказал Ним официанту, — принеси то же самое снова.

Был ранний вечер. Крохотный и темный бар с сентиментальным пианистом, только что начавшим наигрывать “Лунную реку”, назывался “Эди Даззит” и располагался недалеко от главного здания “ГСП энд Л”. Ним с Гарри Лондоном зашли сюда в конце рабочего дня. Третьего дня со времени происшествия.

Последние три дня были самым плохим периодом в его жизни, насколько мог вспомнить Ним.

В первый день на Дэвил-Гейте оцепенение, вызванное электроказнью Уолли Тэлбота, длилось всего несколько секунд. Уолли еще спускали с опоры, а уже были приняты стандартные меры, предусмотренные при чрезвычайных обстоятельствах.

В больших энергокомпаниях поражение электрическим током — редкость, но оно неизбежно случается, обычно по несколько раз в году. Причиной бывает либо секундная неосторожность, сводящая на нет дорогостоящие и весьма жесткие меры безопасности, либо же вариант “один шанс из тысячи” типа того, что столь неожиданно произошел на глазах у Нима и других.

По иронии судьбы “Голден стейт пауэр энд лайт” проводила энергичную рекламную кампанию для детей и родителей, в которой предупреждала их об опасностях, возникающих при запуске воздушных змеев близ энерголиний. Компания израсходовала тысячи долларов на плакаты и забавные брошюры, посвященные этим вопросам, и рассылала их по школам и другим организациям.