Любовь пирата - Джоанна Линдсей

— Даже за все богатства мира не стала бы твоей женой, — горячо запротестовала она и тут же добавила странно спокойным тоном. — Но ты ведь не предлагаешь замужество, Тристан?

— Нет, Беттина. Но буду хорошо обращаться с тобой, дам все, чего ни пожелаешь, а взамен прошу одного — позволь мне любить тебя. Поверь, де Ламбер не будет обращаться с тобой лучше, — неожиданно нежно прошептал Тристан.

— Возможно! Но ему по крайней мере не придется брать меня силой! — съязвила она.

Глаза Тристана угрожающе сузились:

— Граф еще не получил тебя, Беттина.

Глава 20

Бледный луч луны коснулся ковра и наполнил комнату серым светом, когда Тристан наконец задул свечу. Он долго не мог уснуть, и Беттина очень обрадовалась, что его похрапывание заглушало остальные звуки. Осторожно отодвинувшись, она встала и быстро накинула темно-фиолетовое платье, не сводя глаз со спящего.

Говорила тебе, что убегу, если снова принудишь меня, — подумала девушка. — Но ты не поверил и вновь изводил меня своей похотью. Ну что ж, когда проснешься, я уже буду далеко, и ты никогда не отыщешь меня, Тристан''.

Бесшумно закрыв дверь, Беттина на цыпочках спустилась вниз, думая, что придется прокрасться мимо спящих матросов, но, к ее удивлению, в большой комнате никого не было. Видимо, все развлекались в деревне или переправились на судно.

Беттина пересекла лужайку, сама не зная, куда идет. Луна ярко, почти как днем, освещала окрестности. Но впереди зачернели деревья, и стоило девушке вступить в лес, как ее окутала полутьма. Еле видимое сероватое свечение указывало, в каком направлении искать загон с лошадьми. Беттина решила остановиться и все хорошенько обдумать. Нужно выработать какой-то план. Оглянувшись на дом, она ни в одном окне не увидела света. Тристан, конечно, крепко спал и, очевидно, проспит до утра, но Беттине нужно было выгадать время, чтобы уйти как можно дальше. Тристан может взять лошадей и быстро догонит ее, если она пойдет пешком. Значит, нужно ехать верхом.

Беттина быстро заплела волосы в две длинные косы, завязала их узлом на шее и подошла к загону. Но калитки найти так и не смогла. Пришлось искать неплотно прибитую доску. В конце концов ее усилия увенчались успехом, и, проскользнув в щель, она нерешительно приблизилась к животному. Одна из лошадей заржала, за ней другая, и Беттина испуганно замерла. В тишине ржание прозвучало, словно трубный глас. Она нервно огляделась, снова повернулась к дому, но там царила мертвая тишина — ни признака жизни. Только сейчас Беттина услыхала и другие звуки — шелест листьев, комариный писк, пение цикад и какие-то непонятные шорохи. Подбадривая себя, девушка снова, очень медленно, приблизилась к белому жеребцу. Он отпрянул, все лошади, тут же теснясь, подвинулись слишком близко к щели в загоне. Беттина испугалась, что они вырвутся, но животные тут же успокоились. Девушка поняла, что сесть на лошадь будет не так легко, ведь у нее не было ни седла, ни стремени, ни уздечки, ни даже веревки, придется поймать жеребца за гриву, попытаться перекинуть через него ногу и надеяться, что ей удастся удержаться. К счастью, жеребец был не очень большим, но как его поймать?!

Беттина попробовала еще раз, бормоча ласковые слова. Медленно протянув руку, она коснулась шеи животного, не переставая говорить. Потом погладила бархатный нос, осторожно прижалась головой, надеясь, что жеребец успокоится и не встанет на дыбы, когда она попробует на него сесть. Остальные лошади тревожно переминались, и Беттина с трудом, снимая планку за планкой с ограды, молилась чтобы жеребец не испугался. Но он почему-то оставался спокойным, даже когда она ухватилась за мягкую гриву. Сложив несколько планок вместе, она встала на них и, одним движением перекинув ногу через спину лошади, села как можно прямее. Она решила не закрывать загон, надеясь, что остальные лошади за ночь разбредутся, и тогда Тристан не сможет преследовать ее верхом.

Облегченно вздохнув, Беттина с чувством исполненного долга подобрала повыше юбку и тронула коня. Она чуть не упала, когда жеребец сделал первый шаг, но успела схватиться за гриву, едва не решив все-таки идти пешком. Но лошадь медленно шла по тропинке, и Беттина решила, что не так уж трудно держаться «в седле».

Оглянувшись, она заметила, что остальные лошади вышли из загона и бредут за белым жеребцом. Теперь она уверилась, что бегство возможно, и стала решать, что делать дальше. Очевидно, лучше всего было добраться до противоположного конца острова, но Тристан наверняка догадается об этом. Следовательно, оставалось выбрать только, куда ехать — налево или направо.

Сначала нужно было узнать, где находится деревня. Не было смысла просить помощи у индейцев, да и Тристан, скорее всего, сначала кинется туда. Но могла пройти неделя или больше, прежде чем к острову причалит какое-нибудь судно, а Беттине нужно быть как можно дальше от всякого, кто может увидеть ее и донести Тристану.

Дорожка резко свернула влево, лунный свет падал на неровные булыжники. Беттина еще раз оглянулась. Ни дома, ни загона не было видно — только сплошная тьма угрожала ей со всех сторон. Остальные лошади разбрелись по лесу.

Беттина чувствовала себя так, будто осталась одна на острове. Она пыталась побороть страх, напоминая себе, почему сбежала, и тут только сообразила, что оставила Мадлен на милость пиратов. Беттина тут же попыталась повернуть назад, но потом передумала. Взять с собой Мадлен невозможно. Единственный шанс на успех побега — пытаться скрыться одной. У Мадлен не хватит мужества, а кроме того, она боится лошадей и, конечно, попытается убедить Беттину отказаться от задуманного.

Беттина решила не искушать судьбу и, добравшись до графа де Ламбера, попросить помощи. Тогда она сможет спасти Мадлен и заодно отомстить Тристану. Пираты не посмеют ничего сделать служанке, хотя Тристан, несомненно, будет вне себя.

Прошло минут пятнадцать — двадцать. Напрягая глаза, Беттина пыталась что-то разглядеть, но лес был слишком густым. Тут тропинка немного повернула вправо, и Беттина очутилась на большой поляне, где увидела несколько хижин под черепичными крышами.

Девушка быстро повернула лошадь и углубилась в лес. Она держала путь направо, но теперь приходилось пробираться наугад, а деревья стояли так густо, что лошадь должна была идти шагом. Беттина надеялась, что у жеребца лучше зрение, чем у нее, потому что уже в двух шагах ничего не было видно.

Прошел час… два… несколько часов. Беттина не знала, когда настанет рассвет, но понимала: нужно уйти дальше, пока не проснулся Тристан. Она надеялась, что это произойдет как можно позже. Никто не встревожится, и все будут думать, что Беттина тоже спит в его постели.