Аналогичный мир - Татьяна Зубачева

— Фредди?! Сюда! Скорей!

Бросив поводья, он метнулся на голос. Сарай не сарай, словом, коробка без окон с тяжёлой дверью. Из-за двери шум борьбы и голос Джонни. Он рванул дверь, едва не сорвав её с петель, влетел внутрь и, увидев только, что Джонни с кем-то сцепился, с ходу огрел противника Джонни кулаком по затылку. Хорошо огрел. Парень сразу рухнул, и он смог оглядеться.

— Ты как, Джонни?

— В порядке, — Джонни переводил дыхание. — Бывало и хуже.

Рубашка Джонни разорвана у ворота.

— Тебя что, душили?

Джонни пожал плечами.

— Я не успел спросить его намерений. Ты не убил его ненароком?

— Тебя это волнует?

— Я не хочу вычета, Фредди. А его только вчера купили.

И тогда он посмотрел на распростёртое у его ног тело. Это был индеец. С двумя клеймами на спине, исполосованной старыми и свежими рубцами.

— Помоги мне, Фредди. Пока он в отключке.

Вдвоём они подтащили тяжёлое костлявое тело к стене. Джонни надел на индейца наручники, прикреплённые цепью к стене, удовлетворённо выдохнул.

— Ну вот. Отойдём теперь, пусть отдышится.

Они отошли к двери и закурили.

— Что это такое?

— Раб в раскрутке. — Джонни жадно затянулся. — Я сейчас приду, Фредди.

— Как хочешь. Может, он и успокоился.

Джонни вышел, а он остался. Курил и смотрел, как медленно приходит в себя индеец. Цепь не позволяла встать, и парень корчился на земле, тщетно пытаясь, как он не сразу понял, вырвать ввинченное в стену кольцо, к которому крепилась цепь. И также не сразу понял, что чудовищная ругань, вырывающаяся вперемешку со стоном из окровавленного рта, обращена именно к нему.

— Нарываешься, парень, — миролюбиво предупредил он. — Я и ещё раз врежу.

В ответ новая ругань. И такая, что он не выдержал, шагнул к тому. И еле успел отпрыгнуть, так внезапно индеец попытался ударить его ногами. Он выхватил кольт, но рука Джонни удержала его.

— Он этого только и хочет, Фредди.

Индеец лежал на земле, вытянув вперёд скованные руки, и искоса наблюдал за ними, тяжело дыша.

— Он нарывается на выстрел, Фредди, — тихо сказал Джонни и вздохнул. — И добьётся ведь своего, дурак этакий.

— Я… рабом… жить… не буду, — медленно выдохнул индеец.

— Идём, Фредди, — Джонни за плечи развернул и вывел его из сарая, закрыл дверь на засов. — Жалко. Ещё в полной силе парень, работяга, и на тебе… — и досадливо выругался.

Джонни успел сменить рубашку. Он сочувственно кивнул, не то что понимая, а догадываясь о сути проблемы.

— Жалко, — повторил Джонни. — Если за сутки не покорится, придётся докладывать.

— И что тогда?

— Мне, я думаю, ничего. Его привезли уже таким. Пока я не докладывал, думал, что отойдёт. Но если он при хозяине повторит… ну, что рабом жить не будет, то тогда… — Джонни заглянул в его лицо. — Ладно, Фредди. Сейчас я тебе соберу провизию.

— Джонни, если я могу что…

— Нет, Фредди, езжай. Это мои проблемы…

…Фредди развернул своё одеяло и лёг. Нет, всё это, насчёт выкупа, полная ерунда. Эркин рабом больше не станет. Да и остальные тоже. Но и Саймон ошибается. Патронов всегда хватает. И в стрелках недостатка не будет. Но… но не круглый же идиот, кто это придумал. Всех цветных перестрелять, так кто работать будет? Белая рвань? Как же, уж она-то наработает… Он ещё услышал, как лёг Эркин и ушёл к стаду Андрей, и провалился в сон окончательно.

С места ночёвки они ушли первыми.

Второй день дался легче. По-летнему солнечный яркий день, травяные безлюдные места. Бычки успокоились и привычно подчинялись парням. А после дневки в речной долине пошли играючи.

Фредди ещё утром, поглядев на усталого, невыспавшегося Саймона и его угрюмых пастухов, окончательно решил, что весь трёп о возврате несерьёзен и думать об этом нечего. Вернуть прошлое ещё никто не мог. Да и русские уходить так скоро не собираются. А при них… никакие фокусы не пройдут. А чем позже начнут поворот, тем меньше шансов на удачу.

Шли хорошо. Никто не беспокоил. И Фредди совсем успокоился. Дальше до Бифпита проблем быть не должно. Джонни их будет встречать, значит, и никаких проблем с жильём, приёмкой и прочим. И забыть обо всём, даже о том, что вечно висит за плечами как… как горб у горбуна. Пока не пришли и не сказали… не думать об этом.

На ночлег они остановились в заросшей кустами по гребню котловине. Бычки побродили ещё по сочной нетронутой траве и улеглись. Костёр развели ближе к гребню на пологом склоне, чтоб от костра видеть стадо. Ночь обещалась спокойная. Не спеша, со вкусом поели. Наступило вечернее "костровое" время. Святое время. Фредди прикурил от веточки из костра и откинулся на подставленное для удобства седло. Можно болтать, а можно и так посидеть, помолчать. Парни переглянулись, и Эркин кивнул. Фредди поймал этот кивок и усмехнулся. Не иначе, опять что-то придумали. Пусть порезвятся. Можно и подыграть.

— Есть проблема, парни?

— Есть, — Андрей серьёзно смотрел на него. — Но не у нас. Это твоя проблема. Так, Эркин?

Ну-ну. Серьёзная физиономия у Эндрю — редкое зрелище. Фредди приготовился к шутке или розыгрышу и тоже серьёзно вступил в игру.

— Мою проблему мне и решать. Но ты в этом уверен?

Парни снова переглянулись.

— У нас есть… одна вещь, — Андрей по-прежнему очень серьёзен. — Думаем так. Она твоя и тебе решать, что с ней делать.

— Мг, — разыграть решили. Ну-ну. — И давно она у вас?

— Не так уж очень, — неопределённо ответил Андрей.

Эркин встал, отошёл к вьюкам и вернулся с узелком, где хранил шорный припас. "Ну, неугомонный парень, — мысленно усмехнулся Фредди, — что бы ни было, будет руки чем-то занимать". Благодушно попыхивая сигаретой, Фредди следил, как Эркин разувается, неспешно вытаскивает нож и подпарывает край голенища. "Ему что, шить больше нечего? — удивился Фредди, — решил целое разрезать, лишь бы…" Фредди открыл уже рот для приготовленной шутки, но тут Эркин вытащил из образовавшейся щели плотную желтоватую картонку, исписанную с обеих сторон, с наклеенными фотографиями и прикреплёнными к ней листочками. Но это же… Эркин протянул ему картонку:

— Возьми, Фредди.

Нет, он что, с ума сходит, галлюцинации уже начались? Это… это же карта. Не розыскная. Регистрационная. Цвет Уорринга. Нет! Но он словно со стороны видит свою руку, берущую карту. Она уже перед его глазами. Фотографии. Анфас, профиль, полный рост, аккуратные строчки. Имя… фамилия… Нет! И из невероятно далёкого другого мира голос Эндрю:

— Это твоё, Фредди?

И его неожиданно твёрдый спокойный голос:

— Да.

И вопрос Эркина:

— Это подлинник или копия.