Эмигрант - Алла Щедрина

Супругов Жорот нашел все в той же столовой.

– Как Льюсилла?

Странно, но вопрос задала Арика. Причем действительно обеспокоенным тоном.

– Не так плохо, как могла бы быть. Ее отец поставил ультиматум – или она возвращается в Семью, или он ее убивает.

– Опять эта ваша власть родителей над детьми! – зашипела жена.

– Именно. Чтобы избавить Лью от претензий, я послал вызов Нику на ритуальную дуэль. Назначили сегодня, на три часа.

По связи от Арики хлынуло бешенство.

– Опять?! В вашем гребанном Клане не дракой вообще что‑то решается?!!! В суд, например, подать никак нельзя было?!!!!

Жорот невозмутимо встретил разъяренный взгляд жены.

– Можно. Но решение суда, даже если оно будет в нашу пользу, не является непреложным. В отличие от результата ритуальной дуэли. Решение суда можно попытаться обойти, можно заявить отвод, да и вообще, никаких ограничений на то, чтобы не наплевать на него, нет.

– Дичь какая‑то, – выдохнула женщина.

– Суд вершат люди. Которые могут ошибаться, быть пристрастными – по разным причинам… Да и не развита у нас система, которая следила бы за выполнением судебных решений. За ненадобностью. А дуэль вполне себе реально выражает волю Сил. Тем более, ритуальная дуэль, с соблюдением таких формальностей, как призыв этих самых Сил с целью правосудия. И оспаривать ее результаты себе дороже, это непреложный факт.

– Но в этом случае, получается, ты заранее проиграл! Ты же идешь против обычаев, которые эти ваши Силы установили! Я имею ввиду зависимость детей от родителей.

– Отнюдь. Любая ситуация индивидуальна. Я, кажется, уже упоминал, у нас превалирует дух Закона, а не буква. В случае Лью… Я вообще удивлен, что Ник затеял это. Объяснять долго, просто поверь на слово. Хотя бы пока.

Однако Арика не собиралась успокаиваться.

– Да не нужны мне твои объяснения! Ты можешь обосновать вообще что угодно, вплоть до того, что черное – белое!

– Настаиваешь, чтобы я отозвал вызов? – Жорот задал вопрос вполне серьезно. Как жена, Арика имела такое право. И, подтверди она свое требование, колдун был обязан или подчиниться или развестись.

Женщина замерла. Отрицательно покачала головой и тихо сказала:

– Прости. Я… Я устала за тебя бояться. Ты постоянно прикрываешь всех нас – собой и своей жизнью. Это когда‑нибудь вообще прекратится? Или ты вечно будешь гулять по минному полю?

Жорот обнял Арику и Роджера – сразу обоих. Женщина спрятала лицо у него на груди, Роджер тоже прижал к себе супругов, привнося ощущение уверенности и защищенности… Колдун вздохнул:

– Конечно прекратится. А конфликты… Что ты хочешь? Если каждый из нас – вызов обычаям, а втроем так вообще… Демонстрация инаковости. Но все уже почти успокоились и почти притерпелись к нам. Это так, остаточные волны идут. Скоро мы забудем о нынешней нервотрепке, как о страшном сне.

Занятия с Распэ сегодня пришлось отменить. Колдун был этому не слишком рад, но ничего не поделаешь. При любом исходе ему будет не до учебы.

Встретились на полигоне, специально предназначенном для поединков. В принципе, никаких ограничений на места для проведения поединков не существовало. Но если дуэли случались не спонтанно, их предпочитали проводить на полигонах – тогда дуэлянтам не было необходимости контролировать изолирующие щиты.

Полигон представлял из себя крытое поле, изолированное от внешнего мира специальными щитами. На этом, кстати, «специальность» заканчивалась. Поверхность не была выровнена, даже вытоптана, обычное поле, заросшее разнотравьем. Кое‑где на травяном ковре виднелись проплешины – следы предыдущих схваток. Иногда обугленные, иногда просто почерневшие, пожухшие круги или полосы.

С Жоротом увязалась вся взрослая часть семьи плюс Ларсен. Про Арику и речи не шло – женщина заявила, что пойдет обязательно. Роджер, к удивлению обоих супругов, тоже выразил желание присоединиться. И, само собой, Льюсилла, но ее‑то присутствие было более чем оправданно – решалась ее судьба. Причем аристократка выглядела так, что никто не сказал бы, что ее вчера вытащили с того света. Жорот, увидев магичку, уважительно хмыкнул – идеальная внешность, твердая походка, уверенные движения, стервозное выражение лица. Кстати, по связи от жены тоже пришло что‑то вроде волны насмешливого восхищения.

Противоположная сторона была представлена Мервином, (которому, кстати, Лью не преминула высказать что‑то насчет соблюдения слова и братских чувств. Того аж перекривило) двумя боевыми, скорей всего, его телохранителями, и собственно, выставленным противником – светловолосым душеличем. Целителя противники не взяли, да и смысл? Основной специализацией Лонгеров было целительство, и Остис и Мервин на нем специализировались, хоть у обоих оно было не первой профессией, но для нужд дуэли хватит.

Жорот досадливо поморщился про себя. Все же Остис… Впрочем, условия поединка колдуна удивили. Обычная дуэль, без смертельного исхода. Ну и зачем все затевалось? Или Патриарх действительно таким способом решил поинтересоваться, как Силы отнесутся к попытке вернуть дочь?

Секундантов не было. Ни та, ни другая сторона не видела в них смысла – формулу призыва Сил на дуэль‑судилище прекрасно знали все, сейчас ее произнесли Мервин и Жорот.

Затем душелич и колдун поклялись, что не имеют при себе амулетов и не использовали наложенных заклятий. Проверять правдивость их клятв, кстати, никто не стал. Все по той же причине – обманывать сейчас, уже в рамках ритуальной дуэли, себе дороже. Вплоть до того, что поединок мог закончиться, не начавшись, бывало и такое. Например, когда один из противников оступался еще на подходе к барьеру и вывихивал, а то и ломал себе что‑нибудь. Тогда поединок им считался проигранным, несмотря на то, что реально не начинался.

Схватка была стремительно‑короткой. Первым успел ударить душелич, заклинание разбилось о выставленный щит, Жорот ответил ударом ледяного замедления. Остис парировал огненным щитом – среди некромантских заклинаний были только нападающие, щитовые некроманты волей‑неволей брали из арсенала стихийников. Противники обменялись еще парой заклинаний, прежде чем Жорот допустил ошибку. Остис кинул двойное (силен, ничего не скажешь!), а колдун, парировав первое, не успел выставить щит перед вторым.

Обычно драка велась до двух‑трех пропущенных заклинаний. Поскольку в поединках не до смерти заклинания применялись только удерживающие, оглушающие, обездвиживающие и тому подобное, и пострадавший мог попытаться справиться с уже действующим заклятием. Жорот понял, что он поймал, почти сразу – Щупальца тьмы. Его запястья оказались перехвачены серыми лентами, словно из сгустившегося тумана. Колдун не мог двинуть руками – ленты удерживали не хуже веревок. Тут же резанула боль, впечатление было, что они прожигают плоть. Некромантское заклинание, на него лучшая управа – огонь, но у Жорота он был слишком слаб. Впрочем, лед тоже пойдет.

Остис остановился, глядя на противника и явно собираясь предложить сдаться. Но даже сказать ничего не успел – колдун использовал заклинание охлаждения на максимуме, резко рванулся. Серые ленты осыпались ледяными кристалликами, Жорот наверняка заработал обморожение, но освободился. И заодно частично уменьшил боль от ран, но, несмотря на это, ощущения были мучительнейшие.

Остис растерялся на миг, но тут же кинул в противника очередное заклятие. Колдун тоже ударил, но не сдвоенным, как Остис, а четырьмя одновременно. Это было на грани возможностей, теперь Жорот даже щит выставить не мог. И вести бой с помощью магии тоже, как минимум, ближайшую минуту. Что, практически, означало проигрыш. Но у колдуна уже выбора не было – либо он закончит бой немедленно, либо он проиграл. Поскольку рвущую, все усиливающуюся боль, он сможет вытерпеть дюжину‑другую секунд, не больше.

От заклинания Остиса колдун увернулся и, словно под ускорением, смотрел, как защита душелича гасит два его заклятия – обездвиживания и замедления. И как Остис успевает поставить щит перед третьим – оглушающим, а четвертое – удерживающее, фиксирует некроманта. Колдун добрался до противника, когда тот почти высвободился, жестко заломил парню руку, приставил кинжал к горлу.

– Сдаешься?

Душеличу ничего не оставалось, как признать поражение.

Колдун еле вытерпел, пока Мервин – как страшно медленно! – подтвердил поражение. Ларсен, едва аристократ замолк, открыл телепорт и потащил друга за собой.

Жорот от боли уже ничего не соображал. Единственное на что его хватало – возобновлять барьер, который поставил перед боем, чтобы его ощущения не передавались по связям. Портал вывел в кабинет Ларсена. Целитель сделал резкое движение, Жорота буквально швырнуло спиной вперед, он оказался сидящим в кресле, прикрученный к нему ремнями, так, что двинуться не мог.

Арика, которая тоже вышла из телепорта, удивленно уставилась на эту сцену.