Вечер в городе соблазнов - Антон Леонтьев

– А вы нет? Можете постоять на пороге! Хм, когда мы проникали на виллу Максюты, совесть вас вроде не мучила...

Но ведь от виллы Вити у меня имелись ключи, и взломом наше проникновение не было, а здесь мы наведаемся в жилище официанта прямо как заправские воры! Ну что же, если идти, так до конца... Мне, убийце двух человек, не с руки жеманиться и отказываться от посещения чьей-то квартиры в отсутствие хозяина...

Дверь поддалась почти сразу – замок, как объяснил Пташук, был стандартный, хлипкий, его вообще можно было вышибить двумя ударами. Мы прошли в узкий коридор, и первое, что мне бросилось в глаза, – куча грязного белья и туфли. В нос ударил странный сладковатый запах, от которого у меня тотчас возникло неприятное чувство под ложечкой. Этот Жан-Мишель – нечистоплотный тип! Понятно, отчего женой парень еще не обзавелся!

Я заглянула на кухню – на столе находились тарелки с остатками еды, покрытые плесенью. Фу, какая гадость! Раздался приглушенный крик, и я метнулась в комнату.

Пташук и Таечка стояли около человека, сидевшего в кресле перед работающим телевизором. Мужчина был в наушниках – видимо, поэтому мы не слышали снаружи ни звука. По телевизору – наверняка платный канал! – шел какой-то порнографический фильм.

– Так вот почему он нас не слышал! – воскликнула я, схватила лежавший на столике, заставленном грязной посудой и пустыми пивными банками, пульт дистанционного управления и выключила телевизор. А потом слегка ударила парня по затылку, думая, что тот попросту заснул перед телевизором, утомленный эротическим шоу.

Но Жан-Мишель отчего-то принялся сползать с кресла.

Таечка зажала рот руками, Пташук опустился перед хозяином квартиры на колени, а потом поманил меня пальцем. Я обогнула кресло и, приблизившись к Жан-Мишелю, сразу поняла, отчего он нам не открывал и почему так странно отреагировал на мой шлепок по затылку.

Жан-Мишель был мертв – кто-то перерезал ему горло! Причем, судя по всему, убийство имело место уже несколько дней назад – лицо мертвеца посинело и вспухло, на лбу и щеках появились странные сизые пятна. При такой жаре вполне объяснимо – начались естественные процессы распада тканей. Вот, оказывается, от кого исходил мерзкий сладковатый запах – не от немытых тарелок, а от мертвого хозяина!

– Он точно мертв? – спросила Таечка, а Пташук пожал плечами.

– Мертвее не бывает. Я бы сказал так: его прикончили примерно в то же время, что и твоего отца. Теперь все становится более-менее понятно – кто-то занял место Жан-Мишеля и отправился на яхту, чтобы доставить сделанный господином Максютой и вами, Арина, заказ. Убийца прекрасно понимал, что это – отличная маскировка. Никто ничего не заподозрит, и он беспрепятственно проникнет в святая святых своей жертвы. Шампанское было нашпиговано снотворным, и когда оно оказало свое воздействие, убийца...

Таечка всхлипнула, и Пташук осекся. Вот как все развивалось! Ну надо же, как же все просто!

– Но потом убийце понадобилось устранить Жан-Мишеля, – продолжил Пташук.

Я глуповато спросила:

– Но, собственно, зачем? Убийца вполне мог оставить его в живых...

– Отличный вопрос, Арина! – похвалил меня частный детектив, и я расцвела, исполненная теплых чувств к Денису. – Не думаю, что мы имеем дело с кровожадным монстром, который готов убивать всех и вся. Ведь вас, к примеру, он не тронул, хотя имел возможность перерезать и вам глотку, как Виктору Геннадьевичу Максюте...

Мои теплые чувства к Пташуку моментально испарились. Что он такое говорит?! Я что, убийце в ножки должна еще поклониться и сказать большое человеческое спасибо? Мы имеем дело со свихнувшимся маньяком, которого надо или засунуть в психушку, или, лучше всего, на месте пристрелить, как бешеного пса! Я бы сама и пристрелила, будь у меня на то малейшая возможность!

– Судя по всему, наш уважаемый мертвец был связан с убийцей. Возможно даже, был лично знаком с ним, то есть знал его в лицо, – предположил Пташук. – Гм, занятно... Предлагаю провести обыск в квартире Жан-Мишеля. Разделимся – Арина, идите на кухню и в ванную, а ты, Таечка, осмотри спальню. Я же займусь залом...

И почему меня, как Золушку, услали на кухню?

Я испытывала неимоверное отвращение, переворачивая заплесневелые тарелки и грязные ножи с вилками. В холодильнике улик, как я и думала, не оказалось, разве что запасы пицц и прочих блюд быстрого приготовления, а также бастионы пивных банок и бутылок. На всякий случай я заглянула под мойку, где обнаружила одинокую бутылку с жидкостью для мытья посуды – все еще непочатую, причем срок годности истек около трех лет назад.

В навесных шкафчиках тоже не было ничего занятного, в основном большое количество презервативов. Отчего-то покойный Жан-Мишель предпочитал хранить их над плитой, такой замызганной и грязной, что меня аж оторопь взяла.

Внезапно я услышала какое-то невнятное восклицание издалека, неудачно поднялась с коленок и ударилась головой об острый угол шкафчика. Господи, вот уже и кровь пришлось пролить ради какого-то лентяя, прирезанного невесть кем! И на какие только жертвы я не иду!

Я заспешила в комнату, стараясь не смотреть на труп. Поскорее бы покинуть ужасную квартиру! Возглас издала Таечка – в спальне, обставленной весьма фривольно (огромная кровать-сексодром, треснувшее зеркало на потолке, засаленное сатиновое белье с неприличными мотивчиками), она обнаружила кое-что интересное. Помимо шкафа, забитого видеокассетами и компакт-дисками с сомнительными шедеврами американской и восточноевропейской порноиндустрии, имелось еще и грязное, запыленное трюмо, на котором одиноко висел бордовый бюстгальтер.

– Ты нас не ради этого позвала? – спросила я, тыкая в лифчик.

Но Таечка указала на пачки денег, вываленные на трюмо. Пташук внимательно их осмотрел и констатировал:

– Настоящие. Никак не меньше пяти тысяч евро. Интересно, откуда у Жан-Мишеля такая сумма?

Не желая больше ждать, я перевернула пачки денег и обнаружила там визитную карточку.

– Что бы вы без меня делали? – спросила я покровительственным тоном.

Карточку я не отдала Пташуку – пусть не думает, что он здесь главный. Если кто и главный в нашей троице, так именно я, супермодель Арина Винокурова.

На карточке, отпечатанной на отличной мелованной бумаге, значилось по-русски, по-французски и по-английски: «Александр Попов, корреспондент, глава европейского отделения еженедельника «Светские сплетни».

– Что-то не припомню подобного еженедельника, – сказала я, морща лоб. – А ведь мне все известны! Похоже, что...

– Похоже, что ты нашла фальшивую визитную карточку фальшивого корреспондента фальшивого еженедельника, – завершил мою мысль Пташук. – Теперь все становится более или менее понятно. Я ведь никак не мог понять: если Жан-Поль в день убийства Виктора Геннадьевича должен был работать, то почему он был прирезан у себя дома, перед телевизором?

– Потому что убийце требовалось избавиться от важного свидетеля! – сказала я. – Чего уж тут не понять?

– Это-то я понимаю, – парировал Пташук. – Убийство должно было произойти где-то в центре, например, в ресторане или недалеко от места работы Жан-Мишеля. И убийца мог бы спихнуть его тело в море или спрятать в мусорном баке. Но он лишил жизни Жан-Мишеля в его собственной квартире! Отчего парень не пошел в тот день на работу?

– Загулял с девицей? – предположила Таечка, а Пташук, подняв вверх указательный палец, изрек тоном Сенеки, поучающего своего питомца Нерона:

– Отнюдь! Жан-Мишель за время своей работы в ресторане ни разу не заболел, что значит – местом он дорожил. И устраивал оргии в свободное от работы время. Если он не пошел на работу в тот день, значит, имелся весомый повод. Например, такой: некий господин, представившийся ему корреспондентом из России, заплатил Жан-Мишелю пять тысяч евро за то, чтобы тот, получив заказ с яхты олигарха Максюты, уступил ему место и позволил журналисту вместо него отправиться с заказом на яхту. Журналисту, который вовсе не журналист, а убийца! Так киллер под видом поставщика деликатесов проник на яхту и смог совершить свое черное дело. Ему требовался помощник, и таковым против своей воли стал Жан-Мишель. За что ему и пришлось расплатиться – убийца отправил его на тот свет.

– Просто гениальная версия! – воскликнула Таечка, сияя и лучась. – Уверена, Дениска, что так все и было! Какой же ты умный!

«Ну, вы еще поцелуйтесь около трупа», – подумалось мне. Но частный детектив, похоже, был прав – скорее всего, именно так все и произошло. Только вот что нам это дает? Ровным счетом ничего!

Пташук же вертел визитную карточку, что-то на ней рассматривая. Я не выдержала:

– Не говорите только, что можно определить, где она сделана! Наверняка наш убийца заказывал ее не в типографии, а изготовил на автомате в почтовом отделении или супермаркете.

– Нет, определить, где изготовлена карточка, я не в состоянии, – признался Пташук. – Но смотрите, здесь имеется телефонный номер мнимого корреспондента...