Наследник - Денис Старый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Барон, я могу очень сильно подумать о том, что кровь русского солдата, как и прусского, не может более проливаться в этой войне, по крайней мере, наши солдаты не должны стоять в строе друг против друга, еще бы время найти на такие мысли, понять, как именно их донести любимой тетушке, то очень много сил и средств уходит на обустройство семейных гнездышек, все так дорого стоит, - уже не намекал я, а прямо говорил: «Дай денег, немчина! Даже мои мысли стоят денег».
- Я услышал Вас, Ваше Высочество, мы можем быть на Вашей стороне и даже пропустить армию генерала Репнина в Голштинию через свои земли, - Мардельфельд поклонился мне, а потом и Екатерине. – Великая княгиня, я в восхищении, только женщина с идеальным вкусом, воспитанная достойными родителями могла подобрать столь изящный наряд.
«Скотина! Кто тебе слил инфу?» - рвалось изнутри. Насколько же тут все течет? Я говорил только с Брюммером и Бестужевым-Рюминым о Голштинии. Верное, мой воспитатель может брать деньги у пруссаков и Бестужев у англичан, а бритты уже торговать информацией. Значит и датчане знают об авантюре и тогда все зря. Был бы на свадьбе кто-нибудь из Дании, можно разыгрывать дальше ситуацию, а так… Ну, не был я в этом мире миллионером чего и начинать? Или все-таки начать и продолжать. А что такого он сказал, ну пропустит Пруссия Репнина в Голштинию, и чего такого? Она же моя, почему и не допустить Голштинию, как опорную базу для русского корпуса?
После того, как отошел прусский посол были еще несколько бессмысленных коротких разговоров, в ходе которых все выражали «восхищение» Екатериной. Я ощущал себя котом Бегемотом на балу Сатаны, а жена была в моей фантазии Маргаритой. Вот и остается мне вторить: «Королева в восхищении!». Хорошо же она соломку себе постелила в высшем обществе, успела обзавестись поклонниками.
Часть великосветских матрон демонстрировали, в большей степени Екатерине, нерастраченную материнскую сердобольность. У мужчин при общении с Великой княгиней Екатериной Алексеевной просыпалось желание ее защитить. Миниатюрная, но уже зрелая с явными женскими признаками, девушка со звонким голоском казалась воплощением невинности, вместе с тем и запретного порока. Не красотой брала Екатерина, а тем, что казалась слабой, нуждающейся в защите, сильные мужчины были готовы заслонить ее своим телом.
Это метафизика, но такие женщины, как мне кажется, в истории были и до и после Екатерины. Как можно было объяснить феномен Жанны де Арк? Или же сложный пусть становления королевой «английской девственницы» Елизаветы Тюдор, у которой несколько раз за время правления была странная болезнь «вздутия живота». Этой химией, на грани магии, она могла привязать к себе и Орловых и иных сильных, решительных, но не особо мудрых мужчин.
Кстати, о поклонниках! Андрей Чернышов-то слился, вернее его слили. Уже на следующий день после того бала-маскарада, где я приревновал его к Екатерине, граф был высочайшим повелением отправлен в Петербург с инспекцией Сухопутного Шляхетского корпуса. Но весь двор быстро забыл о происшествии, так как императрица избавлением от Чернышова показала, что племянник прав и нечего перемалывать с пустого в порожнее. Тогда, насколько я знаю, Иоганна Елизавета, любезная моя теща, вновь взяла деньги у кредиторов, еще двадцать тысяч, чтобы вместе с дочерью в очередной раз осыпать подарками половину двора, нивелируя последствия скандала.
- Подите к матушке-императрице, - к нам с Екатериной подошел Алексей Разумовский, он заприметил, как спешит Иоганна Елизавета и строго, даже грубо одернул ее. – Елизавета Петровна просила подойти только Великого князя и Великую княгиню.
Моя теща опешила, она, видимо, посчитала, что теперь-то, как мать жены наследника, стала практически родственницей, а тут такое пренебрежение от фаворита. Да еще и безродного, как она считала, пастуха, небезосновательно. Вот только этот «пастух» был разумен и стал действительным аристократом. Попытка Иоганны скрыть такой афронт, переведя все в шутку, не получился – Алексей Разумовский был прямолинеен и прост, чтобы скрыть собственное отношение к Анхольт-Цербской пиявке. Он то, как раз не забывал о своем происхождении и относился к людям по их поступкам. Поведение же «немецкой приживалки» бывший малоземельный казак считал сверхнеприличным и по своей простоте имел желание отхлестать Иоганну плеткой.
Екатерина опешила от такой ситуации, она была очень зависима в своем мнении от матери, которая держала дочь всегда в излишней строгости. А по мне, пусть быстрее привыкает быть «за мужем», чем оставаться «за мамой».
- Чада мои, я вельми рада, - встретила нас тетушка объятиями. Потом поцеловала сначала Екатерину, уже после меня. – Берегите себя и любите! А я дарую Вам Ораниенбаум, тако ж имение Люберцы. Но о том, Петруша ты проведал и уже строительство начал, то ведаю. Ведаю и то, что денег хочешь, дам сто тысяч, но не тебе, а вам с Екатериной Алексеевной, дабы употребили совместно. А дом в Ораниенбауме уже отделывают. Соседями с Голицыными будете.
Елизавета подала мне руку и я ее поцеловал, склоняясь, в глубоком поклоне. Подобное проделала и жена, только еще и с книксеном.
В принципе, подарок был предсказуем, сто тысяч пошли бонусом, но могла и больше дать тетушка, на саму свадьбу может и миллион пошел, про наряды всем действующим персонажам лучше даже не думать, даже многочисленные герольды были в платьях, шитых серебром.
Провожали нас, молодоженов, в спальню Чоглоковы, которые, по мнению Елизаветы, были образом благопристойности и любви. Николай Наумович Чоглоков был женат на двоюродной сестре Елизаветы Марии Симоновне – любимой до замужества фрейлине императрицы. Они рожали детей так часто, что Мария Симоновна, казалось, всегда была либо беременной, либо только родившей. И Елизавета демонстрировала молодоженам, к чему нужно стремиться. Я же не хотел, чтобы Екатерина стала инкубатором для рождения великих князей и княжон на радость государыне, живя в охраняемом вольере, пока тигрица, Екатерина, найдет возможность вырваться на оперативный простор. Пусть займет свою умненькую головку делом и меньше думает, как меня убить.
Как смог я в иной истории сбежать и всю ночь где-то пьянствовать, если верить прочитанным мной мемуарам Екатерины, ума не приложу?! После общения с тетушкой, нас с
