Девятнадцать сорок восемь Том II - Сергей Викторович Вишневский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фома промолчал.
— Теперь, кстати, догадываюсь почему.
Компания из трех человек добралась до главного входа, но тут раздался странный хруст и Григорян остановился.
— Сраные Громовы, — рыкнул он, пару раз подпрыгнул на левой ноге и оперся о стену. Согнувшись, он стащил ботинок с правой, закатал штанину и обнажил артефактный протез.
На каменной ноге, покрытой рунами было несколько царапин, а в одной из рун торчал осколок какого-то боеприпаса.
— Кусачки есть? — спросил Григорян.
— Сейчас найдем. Должны быть у…
— Нахер! — рыкнул следователь, оттолкнулся от стены и со всего размаху влепил ногой в стену.
В стороны полетели осколки бетона.
— Да, чтоб тебя, сука! — рыкнул он и влепил еще раз, оставляя мощный след в стене. — Так бы сразу!
Он осмотрел ногу и место, откуда вылетел осколок и кивнул.
— Пошли.
Оставив ботинок и направившись «босиком», он прошелся за Орловым, что молча, но с удивлением наблюдал результаты его «полевым ремонтом» протеза.
— Мы бы хотели выяснить, кто вставляет палки в колеса, — на ходу начал Орлов, стараясь не замечать как противно скрипит нога следователя за его спиной. — Сам объект нам не нужен.
— Ага, только счета вы его вытряхнете, — хохотнул Григорян. — Слышал эту пластинку много раз.
Компания прошла по коридору и начала спускаться по лестнице.
— Это у вас в крови. Поймали крысу — хорошо. Только еще лучше — вытряхнуть ее карманы и оставить с голой задницей. Не то,чтобы мне была какая-нибудь разница. Плевать я хотел, но вы бы хоть врать прекратили. Благородные, мать вашу…
Они подошли к камере, и Орлов недовольно взглянул на следователя.
— Хочешь играть в благородного обиженного главу рода? Играй перед императором. Мне насрать, — произнес Михаил Мамукович. — Лицемерить бесполезно. Я вижу людей насквозь. В прямом и переносном смысле.
— Рад за вас, — выдержал взгляд глава рода.
— Скажи, что ты хочешь от этой крысы?
— Я хочу, вывернуть все его счета и офшоры, забрать все деньги, а если его решат казнить — получить его голову в качестве презента, — ледяным тоном ответил Семен Дмитриевич. Заметив как расплылся в улыбке Григорян, он добавил: — Хочу организовать музей. буду собирать головы предателей и держать там, в банках с формалином.
— Граг… граг-граг… — хохотнул с металлическим звоном следователь и сделал шаг к главе рода. Осмотрев его с головы до ног он с улыбкой наклонился к его лицу и произнес, резко спрятав улыбку: — Будет тебе голова.
После этого он кивнул на дверь.
— Тут?
— Тут, — кивнул Орлов.
Григорян рванул засов и вошел внутрь камеры, замерев на месте.
Орлов с Фомой последовали за ним и тоже замерли.
На кровати, вместо Падлова лежал полусгнивший костяк. На полу, под кроватью была огромная вонючая лужа, от сгнившего тела.
— Кто… как… — растерянно произнес Орлов.
— Когда его видели в последний раз? — резко спросил Григорян.
— Сегодня. Завтрак ему приносили. Обеда еще не было. Часа три-четыре, не больше, — произнес Фома, вертя головой и запоминая малейшие детали в камере.
Следователь же, сделал шаг назад, снял одну из линз, размещенных на кристалле, что стоял у него вместо глаза, и принялся осматривать помещение.
Поток красного света, ударивший из артефакта, тут же подсветил какие-то следы, отпечатки и руны. Когда же он добрался до сгнившего тела, то на нем обнаружился черный сгусток из двигающихся черных жгутов. Они медленно и неторопливо шевелились, купаясь в остатках сгнивших органов.
— Что… это такое? — тихо спросил Орлов, морщась от вони и увиденного зрелища.
— Голову ты свою получишь раньше, чем думал, — ответил Григорян и взглянул на Орлова. — Только вид у нее так себе. Подумай о коллекции черепов.
— Это ведь не семя «Гура-тау»? — осторожно спросил Фома, видевший впервые в жизни темное проклятье.
— А теперь это вас не касается, — ответил следователь и поджав губы снова взглянул на то, что осталось от Падлова. — С этого момента, этим делом занимается седьмой отдел Службы Безопасности Империи.
— Но в в ней только шесть отделов, — осторожно произнес Фома.
Тут Григорян повернул голову к нему. на стальной пластине кроваво красным цветом зажглись руны, на скуле появилась вязь каких-то завитушек, наподобие арабской письменности, а красный свет из глаза слегка поутих.
— Для таких дел и нужен седьмой, — ответил Григорян.
Глава 8
Остатки дня я провел за тренировками. Естественно переживал и нервничал, но при этом старался контролировать не только мысли, но и эмоции. Отчасти это тоже своеобразная тренировка и мне она была необходима. Иначе с подобными эмоциональными скачками, просто скоро выгорю.
В тот день я ничего не ел. Перед сном выпил лишь стакан кефира, который у нас был не часто, и лег в кровать. А на утро с относительно светлой головой, отправился распродавать остатки зёрен. На удивление, мне даже не требовалось пить кофе с утра, так как я уже проснулся достаточно бодрый. Только вот я всё равно выпил одну чашечку. В какой-то степени это стало для меня своеобразным ритуалом, для хороших продаж на весь день.
Перед выходом из дома я всё же решил ещё раз попробовать позвонить Марку Шолохову. Безрезультатно. Значит, заеду к нему по дороге. Надеюсь, сегодня он окажется на месте…
Сев в Гоблина, завел машину и уставился на приборную панель. Кристалл был практически полностью заполнен, а его зарядка показывала всё те же ноль целых девять десятых.
Хм. Ну, раз уж на то пошло, такое меня полностью устраивает.
Я улыбнулся и поехал по, заранее намеченным для себя, точкам. Погода сегодня на удивление была просто отличная. Ясная, солнечная, но при этом слабый, прохладный ветерок создавал ощущение свежести и легкости.
Под конец лета не часто встретишь подобную погоду.
По пути, на всякий случай, я заехал в одно место просто убедиться, что они не успели распродать зерна и им пока что не требуется пополнения товара. Так и произошло. Я поздоровался с баристой, узнал как дела и поехал дальше. Судя по его прикидкам, к ним в ближайшую неделю точно не понадобиться заезжать… Для меня это плохо конечно, но в целом кофе продаётся, клиенты довольны, хозяин доволен. А значит, всё нормально.
Следующим
