Женщины, кот и собака - Мария Метлицкая

Полчаса поспала. Встала, выпила кофе, протерла пыль и запустила машинку со стиркой. Глажку решила оставить на вечер.

Перебрала Вовины носки, свернула их «калачиком». Посмотрела на часы: через полчаса должен приехать муж. Вздохнула и даже как-то… обрадовалась. Словно в детстве мороженому.

В дверь раздался звонок.

«Рановато!» – испугалась Люба и метнулась в прихожую.

За дверью стоял молодой человек в голубой форме курьера. В руках он держал большую белую корзину с цветами. Корзина источала невероятный запах сирени. Там и была сирень – белая, фиолетовая, почти черная, светло-сиреневая, ярко-бордовая и голубоватая. Всех возможных и невозможных оттенков. На пышных, махровых кистях сверкали капельки воды.

– Это… мне? – растерянно, почти шепотом спросила она.

Курьер приподнял брови:

– Ну, если вы… Любовь Тимохина?..

– Да, – совсем растерялась Люба.

– Красиво, да? – улыбнулся какой-то детской улыбкой курьер, показывая взглядом на корзину. – И это в конце сентября!

Люба задумчиво кивнула и чуть покраснела:

– Красиво!..

Протянула руки, чтобы забрать корзину, но курьер занес сам. «Тяжелая очень!»

Люба кивнула, сказала «спасибо» и медленно затворила дверь.

Корзина благоухала, заполняя собой все небольшое пространство прихожей. И запахи сирени моментально проникали, просачивались, заползали в квартиру.

Люба наклонилась и увидела маленькую глянцевую карточку, проглядывающую сквозь пену соцветий.

«Фрау Любе, прекрасной и странной! Господин Проппёр – с уважением и любовью!»

«Аааа… – разочарованно подумала Люба. – Ну… все понятно!»

Странным образом красота и очарование роскошной клумбы как-то сразу пропали… Сладкий и богатый аромат быстро улетучивался, растворялся, таял, как снежинки на батарее.

Или ей так показалось?

«Неживая какая-то», – подумала Люба и тревожно глянула на часы.

Муж Вова опаздывал.

Она подскочила к окну, но понервничать не пришлось – муж уже парковался во дворе.

Люба бросилась на кухню, чтобы поставить разогревать щи.

Раздался дверной звонок. Люба глянула в зеркало, поправила волосы, облизала губы, одернула майку и заспешила к двери.

Муж стоял на пороге. В руке он держал розовые гвоздики. Пять штук.

Молча протянул Любе. И та, взяв букет, уткнулась в него лицом: боже, как пахнет!

Хотя гвоздики издавали банальный запах гвоздик.

Вова, довольный и радостный, с улыбкой победителя и властелина смотрел на жену.

Увидев корзину с сиренью, нахмурился:

– А это… Что за дела?

Глаза его потемнели.

Люба махнула рукой, небрежно задвинула корзину ногой под табуретку и коротко бросила:

– Да так, ерунда! Немец шалит! На прощание, наверное…

И снова, блаженно зажмурив глаза, уткнулась в гвоздики супруга.

Вова расслабился, вздохнул, успокоился и широко улыбнулся.

Потом скинул пальто, снял ботинки и, посмотрев на жену, уткнувшуюся в его скромный букет, довольно сказал:

– Да ладно, хватит, Любань! Подумаешь… Да я для тебя!..

Очнувшись, Люба бросилась ставить гвоздики в вазу. А поставив, отошла на пару шагов – полюбоваться.

У двери в кухню еще раз обернулась, бросив взгляд на цветы.

Вова сидел за столом и мазал горбушку черного хлеба горчицей.

– Не хватай раньше времени! – строго прикрикнула Люба и принялась наливать ему горячего супа. Вспомнила про сметану, положила полную ложку и села напротив.

…Женщина всегда готова замереть перед любимым. Особенно… когда он ест. И особенно – с аппетитом!

А еще – готова простить ему все. Ну, если он действительно… любимый мужчина!

Три взгляда на одно обстоятельство

Она

Я, кажется, схожу с ума… Нет, без кокетства! Иногда мне это кажется. Пару раз такое случалось. Мне даже себе стыдно в этом признаться! Мне было… наплевать на детей! Еще два года назад если бы мне кто-нибудь такое сказал! Я бы… растерзала того человека!

Я, конечно, не идеальная мать, и у меня наберется куча ошибок. Но я – нормальная мать! И даже, возможно, вполне приличная! Потому что дети мои всегда были для меня на первом месте! А как иначе? Не представляю! Точнее, не представляла. Но в тот момент мне было… почти наплевать на них. А страшно стало потом. Когда я все поняла.

Просто тогда мне показалось, что не дети самое главное в моей жизни, а…

Нет, не он! А скорее всего я. И то, что случилось со мной. А что со мной, собственно, случилось?

Да ерунда – я влюбилась! Влюбилась как пятнадцатилетняя девочка! В первый раз. Или как тетенька предпенсионного возраста – как в последний.

В общем, крышу снесло, чердак отъехал, резьбу сорвало. Вот так. Вот это со мной и случилось. Беда… Или счастье? И то и другое. И каждый раз по-разному.

Иногда мне хочется, чтобы случившееся было сном. Чтобы все оборвалось, прекратилось, как будто и не было. Забыть, забыть! Мне все только приснилось!

Хочется проснуться утром с ощущением, что всего этого нет! И улыбнуться блаженно.

Потому что так жить дальше… Ну, просто нельзя! Невозможно!

А иногда… Иногда кажется, что мне неслыханно повезло! Несказанно, фантастически повезло! У кого так было? У кого это есть? Бывает, что я просто задыхаюсь от счастья!

На работе прислушиваюсь к разговорам молодых девчонок – хорошеньких, длинноногих, стройных. А ведь нет ничего! Говорят о мужчинах, как о… неодушевленных предметах. Этот скуп, тот – слабоват в постели, а этот неудачник и юзер. И ни слова о любви! Просто ни слова! Рассматривают мужской пол только с одной точки зрения: а хороший ли это вариант?

Для брака, для постели или в качестве спонсора.

Никто из них не бледнеет и не худеет. Никто не страдает и не рыдает. Никто не коротает бессонные ночи на кухне. Никто не готов пойти за любимым на край света и разделить с ним любую беду.

Никто! Они только подсчитывают, прикидывают, примеряют…

Мне странно это. И меня это пугает. Такой прагматизм! Просто бывает неловко их слушать…

Потом идут женщины замужние и не очень. Последние – одинокие. Хотя замужние тоже… почти все одиноки.

Замужние, как правило, поливают своих благоверных. Кто-то больше, кто-то меньше. Но все недовольны. Ну или почти все. Любимая тема: мужики обмельчали.

Я в разговор не вступаю, потому что не согласна категорически! Или мне повезло? Впрочем, смешно говорить о везении. В моем-то случае! Просто смешно!

Одинокие делают вид, что им повезло больше всех. В смысле – никто не давит, не треплет нервы и не капризничает. Не нужно обстирывать, обхаживать, подавать и выслушивать упреки и недовольства. Сами себе хозяйки. А в глазах – тоска. Им я тоже не верю. Женщина не должна быть одна. В смысле, совсем одна. Должен быть хотя бы ребенок. Тогда это не одиночество. А просто неустроенная судьба.

А мне, получается, повезло. У меня дети! И еще – муж и любовник.

Господи, как же мне не нравится это слово! Как мне оно режет слух! В нем есть что-то пошлое, временное, стыдное. У меня совсем не так! У меня есть любимый!

И у меня есть муж. Хороший муж… Приличный человек, прекрасный отец и замечательный зять. Не многовато? Не много ли для меня, самой обычной и заурядной женщины среднего возраста? Вполне заурядной внешне, без особых признаков таланта. К тому же в весьма зрелом возрасте – тридцать семь уже набежало. Взрослая тетенька…

Иногда мне кажется, что у тех, одиноких, я что-то украла. Ну или просто отобрала.

Мои дети… Мои любимые Миша и Света. Я… пару раз забывала о вас! Наверное, я преступница… Однажды я забыла забрать Светку из сада. Ну нет, не то чтобы забыла. А просто… я опоздала! Между прочим, на два часа! Ничего себе, а? Набрехала что-то раздраженной воспитательнице: на дороге авария, и поэтому дикая пробка…

А она та-ак на меня посмотрела! Наверное, видок у меня был…

Глаза безумные, волосы встрепанные, губы распухшие. В общем, ужас!

Я протянула воспитательнице деньги. Она усмехнулась, но деньги взяла. Я бормотала, что это моя благодарность за ее нерабочее время… Короче говоря, мое извинение.

Мне показалось, что она все поняла и молча стала моей соучастницей. Соучастницей моего преступления.

А однажды… Я отправила Мишу в Питер. На экскурсию. А он тогда приболел… Ничего серьезного! Так, сопли, немножко горло… И ехать он не очень хотел. Но я его уговорила.

Для чего мне было это нужно? Да потому что муж вместе с дочкой уехал к своей матери, моей свекрови. И тоже на три дня. А мне нужна была свобода… Хотя бы на эти три дня. Полная свобода! Днем и ночью. Вот так!

Миша вернулся с температурой… Ну, каково? Получается, что я дважды преступница! Как неверная жена и как гадкая мать.

И то, что эти три дня были наполнены счастьем, меня не оправдывает! Лишь прибавляет мне муки стыда и боли.

Я вспоминаю свою прежнюю жизнь. Ту, которая была до того. И там, представьте, все было прекрасно!