Все, что блестит - Рут Лэнган

— Шеф-повар в «Кипарисе» — старый друг нашей семьи.

— Вы хотите сказать, что он сделал все это в виде одолжения?

Совершенно невозмутимо Мэтт ответил:

— Ну, мне пришлось пообещать ему все права на моего первенца.

Несмотря на недоверие, ее глаза блеснули.

— И это все?

Мэтт издал смешок:

— Нет. Есть кое-что поважнее. Мне также пришлось пообещать ему билеты на просмотр нового фильма отца в следующие выходные.

— Так и знала, что все не так просто.

Впервые они вместе от души рассмеялись. Алекс отпила шампанского и начала расслабляться. Он совсем не был похож на брата. Он казался… настоящим.

— Наверное, ваш отец волнуется. Ходит слух, что он может стать фильмом года.

Мэтт кивнул:

— Все предварительные отзывы положительные. Мы держим за него скрещенные пальцы на счастье. Если публика со мной согласится, фильм станет хитом.

— Тогда я желаю ему удачи. А как насчет вас? Все еще ведете жизнь, полную опасностей? Работаете над новым фотозаданием?

Он покачал головой:

— Эта часть моей жизни осталась в прошлом. Я собираюсь снимать свой первый фильм. В качестве режиссера.

Алекс широко раскрыла глаза:

— Режиссера?

Он кивнул:

— Я уже давно подумываю об этом, особенно после того, как перестал браться за репортажи из других стран, за океаном. — Он машинально потер плечо. Хотя раны зажили, его время от времени донимала боль. И сожаление о той жизни, которую он любил.

В ее голосе звучал неподдельный восторг:

— Режиссер кинофильма, Мэтт, это чудесно!

— Надеюсь. Конечно, я по опыту отца знаю, каким коварным может стать кинобизнес. Если фильм провалится, мое имя смешают с грязью в этом городе.

— Как может ваш фильм оказаться неудачным? Я видела, что вы можете сделать из простого эссе из черно-белых фотографий. Если привнесете на большой экран хотя бы половину этого таланта, то обязательно добьетесь успеха.

Ее слова доставили ему больше удовольствия, чем он мог себе представить.

— Меня всегда интересовали люди, — проговорил он, жуя крабов и омаров. — Люблю смотреть на них через объектив моей фотокамеры.

Алекс смотрела, как морской бриз ерошит его темные волосы. Здесь, на пляже, вдали от взглядов посторонних он казался более молодым, более беззаботным. Слава Богу, у него совсем не было наигранного обаяния брата, его блеска и лоска. Он казался непринужденным, естественным, на нем не сказывался его успех.

— А теперь, — продолжал он, — хочу шагнуть дальше, заставить изображения людей жить и дышать, смеяться и плакать, и все это в моей постановке.

— Кто писал сценарий?

— Я сам. — Он выпил шампанского. — Не мог доверить кому-то другому рассказать мою историю. Это нечто такое, о чем я уже давно думал.

— Можете рассказать?

— Это история о двух людях с улицы, которые отчаянно борются просто за выживание. — Он на мгновение поглядел вверх, в темное небо. Звезды казались такими близкими, что их можно потрогать.

— Делая фоторепортажи, я познакомился со многими обитателями улицы, — продолжал Мэтт, качая головой. — Некоторые из них могли рассказать невероятные истории. Как те двое в моем фильме. В этой борьбе они обрели поразительное сокровище — любовь, не только друг друга, но и окружающих людей.

Алекс наблюдала за его глазами. Когда он рассказывал ей содержание фильма, зрачки потемнели от почти неприкрытой страсти. Словно в него неожиданно потоком хлынула жизнь. А когда их взгляды встретились, ее до глубины души пронзило понимание.

Жизнь на краю. Разве не такой была та единственная жизнь, которую она знала, пока был жив отец? Ей была понятна его страсть к работе. Нечто подобное охватывало и ее каждый раз, когда она выходила на сцену.

Не сознавая, что делает, она дотронулась до его руки. Потом быстро отдернула свою руку, почувствовав неловкость.

— Это выглядит чудесно, Мэтт. У вас уже есть звезды на ведущие роли?

Он слишком явственно ощутил ее прикосновение. Стараясь не обращать внимания на внезапно охвативший его жар, он произнес намеренно равнодушным тоном:

— Никаких звезд. И даже узнаваемых имен. Я буду снимать неизвестных актеров, вместе с несколькими настоящими уличными обитателями, которые сыграют самих себя.

— Разве это не рискованно?

— Много лет назад я узнал, что все, чего стоит добиваться, требует риска.

— Мой отец тоже всегда так говорил. — Она опустила глаза и нервно стала теребить угол одеяла.

Какие у нее длинные, изящные пальцы, подумал Мэтт. И такие выразительные. Он уже видел, как она использует свои руки, плечи, свое тело во время исполнения песен. И поймал себя на мысли о том, каково было бы почувствовать эти пальцы на своих плечах. Опасные мысли, предостерег он себя.

— Вы мне говорили, что хотите есть, — напомнил он и выразительно посмотрел на блюдо с дарами моря.

— Хотела. И хочу. — Алекс предприняла попытку съесть еще кусочек омара, но аппетит улетучился. Чтобы чем-то заняться, она опустошила свой стакан. Шампанское было прохладным и успокаивало горло, которое внезапно пересохло.

— Пойдем. — Он с улыбкой встал и протянул ей руку. — Пройдемся немного.

Она приняла его руку и встала. И снова оба почувствовали ток, который возникал между ними при малейшем прикосновении. Мэтт быстро отпустил ее руку и постарался избежать дальнейшего соприкосновения.

— Расскажи о вашей джаз-группе. Как ты начала петь с ними?

Пока они шли вдоль берега, Алекс рассказала ему о ссоре певицы с Гэри и как ее заставили петь на репетиции. Вскоре они уже вместе смеялись, время от времени уворачиваясь от набегающих волн. Подойдя к выстроившимся в линию кипарисам, которые росли прямо у края воды, они немного постояли, глядя на разбивающийся о берег прибой.

Так легко было разговаривать с Мэттом. Алекс обнаружила, что рассказывает ему все те забавные мелкие происшествия, которые случились по дороге в Кармел. Она даже призналась в том, что, когда машина Гэри сломалась в третий раз, она стукнула по двигателю молотком.

Мэтту очень нравилось смотреть, как отражаются звезды в ее глазах, когда она говорит и смеется, и как лунный свет зажигает огнем кончики ее волос.

Он взглянул на небо. Куда ушла ночь? Дальний горизонт уже прорезали первые полоски зари, а он все еще так мало знал о ней. И ему хотелось еще многим с ней поделиться.

— Из истории вашего знакомства с оркестром вышел бы замечательный фильм, — заметил он.

— Только если мы станем суперзвездами. А сейчас мы не заслужили бы даже шестидесяти секунд рекламы.

Они повернули обратно к одеялу, далекому темному прямоугольнику среди белого песка.