Узники камня - Питер Нейл

— Сдается, они задумали всех нас прикончить,— вполголоса сказал один из них.— Боятся, что аргосцы возьмут их в кольцо, а нам не доверяют.

В группе пленников Десмос без устали трудился, пытаясь ослабить путы, однако узлы не поддавались. Тяжко вздохнув, он повернулся к Соне:

— Боюсь, нам всем конец.

Воительница присмотрелась к Урдусу.

— Нет, убивать нас они не собираются,— проговорила она.— Думаю, двинутся дальше. Если они задумали покинуть Остров, мы нужны им как заложники.

— Эх, если б хоть один из нас смог освободиться, хотя бы один.— посетовал Хубартис.

— Все! Получилось! — торжествующе прошептала Соня; по движениям плеч было ясно, что девушка распутывает за спиной веревки.

У пленников перехватило дыхание.

— Не обращайте внимания,— скомандовал Хубартис.— По-прежнему смотрите на Урдуса.

— Вот незадача! — вдруг выругалась девушка.— Нет. Прокляни их Митра на веки вечные! Взгляни-ка на мою цепь, Хубартис.

— Не решаюсь: они могут заметить.

— Тогда пощупай ее. Хоть это ты можешь?

Хубартис придвинулся к Соне и кончиками пальцев правой руки дотянулся до взмокшего от пота запястья воительницы, провел по цепи.

— Так, одно звено,— прошептал он.

— Понимаешь, они ослабили цепь, а потом, когда перетаскивали меня нынче утром, затянули снова. Проклятие! Как плотно!..

— Осторожней! — предупредил Десмос.— Они встают. Спокойно, Соня!

Пленники внимательно следили за разбойниками. Первым с обнаженным мечом в руках поднялся Урдус — гигант возвышался над сидящими товарищами, словно башня. Он поискал глазами Отоса и жестом подозвал его.

Оглянувшись на своих людей, тот поднялся и сделал несколько шагов по направлению к вожаку.

— Подойди ближе.

— Я не доверяю тебе,— отозвался Отос.

— Мы хотим потолковать с тобой.

— Ну так говори!

— Ладно,— пожал плечами Урдус.— Можете уходить, я вас не держу. Идите своим путем — и ты, и твои люди.

— Чтобы получить стрелу промеж лопаток, как Атхари?

— Нет! — помотал головой вожак.— Нет. Ты помогал нам освободиться и потому имеешь право остаться в живых. Но доверять тебе я больше не могу — особенно в бою. Так что уходите.

Отос колебался, обдумывая ситуацию, потом сказал:

— Мы хотим забрать с собой четверых пленников.

Урдус помрачнел и взглянул на своих соратников. Большинство отрицательно покачали головами, кое-кто презрительно сплюнул. Гигант повернулся к Отосу.

— Мой ответ — нет.

— Не хочешь поделиться? — рассердился тот.— Но аргосцы зарубят нас, если найдут.

— Ну и что из того?

— А нам пленники нужны в качестве выкупа,— начал было Отос.

— Да, они — выкуп, но не для вас, а для нас,— спокойно ответил вожак.

— Тогда — хоть одного. Эту рыжую, например.

— Уходи,— снова покачал головой Урдус.— Убирайтесь отсюда! И поживее!

Отказываться от укоренившихся привычек всегда трудно. Еще перед тем как отправиться на Ос-Льерро, Атхари постепенно отдалился от всего, присущего людям, отвык от естественных для человека поступков. За годы обучения магическим искусствам он почти забыл, что существует иной, реальный мир, разучился вести себя в нем. Вот и сейчас — даже легкое прикосновение женщины шемит воспринимал почти как злонамеренное покушение на свою жизнь.

Однако пребывание среди преступников мало-помалу изменило колдуна, в нем возродились угасшие было чувства, он вновь обрел способность ощущать гнев или страх, снова испытывал жажду женской любви.

И ненавидел себя за это.

В пограничных областях оккультных миров человеческие чувства растворялись в беспредельности вселенной. Человеческая душа оказывалась ничтожной пылинкой, вовлеченной в водоворот безмерного океана, который медленно раскачивался в вечных приливах и отливах времени, и душа отбрасывалась на холодный мертвый берег, бесконечно простиравшийся в землях волшебства, землях белого ужаса, несравненно более обширных и ярких, чем теплый, человеческий мир плоти.

Но как объяснить это Алейле? Да и зачем?

Ее грубая чувственность, чисто человеческое понимание мира и эгоизм ничего не значили для Атхари. Но она хотела избежать страданий, ради чего примкнула к нему, и — в свою очередь — не желала, чтобы страдал Атхари. Всякая зависимость жестока, но кто в этом виноват?

Разве он сам не зависел от своей ненависти к Урдусу? Разве не зависел от неутолимой жажды крови? От своего страшного и таинственного хозяина — Ордру, которому продал душу за возможность возвыситься?

Шемит отвернулся от мира людей, полностью отстранился от всего человеческого, и это отчуждение было куда более опустошительным, чем враждебность разбойников.

Пока колдун, лежа ничком на берегу озерца, размышлял обо всем этом, Алейла послушно выполняла его указания, всеми силами стремясь облегчить его муки. Она окунула в воду широкие листья какого-то растения, показанного ей Атхари, а затем протерла ими рану. Прямо под ее пальцами листья начали выделять желтоватую жидкость, которая окрасилась затем в розовый цвет, смешавшись с кровью мага. На глазах ошеломленной Алейлы эта жидкость принялась творить чудо: она проникала вглубь страшной раны, оставленной стрелой, и по мере того как женщина натирала спину чародея все новыми и новыми листьями, боль слабела, рана затягивалась и наконец на коже не осталось намека на шрам. Алейла остановилась — пораженная и даже немного испуганная.

— Продолжай,— приказал Атхари,— рана еще не зажила.

— Но что это за листья? Залечить такую рану…

— Дело не в листьях,— не сразу ответил шемит.— Дело во мне самом. Я заключил союз с могущественным демоном, и он наделил меня жизненной силой, неведомой простым смертным.

От этих слов по телу женщины пробежал холодок.

— Не понимаю,— шепотом отозвалась она.

— Разумеется,— усмехнулся маг.— Глупая деревенская ведьмочка.— Он вдруг приподнял голову.— Слушай!

— Что такое? — Алейла отодвинулась.— Я ничего не слышу.— Но уже миг спустя воскликнула: — О Митра! Это Урдус?

— Оставайся здесь.

Шемит отвел руку Алейлы, встал и поспешно скрылся в лесу. Через несколько мгновений женщина осталась один на один со своими страхами, и эти страхи не мог заглушить даже грохот водопада. Однако живое воображение Алейлы еще не успело выпестовать из страхов всеобъемлющего ужаса, как Атхари вернулся.

— Что это было?

— Отос и его люди. Очевидно, они убежали, или же Урдус и его шайка прогнали их.

— Но почему?

— По той же причине, по какой он изгнал нас с тобой. Хочет, чтобы рядом остались лишь те, кому он доверяет. Но я ощущаю присутствие в лесу и других людей. Это аргосцы.