Кладбище домашних животных - Кинг Стивен

— Я заметил, что на нем что-то новое, — сказал он.

— Я заметила, что ты заметил, — парировала она, состроив гримасу, заставившую его рассмеяться, хотя ему не очень хотелось. — И шесть новых платьев для Элли.

— Шесть платьев! — воскликнул он. Это его взбесило — почему, он не мог бы даже объяснить. — Рэчел, зачем? Зачем ты им позволила? Нам не нужно... Мы сами...

Он замолчал. Гнев лишил его слов, и на миг он снова увидел себя, волокущего по лесам пакет с мертвым котом... А в это время старый ублюдок Ирвин Голдмэн пытался купить его дочь своими вонючими подарками!

Какой-то момент он готов был закричать: «Он купил ей шесть платьев, а я оживил ее чертова кота — кто из нас больше ее любит?»

Он проглотил эти слова. Никогда в жизни он не скажет ничего подобного. Никогда.

Она нежно обняла его.

— Луис, попытайся понять. Пожалуйста. Они любят наших детей и редко их видят. И они ведь уже старые. Луис, ты плохо знаешь моего отца.

— С меня хватит, — пробормотал Луис.

— Ну, пожалуйста, дорогой. Попытайся это понять. Будь чуточку добрее. Тебе ведь не трудно.

Он долго глядел на нее.

— Хорошо, я попробую, — сказал он наконец.

Она открыла рот, чтобы ответить, но тут из комнаты раздался крик Элли:

— Папа! Мама! Кто-нибудь!

Рэчел вскочила было, но Луис притянул ее назад.

— Посиди с Гэджем. Я пойду посмотрю. — Он подумал, что знает, в чем дело. Но он ведь выгнал кота, черт возьми; когда Элли легла, он поймал его в кухне возле миски и выкинул вон. Он не хотел, чтобы кот спал с ней. Когда он представил это, к нему пришли странные мысли о погребальном зале дяди Карла.

«Она поймет: что-то не так, Черч раньше был другим».

Он выкинул кота, но когда он вошел, Элли сидела в кровати, заспанная, а Черч разлегся на покрывале, черная тень, похожая на летучую мышь. Открытые глаза кота мерцали в отблеске света из холла.

— Папа, забери его, — взмолилась Элли. — Он воняет.

— Тсс, Элли, спи, — сказал Луис, удивившись своему спокойному голосу. Внезапно он вспомнил утро после «путешествия» во сне, последовавшего за смертью Паскоу. В лазарете он сразу кинулся в ванную, думая, что выглядит ужасно. Но в зеркале отразилось его обычное лицо. Он подумал, какие мрачные тайны прячут многие люди за внешним спокойствием. «Но это же не тайна! Это всего-навсего кот!» Но Элли была права. От него воняло.

Он вынес кота из комнаты и отнес его вниз, стараясь дышать через рот. Были запахи и хуже, например, дерьмо. Еще хуже был запах гноящейся раны — то, что доктор Брэкерман у них в училище называл «горелым мясом». Даже запах конвертера «сивика», когда его надолго оставляли в гараже, был хуже.

Но этот запах был странным. И как кот забрался в дом? Он ведь выгнал его, вымел метлой, пока все трое — его семья — были наверху. Сейчас он впервые за неделю дотронулся до кота. Черч спокойно лежал у него в руках, и он подумал: «Где ты нашел лазейку, ублюдок?»

Он внезапно вспомнил тот давний сон — как Паскоу просто прошел через дверь между кухней и гаражом.

Может, лазейки и не было? Может, он прошел через дверь, как призрак?

— Ерунда, — прошептал он охрипшим голосом.

Луис внезапно испугался, что кот сейчас начнет вырываться, что он его поцарапает. Но Черч лежал так же спокойно, глядя Луису в глаза, будто мог прочитать его мысли.

Он открыл дверь и швырнул кота в гараж.

— Иди, — сказал он. — Убей там мышь или еще кого.

Черч шлепнулся об пол, его зрачки блеснули в темноте и скрылись. Луису показалось, что в них мелькнула тупая ненависть. Кот, пошатываясь, пошел прочь.

«Господи, Джуд, зачем ты это сделал?»

Он вернулся к раковине и вымыл руки так тщательно, будто готовился к операции. «Ты делаешь это потому, что что-то толкает тебя... ты изобретаешь причины... они кажутся тебе разумными... но ты просто хочешь видеть их такими... ты ищешь самые благородные причины».

Нет, он не винил Джуда. Он пошел туда по своей воле и не мог никого винить.

Он закрыл кран и начал вытирать руки. Внезапно полотенце замерло, и он напряженно уставился за окно, в кусочек ночи, вставленный в раму.

«Так что же, теперь это и мое место тоже? Нет. Я не хочу».

Он повесил полотенце на крюк и пошел наверх.

Рэчел лежала под одеялом рядом с Гэджем. Она виновато посмотрела на Луиса.

— Дорогой, пусть он сегодня побудет со мной. Ему так будет лучше. Он такой горячий.

— Ну, хорошо, — сказал Луис. — Я пойду вниз.

— Ты правда не обидишься?

— Нет. Гэджу это не повредит, а тебе действительно будет лучше, — он помедлил и улыбнулся. — Хотя ты можешь заразиться. Почти наверняка. Ты не передумаешь?

Она улыбнулась в ответ и покачала головой.

— А что там с Элли?

— Она просила меня забрать Черча.

— Элли просила забрать Черча? Что-то новое.

— Да, вот так, — сказал Луис и добавил. — Она сказала, что от него нехорошо пахнет, и я тоже почувствовал. Похоже, он вляпался во что-то.

— Жаль, — сказала Рэчел, поворачиваясь на бок. — Я-то думала, что она любит Черча не меньше, чем нас с тобой.

— Гм, — сказал Луис. Он нагнулся и поцеловал жену. — Давай спи.

— Я люблю тебя, Лу. Я рада, что вернулась. И прости за кровать.

— Все нормально, — сказал Луис, гася свет.

Внизу он постелил себе на диване и мысленно приготовился к неприятной ночи на жестком ложе. Он достал из шкафа два одеяла и начал раздеваться, потом вдруг остановился.

«Ты думаешь, Черч опять внутри? Пройдись по дому и посмотри. Неважно, что ты скажешь Рэчел. Проверь все двери».

Он прошел по всем помещениям внизу, проверяя замки на окнах и дверях. В первый раз он ничего не нашел, и Черча тоже нигде не было.

— Попробуй зайди, чертов кот, — пробормотал он. При этом он мысленно пожелал Черчу отморозить яйца. Но ведь у него их все равно не было.

Он выключил свет и лег. Жесткие доски тут же начали давить ему на спину, и он подумал, что не проспит и полночи. Он все же уснул, но когда проснулся, то оказался...

«...Опять на том старом индейском кладбище. Только в этот раз один. Он сам убил Черча и зачем-то решил оживить его еще раз. Он не знал причины; один Бог знал ее. Он теперь закопал Черча глубже, так что кот не мог вылезти. Луис слышал, как кот кричит где-то под землей, как ребенок. Звук этот выходил из пор земли, из ее каменистой тверди — звук и запах, жуткий запах гниения. Дыхание в его груди сперло, будто ее придавило что-то тяжелое.

Крик... этот крик..».

Крик все еще был слышен...

...И на его грудь по-прежнему что-то давило.

— Луис! — это был голос Рэчел, звучащий тревожно. — Луис, иди сюда!

Голос ее звучал не просто тревожно, а панически, а крик, сопровождающийся кашлем, был плачем Гэджа.

Он открыл глаза и встретился взглядом с зелено-желтыми глазами Черча. Они были от него не больше, чем в четырех дюймах. Кот лежал у него на груди. Вонь плыла от него удушливыми волнами. Он мурлыкал.

Луис испустил крик отвращения. Он обеими руками отпихнул от себя кота. Черч плюхнулся на кровать и пошел прочь своей шатающейся походкой.

«О Господи, он лежал на мне! Он лежал прямо на мне!»

Теперь его отвращение было еще больше, словно он проглотил паука. В какой-то момент ему показалось, что его сейчас стошнит.

— Луис!

Он откинул одеяло и поднялся наверх. В их спальне горел призрачный свет ночника. Рэчел в рубашке сидела у изголовья.

— Луис, его снова рвало... и он кашляет. Я боюсь.

— Я здесь, — сказал он и подошел к ней, думая: «Он опять вошел. Может, через чердак? Там, вероятно, разбито окно. Завтра же заделаю, когда вернусь. Нет, еще до того, как уйду на работу. Я его..».

Гэдж перестал плакать и издал глухой, утробный звук.

— Луис! — закричала Рэчел.

Луис действовал быстро. Гэдж лежал на боку, и рвота in,[ходила у него изо рта на старое полотенце, подложенное Рэчел. Его вырвало, но это было еще не все. Большая часть осталась внутри, и ребенок начал задыхаться.