Зависимость цвета вишни - Ася Сергеева

Полина

Глеб остается доволен моими котлетками. Ну еще бы, пусть бы только фыркнул, то наелся бы завтра собачьих какашек. Он такой, что успевает ужин есть и следить, как я лед в полотенце ко лбу прижимаю.

— Всё, мне уже полегчало, — надоело держать, голова заморозилась.

— Мне, что ли, держать? А ну, давай еще прикладывай, хоть рог поменьше будет.

Вот умеет сосед обнадежить. Почувствовала себя носорогом, боднуть захотелось. Глеб подошел ко мне, придирчивым взглядом, осматривая.

— Полина, ровнее нужно держать. Дай посмотрю.

Без моего ответа, вернее, запрета, Глеб приложил свою большую ладонь к моему лбу, другой рукой заправил назад волосы. Ухх… все, что заморозилось, за секунду гореть начинает. Мы так близко стоим, а сосед наклонился. Выхватил у меня из рук полотенце со льдом и сам приложил.

— Так вот надо. Горская, ну чего ты такая везучая? — головой покачал и сел обратно за стол.

Отмирать. Пора отмирать. Я же так и застыла на месте. Мало мне было перетерпеть, пока сосед отстанет с перекисью от моих коленок? Так еще и это? Руки затряслись, дышится с трудом. Не лечение, а мучение какое-то. Лучше на расстоянии от соседа держаться. Вблизи он опасен. Правда, и сама уже запуталась. Что больше опасно, нахальный сосед или мое тело, которое, подозрительно быстро откликается на его прикосновения. Представляю, что со мной будет, если вдруг поцелуемся?

Ой-ой, что я такое думаю? Как мне это вообще могло прийти в голову?

Нет-нет-нет, это не я. Во всем виновато падение. А что? Травма. У меня серьезная травма. Бред вот уже начинается. Глеб Романович так и сказал, плохо дело со мной.

Крепче прижимаю лед ко лбу, подхожу к столу. В этот момент как раз у меня зазвонил телефон.

Глеб первым хватает мобильный, чтобы мне передать и взглядом за экран зацепился.

— И кто этот Ян?

— Вы же видели его сегодня. Мы учимся вместе и рядом стояли.

Сбрасываю вызов. Не хочу при соседе разговаривать, да и не знаю, зачем Ян звонит. Странный он какой-то. Парень хороший, я так и думаю, но и приставучий, ага.

— Ну того кры… кхе-кхе… студента я помню, — недовольно хмыкает Глеб. — Ты разве с ним еще общаешься?

— А чего бы мне не общаться с добрым, порядочным парнем? — удивляюсь я в свою очередь.

— Действительно. Как-то я не подумал, что доброта определяется в короткий срок. Горская, ты нормально можешь объяснить, из-за чего вернулась домой вся побитая?

Не-а, нормально не могу. Сижу, моргаю, думаю.

— Ну вот, сама доброта тебе снова названиет, — сосед кивает на мой телефон, разразившийся бодренькой песней в знак вызова.

Опять сбрасываю и пишу Яну, что занята. Не дай бог, услышит голос Глеба Романовича и признает в нем препода, и это в поздний вечер происходит. Вот что-что, а слухов в академии я не хочу. Меня же фанатки на перемене потом разорвут. Одна и так зуб точит, Марго расчудесная.

— Глеб Романович, вы меня неправильно поняли, наверное. Я прогулялась с Яном, но упала без него. Он точно не при чем, он же и мухи не обидит. Парень воспитанный, вежливый, вы просто, значит, не знакомы с ним.

— На своих лекциях не видел, — задумчиво лоб чешет. — Но и ты не заиграйся. Не сейчас, так потом будешь жаловаться. Ты же наивная слишком. Эх, Полина, Полина.

Губы сцепила, послать соседа хочется. Ну что за пожелания такие? Можно подумать, я с Яном собираюсь много времени проводить. И слова о моей наивности прозвучали так, что: "Дура дурой ты, Полина. Никто не поведется всерьез на тебя".

Нет уж, посылать не буду. Лучше сделаю то, что собиралась, а потом сомневалась. Так сказать, ответочка за наивную дуру и за то, что соседского гада весь вечер ждала. Ой, да за всё! Мне и не надо причины искать.

— Как вы правы, Глеб Романович, как правы. Как бы я вообще без вас жила-то в большом городе…

— То-то же, цени, — влезает сосед, расплываясь в широкой улыбке.

— Я ведь мало кого знаю, хорошо еще, что подруги теперь есть, — продолжаю, помешивая в чашке чай. — А представляете, мне подкинули на лекции вкусняшку. Так я, наивная, подумала, что мне, но нет — передали для вас.

— Не понял? — встрепенулся Глеб, подскакивая вместе со стулом.

— Сейчас покажу, — демонстративно достаю из рюкзака большой кекс, отдаю. — Там четко и ясно написано, что вас хотят съесть и что вы о-очень сладенький.

— Охренеть!

Глеб Романович с выпученными глазищами отбрасывает кекс, таращится на меня теперь с ужасом, всю улыбочку смыло в момент.

— Зря вы так, ваша будущая девушка старалась.

Выговариваю, а сама еле держусь. Потом посмеемся с девчонками. Я же рассказала им про вишневую шоколадку, и во-от… Эльвире Павловне решила помогать.

Ну, по крайней мере, все равно я кексик собиралась съесть на десерт, а по традиции, подарки поклонниц все мне достаются. Ничего не теряю, короче. И вот оно счастье, сосед наконец-то сидит огорошенный. Злится, что его, видите ли, съесть собираются. Хи-хи.

Глеб Романович пристает с вопросами, как я не видела, кто подкинул, почему проглядела. Напомнила, что он такой же, тогда успокоился.

— Сами подумайте, ну кто от вас без ума, и кто может знать, что мы знакомы? Неспроста же подкинули именно мне?

Глеб пожимает плечами рассеянно.

— Марго бы не стала, у нее другие методы…

— Только без подробностей, пожалуйста, — поняла, что не выдержу, если сосед вдруг решится на откровенность. Мое любопытство, может, и хотело бы больше узнать о Марго, но нет, не от Глеба уж точно.

— Ладно, я подумаю об этом в академии. Но и ты, Полина, в оба смотри.

— Так точно, уважаемый препод! Все вкусняшки буду проверять.