Знают ответ орхидеи - Рекс Стаут

Вульф сделал широкий жест рукой.

— Однако я вовсе не противник расследования, связанного с выяснением алиби и прочих запутанных проблем. Все дело в том, что у меня нет ни сил, ни людей, чем в достаточном количестве располагаете вы. Все это вам известно лучше, чем мне. Если, например, существуют доказательства тому, что Кимз вернулся в квартиру Аркоффов после разговора с Эллой Рейз и вы их обнаружите, слава Богу. Я мечтаю, что эту работу завершите вы. Вам явно не хочется иметь на своем счету два нераскрытых убийства и вы приложите все силы и старания, чтобы их раскрыть. А потом вы неизбежно оправдаете Питера Хейза. Что касается меня, то моя миссия окончена.

— Как же! Ведь два свеженьких трупа — из-за вас.

— Чепуха и ребячество, мистер Кремер. Вы и сами знаете.

Стеббинс издал какой-то звук, и Кремер поинтересовался:

— У вас есть вопрос, Пэрли?

— Это не совсем вопрос, — прохрипел Пэрли. В присутствии Вульфа он обычно начинал хрипеть, поскольку подавлял в себе естественные побуждения, точнее, одно-единственное: выяснить, сколько нужно нанести ударов кулаком, чтобы Вульф лишился дара речи. Но тем не менее он продолжал: — Просто я не верю, что Вульф складывает лапки. Он явно что-то придерживает до поры до времени. Когда мы, надрываясь, как последние ослы, подгоним все один к одному, наш белоручка вынет из кармана то, что там прятал. Зачем он держит у себя жену Моллоя? Помните, у нас был ордер на обыск этого проклятого дома, мы перерыли его от и до, а оказалось, что в оранжерее в ящике под мхом и еще какой-то гадостью лежала женщина, которую он даже поливал водичкой, но мы это выяснили уже задним числом. Я могу подняться и привести ее сюда или давайте сходим за ней вместе. Гудвин не посмеет остановить блюстителя порядка, но если он вдруг…

Стеббинс вскочил, но я к тому времени уже успел набрать номер южной комнаты по внутреннему телефону, и миссис Моллой сняла трубку.

— Арчи Гудвин. Миссис Моллой, немедленно заприте свою дверь. Я подожду у телефона.

— Уже заперла. А в чем…

— Прекрасно. Виноват, что побеспокоил вас, но одному типу по фамилии Стеббинс, да, да, это полицейский, что-то ударило в голову, и я боюсь, как бы он не поднялся наверх и не стал вам досаждать. Чепуха, конечно, но дверь не открывайте никому, кроме меня, вплоть до дальнейшего распоряжения.

Я повесил трубку и повернулся лицом к нашей компании.

— Успокойтесь, сержант. Принести вам стакан воды?

Сбоку на шее Стеббинса набрякла жила.

— Мы в доме, где чинят препятствия правосудию, — сказал он Кремеру вконец осипшим голосом. — Она опознала труп и не созналась. Она дезертир. Плевать я хотел на дверные запоры. Сломаю!

Он знал, что на сей раз его чудовищная сила не поможет, просто он был очень огорчен. Кремер не обратил на него ни малейшего внимания. Он обратился к Вульфу:

— Миссис Моллой знает что-то такое, что вы бы хотели от меня скрыть?

— Насколько мне известно — ничего. — Вульф оставался невозмутимым. — Нет, мне нечего от вас скрывать. А миссис Моллой — моя гостья, и я бы не хотел подвергать ее назойливым расспросам, даже если они носят пристойный характер, а мистеру Стеббинсу пора бы знать, что со мной хулиганство не пройдет. Если вы желаете получить подтверждение тому, что это на самом деле Элла Рейз, почему бы вам не обратиться за помощью к мистеру или миссис Ирвин или кому-нибудь из семейства самой Эллы? Адрес мы вам предоставим.

— Дом номер 306, Восточная Сто Тридцать Седьмая улица, — сказал я.

Пэрли достал свой блокнот и черкнул адрес. Кремер швырнул изжеванную сигару в мусорную корзину, промазал, как обычно, и встал.

— Быть может, уже наступило время, а быть может, и нет, — загадочно изрек он. — Но оно непременно наступит.

Он вышел, за ним последовал Пэрли. Честь проводить их я предоставил Солу, ибо подумал, что Пэрли вполне может дать мне походя кулаком в глаз, а я так же походя вломить ему по крестцу носком ботинка, что лишь осложнит наши взаимоотношения.

Когда Сол вернулся, Вульф сидел, откинувшись на спинку кресла, а я выковыривал из щели в полу сигару Кремера. Он спросил, есть ли для него задание, и я сказал, что нет.

— Садись. Скоро будет. Насколько тебе известно, мистеру Вульфу лучше думается с закрытыми глазами.

Вульф открыл глаза.

— Я не думаю. Думать не о чем. И задания нет никакого. Вон птички за окном поют.

Это было как раз то, чего я так боялся.

— Очень плохо, — посочувствовал я. — Но было бы куда хуже, если бы был жив Джонни — вам бы пришлось придумывать задание пятерым, а не четверым.

Он печально посмотрел на меня.

— Друг мой Арчи! Я отдаю себе полный отчет, что Джонни, когда его убили, находился у меня на службе, и то, что он ослушался моих инструкций, не снимает с меня тяжесть ответственности за его гибель. Ни в коей мере. Но в данный момент этим делом занимается мистер Кремер со своей дружиной и вас попросту сметут и растопчут. Кремеру прекрасно известно, что с Питера Хейза будет снято обвинение в убийстве. Он собирал улики, которые подтверждали его вину, теперь же пускай собирает те, которые послужат ему оправданием.

— А если он не захочет?

— Мы проследим. Не придирайся ко мне. Поднимись к миссис Моллой и позволь ей поблагодарить тебя за проявленную тобой доблесть в спасении ее от полицейских зануд. Только сперва взлохмать себе волосы, чтоб доказать свое участие в драке. — Внезапно он перешел на рык. — Ты полагаешь, мне нравится сидеть здесь и наблюдать, как этот коновал крушит и ломает все на своем пути к негодяю, которого я вынудил совершить два убийства?

— Полагаю, вам это нравится, — сказал я, отчетливо выговаривая каждое слово.

— Как насчет банки пива, Арчи? — примиряющим тоном поинтересовался Сол.

17

Нет, мы не просидели за картами и пивом все эти три ночи и два дня, хотя могли спокойно просидеть ночь с пятницы на субботу, субботу, ночь с субботы на воскресенье, воскресенье и ночь с воскресенья на понедельник. Правда, мы жили не в полном вакууме. Что-то вокруг нас происходило. В субботу утром, например, Алберт Фрейер провел целый час в обществе Вульфа, получил полную картину происходящего и вышел от него, сияя от радости. Он даже одобрил решение Вульфа пустить по следу полицейских, так как было ясно, что арестовав убийцу Джонни Кимза и Эллы Рейз, они волей-неволей снимут с мученического креста Питера Хейза. Джеймс Р. Хэролд звонил нам дважды в день, а в воскресенье объявился сам да еще вместе с женой. Благодаря этой женщине я лишний раз убедился, что не следует составлять заглазное мнение о человеке. Я был уверен, что встречу особу, раздраженную ввиду своего далеко не юного возраста всем и всеми, однако в течение первых трех минут мне стало ясно, что, достигнув определенного возраста, миссис Хэролд поняла все преимущества понятия «отдавать». Что касается нашего клиента, нельзя сказать, что я целиком и полностью изменил о нем мнение, однако получше в нем разобрался. Когда он говорил, что его жена теряет терпение, я знал, на чьей стороне моя симпатия, если у меня таковая имеется. К тому же то, что он привел ее после четырех, когда, как он знал, Вульф в своей оранжерее, было и мудро, и благоразумно. Я с ней прекрасно поладил, и, когда они от меня уходили, у нас все еще оставался клиент.

В субботу утром позвонил Патрик Диган, а в шесть он был у нас. Очевидно, ему не терпелось выяснить, каковы намерения Сельмы Моллой относительно обнаруженных в сейфе денег. Он пытался убедить ее, что глупо отказываться, попутно обсудил развитие событий со мной и Вульфом. В «Газетт» сообщалось, что ассистент Ниро Вульфа Арчи Гудвин появился в морге взглянуть на труп Эллы Рейз, а поэтому, вероятно, существует какая-то связь между ее смертью и смертью Джонни Кимза, хотя полиция упорно отмалчивается. Дигану прямо-таки не терпелось узнать подробности. Беседа закончилась на похоронной ноте. Вульф высказал понимание по поводу того, что Диган интересуется подробностями — ведь Элла Рейз была горничной Ирвинов, а он, Диган, состоит с Ирвинами в близких отношениях, и высказал ему соболезнования. Когда же Диган стал раздражаться, Вульф попытался втолковать ему, что слово «близкий» не всегда предполагает чрезмерную близость. И все равно Диган уходил от нас в дурном расположении духа.

Поскольку нам была нужна полная и своевременная информация, касающаяся успехов Кремера и его дружины, приходилось не только поддерживать с полицией дружеские отношения, а еще и милостиво позволить Пэрли Стеббинсу в субботу днем повидаться с миссис Моллой. Аудиенция продолжалась три часа, Фриц даже подал освежающие напитки. Нам было приятно услышать от миссис Моллой, что Пэрли потратил битый час на выяснение различных аспектов, связанных со смертью ее мужа, таких, как возможные мотивы у Аркоффа и Ирвина для устранения Моллоя. Определенно, дело Моллоя снова сняли с полки. Благодаря вопросам, которые задавал Пэрли, стало ясно, что подозревали всех, но никого в особенности. Когда он уходил, я спросил, появилось ли хотя бы небольшое просветление, но он так злобно огрызнулся, что я понял — полиция пребывает во мраке.