Искатели приключений: откровения истории - Жюльетта Бенцони

Но для молодой, набожной женщины, страстно влюбленной в своего мужа, открытие роли, которую он ей отводил в их семейной жизни, было страшным ударом и горьким разочарованием. В высшей мере суеверная, она, как огня, боялась Джузеппе, и прекрасно понимала, что абсолютно бессильна перед его ужасным взглядом.

На следующее утро супруги Бальзамо уже ехали верхом в компании Казановы по дороге, петлявшей меж холмов, покрытых кипарисами и оливковыми деревьями. Они ехали по направлению к Армо. Рано утром венецианец отправился на рынок, где он приобрел подходящего жеребца для Бальзамо и небольшого мула для Лоренцы. Ни тот, ни другой, конечно же, не могли сравниться с его великолепным испанским скакуном, но тем не менее это были отличные верховые лошади, наполнявшие гордостью сердца своих новых хозяев.

Путешествие в Барселону протекало для всех очень приятно. Бальзамо был удовлетворен тем, что нашел такого обязательного банкира, Лоренца понемногу забывала свой гнев на Джузеппе, находя своего нового спутника все более и более очаровательным. Венецианец был красив, галантен, явно от нее в восторге, и, возможно, впервые молодая женщина находила удовольствие в том, что подчинилась мужу.

К тому же Бальзамо был столь добр, что не замечал того, как рука Лоренцы слишком долго задерживалась в руке Казановы, когда он помогал ей спуститься с лошади, а их взгляды охотно задерживаются друг на друге. Во время остановок, сославшись на необходимость помолиться, он удалялся в часовню или ближайшую церковь, оставляя их наедине.

Однажды вечером, когда граница Испании была уже недалеко, Лоренца вместе со своим новым галантным кавалером прогуливалась в саду, окружавшем трактир. Она более взволнованно, чем обычно, слушала его заверения в преданности и нежности, которые он шептал ей на ухо. Его голос, в котором слышались страсть и убежденность, доставлял ей удовольствие и внушал доверие.

– Вы знаете, – заговорил Казанова, – как я восхищаюсь вами, Лоренца, как я хотел бы сделать вашу жизнь более достойной вас и вашей красоты. Я знаю, я чувствую, что вы несчастны с вашим мужем. Разве я не прав?

Она отрицательно покачала головой, глаза ее были полны слез.

– Нет, Джакомо, вы не ошибаетесь. Я любила его и, возможно, люблю и сейчас, но я боюсь его. Это ужасный человек. Он служит дьяволу, его набожность – это сплошное богохульство…

Казанова рассмеялся.

– Меня не страшит сатана. Бальзамо и мне, нам хорошо вместе, у него есть передо мной некоторые обязательства, но мы не станем друзьями. Я сделаю все, чтобы вы принадлежали только мне.

– Так увезите меня!.. Уедем сейчас же, вдвоем!.. Это единственный способ. С вами я ничего не боюсь…

Он нежно поцеловал ее руку.

– Немного терпения! Он же легко догонит нас, а скоро мы будем в Барселоне, где у меня есть друзья. Там мы сможем действовать. К тому же, если потребуется, можно организовать арест Бальзамо, под каким-либо предлогом и всего лишь на несколько дней, что даст нам возможность скрыться. Ему это не причинит никакого вреда, а вы будете свободны… и вместе со мной. Вы не созданы для этого человека.

– Правда? Вы сделаете это?

На него смотрели прекрасные, полные слез благодарности глаза. Внезапно они замерли, погасли, она покачнулась.

– Лоренца, что с вами?

Она не успела ответить. Из-за лаврового кустарника к ним медленно приближался Бальзамо, поигрывая только что сорванным цветком. Он улыбался, мило и коварно.

– У вас жар, дорогая? Когда мы приедем, нужно будет показаться хорошему доктору. Какой чудесный вечер, не так ли?

Собеседники с тревогой посмотрели друг на друга: что он мог услышать? Но когда Бальзамо взял их под руки и повел к дому, они успокоились.

Вечер прошел весело, как и два следующих дня. Бальзамо и словом не обмолвился жене о сцене в саду. Следовательно, он ничего не слышал.

Но когда они приехали в Барселону, к великому удивлению шевалье Казановы де Сенгаль, он был арестован по приказу вице-короля и святой инквизиции по обвинению в подстрекательстве к беспорядкам. Пришедшая в ужас Лоренца полностью оказалась во власти мужа. Однако, казалось, он еще больше был поражен несчастьем, постигшим их недавнего спутника!

В Барселоне они провели четыре месяца. «Барон Бальзамо» сделал несколько рисунков для вице-короля и изготовил чудесные растирания от ревматизма. Со своей стороны, вице-король сильно заинтересовался баронессой Лоренцей. Это принесло супругам определенное процветание и позволило вести жизнь на широкую ногу, пополнить гардероб великолепными туалетами. Но и на этот раз Бальзамо связался с одним подозрительным типом, по прозвищу Сицилиец, который занимался продажей векселей. Застигнутый на месте преступления, он выдал своего сообщника, и тому не оставалось ничего, как уносить ноги, прихватив с собой жену, которая уже начинала надоедать губернатору, увлекшемуся к этому времени цыганской танцовщицей. Они направились в Мадрид, где разнообразные таланты Джузеппе, и особенно знания алхимии, которыми он якобы обладал, обеспечили им тайную финансовую поддержку герцога Альбы. На этот раз Лоренца могла вздохнуть свободно. Герцог был преклонного возраста и совсем не интересовался женщинами, но, как многие в то время, страстно желал найти философский камень, способный превратить в золото любой металл. Джузеппе, знавший множество различных фокусов, стал распускать слухи, что знает или почти знает секрет философского камня, и вскоре супруги стали любимцами высшего света Мадрида.

Так продолжалось год. Но почему судьбе было угодно, чтобы Сицилиец сбежал из барселонской тюрьмы и явился в Мадрид, требуя продолжения столь выгодного сотрудничества? Бальзамо отказался, дружок настаивал. Кое-какие слухи стали доходить до чувствительных в этих вопросах ушей герцога Альбы. В очередной раз барон Бальзамо, его жена и слуга Ля Рокка, хитрый итальянец, которого он спас от виселицы, должны были бежать. На этот раз Джузеппе решил отправиться в Лиссабон, куда он уже давно собирался.

– Там большой рынок драгоценных камней, – говорил он Лоренце. – Они в огромных количествах прибывают из Бразилии. Немного ловкости, и можно легко сделать состояние. Главное – постучаться в нужную дверь.

Лоренца вздыхала, молилась Всевышнему, прекрасно понимая, что под этими словами подразумевал ее муж, ставила свечи всем мадоннам, встречавшимся на их пути. Бальзамо, начавший заранее подготовку к битве, считал, что их имена стали слишком известны и нужно их сменить. Барон и баронесса Бальзамо исчезли, и на португальской границе предстали граф и графиня Стефано.

Праздник во дворце Пикас, одном их старейших и красивейших зданий Лиссабона, уцелевших после землетрясения 1775 года, был в полном разгаре.