Черный снег - Александр Конторович

С непривычки я рванул вперед слишком резко, и движок заглох. Снова завожусь и выжидаю пару минут - пусть двигатель прогреется.

Так, теперь плавненько… Плавненько не вышло, танкист из меня неважный. Слышу, как наверху матерится Гришанков, видать, приложился при рывке. Спрашиваю в шлемофон: 'Как ты там?'

- Нормально…

- Не сильно приложился?

- Терпимо.

- Ты уж извини, я танкист никакой!

Он что-то ворчит, но я уже сосредоточенно смотрю на дорогу и пропускаю его слова мимо ушей.

Худо ли, бедно ли, но несколько километров мы проскочили достаточно быстро. Я уже начал прикидывать, что делать, когда догоню телегу. Может, перегрузить с нее часть трофеев? Быстрее лошадь пойдет.

Накаркал…

Говорили же мне умные люди - загад не бывает богат! Неча раньше времени шкуру неубитого медведя делить!

На крутом повороте я, видимо, слишком уж резко повернул, вот и слетела у танка гусеница. А может, это ремонтники ее так хреново натянули? Да, не должны вроде бы… Немцы все-таки… Аккуратисты.

Поминая вслух царя небесного и всю его рать, вылезаю на улицу.

Лязгает башенным люком Гришанков.

Нет, немцы тут ни при чем.

Сломался палец, и трак рассыпался.

Вот же мать твою!

Как этот ремонт делают настоящие танкисты, я видел. Именно поэтому оценивал свои шансы на успех как весьма незначительные.

На вопросительный взгляд пулеметчика кратко поясняю ему ситуацию. И все вытекающие из этого наши действия.

Ладно, делать нечего - беремся.

Нет, все отпущенное нам на сегодня везение мы, похоже, исчерпали. Спустя почти час после начала ремонта - воз и ныне там. Уже выглянуло солнце, и нам стало тепло. Даже жарко.

Палец мы отыскали. И не один. Нашлась также и кувалда и все прочее, потребное для ремонта. Но вот натянуть гусеницу вдвоем… как мы ни пыжились, так и не сумели.

Бли-и-и-н!

Обидно-то как!

Швыряю на землю кувалду. Танк придется бросить, из нас еще те ремонтники.

- Ладно, Олег, лезь за пулеметом и прочим добром. Собираемся в темпе и уходим отсюда.

Он сокрушенно кивает мне и лезет в люк. Слышу, как он там чем-то позвякивает.

Он?

Чем это?

У Олега ведь не десять рук? Или позвякивает что-то еще?

Резко оборачиваюсь назад…

По дороге походным шагом движется колонна немецких солдат…

Это позвякивает и шуршит их амуниция.

 '…Вот тут, незаметно, под самый конец,на тоненьких ножках подкрался песец…'

Почему-то именно это полузабытое уже выражение профессора Марченко сейчас всплыло в моей голове.

Немцы идут со стороны деревни, куда вчера ехали обозники. Лагерь ремонтников они не проходили. Надо полагать, и про исчезновение термосоперевозчиков они еще не знают. Иначе не были бы столь спокойны, вон, даже боевого охранения у них нет.

Мне от этого, впрочем, ничуть не легче.

Башня смотрит в сторону леса, пока еще Гришанков ее повернет… А на корме танка приторочены две бочки с бензином… и до немцев метров пятьдесят. Не успеть. Даже если он и свалит несколько человек, пусть и десяток-другой, оставшиеся фрицы все равно смогут быстро развернуться и забросают танк гранатами. Это не 'КВ', с тем пехоте пришлось бы возиться долго. Да и солдат тут человек шестьдесят. Не менее двух взводов.

В лес рвануть? С двумя пистолетами против такой оравы немцев? Самоубийство. Догонят, зажмут - и каюк. А Гришанков? Из танка вылезти он уже не успеет, а отбиваться в нем долго… об этом я уже думал.

Наклоняюсь к люку.

- Олег! Фрицы! Много! Сиди тихо и даже не дыши! Не вздумай стрелять - сожгут моментом, у нас на корме триста литров бензина. Сгорим, как свечки.

- Понял, командир, - глухо прозвучало из глубины танка. - Но уж если сюда полезут - взорву все к чертовой матери! У меня граната есть, Демин дал.

- Полезут - рви! Все - теперь молчок!

Вытаскиваю из люка ветошь и обтираю ей грязные руки. Бросаю ее на край люка, теперь, чтобы заглянуть в танк, надо будет отодвинуть в сторону эту пропахшую бензином и выпачканную маслом кучу тряпок. Будем надеяться, что пачкать руки фрицы не захотят.

Немцы уже близко. Чуть сбоку колонны шагает офицер. Вот с ним и поговорим…

Делаю несколько шагов и спохватываюсь, на мне нет пилотки, да и шлем остался в танке. Я его снял, когда мы с Гришанковым возились с гусеницей.

Какая там у немцев строевая стойка в таком случае?

- Что у вас произошло? - сухо спрашивает обер-лейтенант.

Все правильно. На мне немецкий комбинезон, на ремне кобура с парабеллумом, хорошо, что я успел передвинуть ее на немецкий манер. Правда, сапоги русские, но штанины комбинезона у меня поверх сапог, так что это не очень-то и видно. Вот офицер и принимает меня за своего.

- Ефрейтор Густлов, герр обер-лейтенант! - выпаливаю одним духом, вытягиваясь и прижимая ладони к бедрам. Так, по-моему, в кино немцы делали?

Офицер воспринимает это как должное.

Уже хорошо, стало быть, не лоханулся я со строевой стойкой.

- Что случилось, ефрейтор?

- Перегоняю трофейную технику для дальнейшего восстановления в ремонтно-восстановительный батальон, герр обер-лейтенант! Сломался палец трака, поэтому танк не может двигаться дальше.

- Откуда вы здесь, ефрейтор?

- Осмелюсь доложить, герр обер-лейтенант, несколькими километрами далее наша группа производит инвентаризацию и мелкий ремонт подбитых машин. Там остались еще три танка. Два наших и один тяжелый танк противника. Эти машины пока не готовы к транспортировке. А вот этот танк нам удалось отремонтировать. По крайней мере, он может… мог самостоятельно передвигаться.

- Почему вы один, ефрейтор?

- Какой русский в здравом уме полезет на танк, герр обер-лейтенант? Да и ехать мне оставалось всего десять километров. Кто мог предполагать, что русские делают пальцы для траков такими хрупкими?

- Русские, ефрейтор, бывают всякие… Могут и на танк полезть. Неразумно это, ехать, пусть даже и на танке, в одиночку.

- Виноват, герр обер-лейтенант!

- Ладно… - машет он рукой. - Мы можем вам чем-то помочь?

- Буду вам крайне признателен, герр обер-лейтенант! Если бы ваши солдаты помогли мне натянуть гусеницу, то я ни секунды не задержусь в этом проклятом лесу! Трех-четырех человек для этого вполне было бы достаточно.

Офицер поворачивается к остановившимся солдатам.

- Леман! Со своим отделением - на помощь ефрейтору! Остальным - десять минут отдыха.

Десяток фрицев отделяются от колонны и подходят ко мне. Впереди здоровенный ефрейтор.

- Что, приятель, подвела тебя трофейная большевистская техника? - ухмыляется он.

- Как видишь… - киваю я на гусеницу. - Как только они сами на них ездить могут?

- Ладно! - покровительственно похлопывает меня по плечу немец. - Нехорошо оставлять в беде товарища, ведь так?

И здесь магарыч требуется? Не вопрос…

- Разумеется! - согласно киваю головой. - У меня там, в танке, есть сигареты… не люблю оставаться в долгу…

Распределив солдат по местам, командую. Со второй попытки палец встает на место, и вскоре танк готов к передвижению. Лезу в люк и нашариваю трофейное курево. Хорошо, что не все на телегу свалили. Вдвойне хорошо, что солдаты вытирают руки и никто особенно не смотрит в мою сторону. Вот и славно, не разглядят, что на мне сапоги не немецкие. Заодно, пользуясь случаем, завожу двигатель. Пусть прогреется, хуже не будет.

- Вот, камрад, держи! - протягиваю Леману сигареты. - Хоть мы и сидим в лесу, но и у нас бывают маленькие радости.

- 'Юно'? - разглядывает пачки фриц. - Хорошо живете!

Смущенно улыбаюсь и развожу руками.

Согнав с лица улыбку, подхожу к офицеру.

Он поднимает глаза от карты.

- Ну что, ефрейтор? Ваши проблемы устранены?

- Яволь, герр обер-лейтенант! Танк готов к передвижению!

- Постарайтесь впредь не попадать в подобные ситуации. Не всегда рядом могут оказаться друзья, вы меня понимаете?

- Да, герр обер-лейтенант! Я немедленно, по прибытии в часть, доложу обер-лейтенанту Грефу о данном случае. Надеюсь, в будущем трофейную технику уже будет перегонять полностью укомплектованный экипаж.

Щелкаю каблуками и вытягиваюсь по стойке смирно.

Офицер козыряет мне и, повернувшись к солдатам, отдает команду.

Они быстро выстраиваются в колонну, и вскоре только звук шагов напоминает об их присутствии здесь.

Не чувствуя под собой ног, залезаю в танк.

Усевшись на место, некоторое время пребываю в оцепенении. Пронесло…

- Командир!

А… это Гришанков…

- Олег? Как ты там?

- Честно говоря, страху натерпелся… до сих пор озноб по коже.

- У меня тоже. Посмотри там, в моем вещмешке должна фляга лежать. В ней шнапс трофейный. Давай ее сюда, да и сам тоже глотни, не помешает…