Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.) - Олег Дивов

Никаких аналогий с пулей: ты летишь гораздо быстрее.

Главное — идти как можно ниже, чтобы зенитные лазеры не успели развернуться тебе вслед. Мощная наземная установка легко продырявит обшивку корабля. Но повернуть ее зеркало на большой угол — задача на десятки секунд. А ты проскакиваешь верхнюю полусферу за несколько. И пока эта дура внизу крутится, второй такой же отчаянный, как ты, заходит сбоку. А третьего, как правило, и не требуется.

При условии, что ты не царапнул поверхность брюхом и не влетел прямо во вражеское расположение вперед ногами. Выхлоп у корабля не всегда стабильный, и судно чуть-чуть рыскает. В космосе это неважно, а над поверхностью отклонение в десяток метров бывает смертельным. Еще на сверхнизких высотах иногда барахлит авионика. Короче говоря, штурмовой заход — развлечение для асов, в руках которых хорошо отлаженные суда.

В плотных атмосферах Земли или Венеры такие фокусы не проходят — сгоришь. А если идти на авиационных скоростях, то заметят тебя издали, просчитают траекторию и вполне успеют зацепить хотя бы по удаляющейся корме. Над атмосферными планетами умнее висеть невидимкой и постреливать с высоты километров в пятьсот. Выстрелил — отпрыгнул. Снова выстрелил. Пусть у их компьютеров мозги трещат в попытке догадаться, куда именно ты отскочил. Эту тактику земляне применяли над Венерой, и она себя оправдала.

Но марсианский квазивоздух штурмовой заход позволял, атмосфера там была разрежена и имела ерундовую по земным меркам глубину. Рашен выполнял штурмовые маневры над Красной планетой неоднократно, как в одиночку, так и в составе эскадрильи. Однажды пришлось даже целым крылом атаковать оборонительные сооружения Ред-Сити. Потери ограничились дестроером, который все равно уполз по инерции на орбиту, хотя корма у него была как решето. Зато вовремя сброшенный реактор с пробитым охлаждением падал на головы марсиан, и позже говорили, что эта импровизированная атомная бомбардировка сыграла в штурме Ред-Сити важнейшую роль. Правда, реактор так и не взорвался, что тоже записали группе F в плюс: не испортили трофейный город.

Но теперь дело было не в зенитных установках. Дело было в подлетном времени.

Судя по сообщению Адмиралтейства, марсиане вдруг заартачились, отказались от услуг земного десантника и решили брать базу контрабандистов собственными войсками. Очень уж много разрушений производил земной десант, к тому же убивал направо и налево, и это марсиане затвердили накрепко. Во всяком случае, таковы были их доводы. За группой F оставалась артподготовка, а все остальное марсиане собирались делать сами.

— Интересно, — пробормотал Рашен.

Его не волновало, кого именно такого ценного для марсиан могли случайно захватить или пристрелить земляне внизу или что такое необычное пряталось от земных глаз в подземном городе вокруг шахты. В Адмиралтействе это должны были понимать. Но, видимо, имели приказ Директоров не вмешиваться в дела суверенной планеты. Тем более что марсиане уже стягивали войска к атакуемой базе, и группе F теперь приходилось не спешить, а догонять.

Так или иначе, Рашен получил категорическое распоряжение отправить домой за ненадобностью мегадестроер «Старк», десантник «Декард-2» и все свои четыре бэттлшипа с их эскортом, — а остальными силами продолжать разгон. Пройдя по кромке атмосферы, отстреляться и по широкой дуге уйти к Поясу на соединение с полицейской эскадрой Рабиновича, где и ожидать дальнейших указаний.

Под конец Адмиралтейство напоминало, что группе положено хранить строгое радиомолчание и не пытаться контактировать с Сетью. Для входа в Сеть у группы был отдельный канал, и сейчас на нем висел ложный пользователь, имитирующий рутинную перекачку данных. Предполагалось, что группа F все еще болтается в окрестностях Земли. Это было стандартное прикрытие секретной операции. Во-первых, с удалением группы от наземных информационных станций менялся характер сигнала, и мало-мальски сведущий оператор мог бы сообразить, что корабли уходят в космос. Во-вторых, в боевой обстановке флот традиционно отсекался от публичной информации, дабы общественное мнение не мешало воевать. Адмиралтейство помнило случай с капитаном Ризом, который, начитавшись перед боем пацифистских опусов, поддался комплексу вины и сорвал важную десантную операцию.

Приказ завершался требованием немедленно по прочтении вновь его закодировать. Рашен со вздохом перечитал документ и вернул в прежнее состояние бессмысленной мешанины знаков. И не успел вызвать Эссекса, как тот появился на мониторе сам.

— Ну? — спросил начальник штаба.

— Как тебе это все?

— Не знаю. Вроде бы логично. Бэттлшипы жалко. Мы и вернуться не успеем, а из них уже грузовиков понаделают. А «Старк»? Такая машина! Как-то все сразу навалилось… Если они уйдут и вся мелюзга, которая с ними, в группе F останется двадцать активных единиц.

— Как нарочно все задумано, чтобы мы вернулись тихие и послушные, знающие свое место.

— Вот! — поддержал адмирала Эссекс. — Обдумать ситуацию не дали, погнали воевать. Теперь оттяпали полбригады. Форменный заговор против группы F, попомни мои слова, Алекс. Недаром мы потом не к Земле уходим, а к полицейским в лапы. Боятся нас. Ох, боятся…

— Ну, насчет «к полицейским в лапы», это ты загнул. Мы и без линкоров всю полицию зажарим в пять минут. Не паникуй. Не станет полиция с нами связываться, ты же знаешь Рабиновича, у него голова на месте. А насчет того, что нас боятся, это я с тобой согласен, да. Ну что, Фил? Кончается военный флот? Чувствуешь?

— Я не думал, что это будет так сразу, — признался Эссекс.

— И нам действительно не дали времени подготовиться, — вздохнул Рашен. — Ладно. До Собрания Акционеров все равно не вернемся. А там, глядишь, и оставят нас летать, пусть в урезанном составе.

— Оптимист! — сказал Эссекс. Как выругался.

— На себя посмотри. Хорошо, что дальше? Мы выходим к Марсу очень удобно, как раз по касательной к нашей точке. Но вот тебе, старина, придется сделать небольшой крючок.

Эссекс судорожно зевнул. Его штаб на «Гордоне» корректировал заход группы на цель и управлял огнем. В изменившихся обстоятельствах «Гордону», чтобы сделать «небольшой крючок», предстоял маневр на самых больших в группе ускорениях, как положительных, так и отрицательных, а потом еще и лишний разгон. Жилистый Эссекс ускорения не боялся. Он просто заранее предвидел, какие нагрузки лягут на ходовую часть корабля, и уже привычно нервничал.

— Значит, все лишние пусть встают на разворот и дуют обратно, — резюмировал адмирал. — Торжественного прощания не будет. Во-первых, нечего их раньше времени расстраивать, во-вторых, приказ все-таки секретный. А остальные — сам знаешь, полный вперед.

— Сейчас посчитаем, — кивнул Эссекс.

— Погоди минутку, — усмехнулся Рашен. — Спорим, мои охламоны уже посчитали все возможные маневры? Включая и штурмовой заход?

— Даже спорить не буду. Ладно, разбирайся, мне же работы меньше.

— И не психуй, Фил.

— На себя посмотри.

— Отправляй пока ребят.

— Догадался, господин адмирал, сэр…

Рашен с усилием оттянул воротник и поворочал шеей.

— Пожалуйста, Фил, не переживай так, — очень мягко попросил он.

Эссекс что-то недовольно буркнул и отключился.

Рашен встал и был вынужден схватиться за кресло. Если кто и не был готов, что у него вдруг отгрызут половину группы, так это ее командир. Вернуться с победой на Землю, собрать волю в кулак и одним махом сдать дела он мог. А вот терять самое дорогое по частям… Внезапная утрата самых мощных кораблей и всего москитного флота в придачу страшно ударила по его самолюбию. Унизила, как никогда в жизни. Видимо, в Адмиралтействе и правда хотели сделать все, чтобы домой адмирал Рашен пришел, как он сам выразился, тихий и послушный, знающий свое место.

Только на самом деле его разозлили.

Русский парень Олег Успенский с детства привык к унижениям, дискриминации, угрозам и плевкам в душу. И уже годам к двадцати напугать его, заставить плясать под чужую дудку, короче говоря — согнуть, было невозможно. А сам он пугать, заставлять и гнуть так и не научился: видимо, это шло вразрез с русской ментальностью. Но зато приобрел редкую способность вербовать сторонников и уговаривать противников. Выбился в люди исключительно за счет ошеломляющей честности и прямоты. От него не ждали подвоха даже самые прожженные лжецы, готовые всех и вся подозревать в обмане.

И каждый раз, сталкиваясь с подлостью и интригами, Рашен хватался за голову, чтобы не потерять ее.

Он чувствовал, что выход группы F к Поясу на соединение с полицейскими силами задуман неспроста. Против группы уже была совершена какая-то вопиющая подлость, только непонятно, какая именно. И Адмиралтейство боялось, что, когда мерзость всплывет, Рашен захочет двинуться к Земле искать справедливости. Тогда полиция возьмет «Тушканчик» на абордаж и схватит взбунтовавшегося русского. А Эссекс покорно отведет группу на верфи под реконструкцию. Вполне разумный план.