Часть вторая (СИ) - Тереза Тур

— Я за сыном, — ответила я, ощущая себя… глупо.

— Мы хотим оставить его себе. — А отряд СОБРа, выбивающий вам дверь за похищение ребенка и удерживание его, вы не хотите? — Денис потерял терпение и продемонстрировал в глазок удостоверение. — Открывайте.

— Молодой человек, — снисходительно отозвалась моя бывшая родственница через закрытую дверь. — Идите прочь. Мой супруг — трудится в Администрации города и…

— Довольно, — император взмахнул рукой — дверь вынесло. — Надо было сразу закопать. Как и предлагала уважаемая Вероника.

— Так я иносказательно, — поторопилась уточнить я.

— А я — нет, — и император прошествовал в квартиру мимо потерявшей дар речи и переставшей двигаться свекрови. Или он ее заколдовал, чтобы не выслушивать?

— Фредерик, — выдохнула я.

— Мастер Рэ, — раздался его повелительный голос.

— Ваше величество! — тут же послышалось из глубины квартиры. Сын выскочил откуда-то с грохотом. Обозрел нас — и вытянулся по стойке смирно, приложив правую руку к сердцу.

— Позвольте полюбопытствовать, молодой человек, что все это значит? — протянул император.

— Ваше величество! Разрешите ответить на этот вопрос… лично вам? — отчеканил Паша.

Мы с Денисом переглянулись. Ричард стал хмуриться еще больше. Все страньше и страньше…

— Паш, а где твой телефон? — нежно и очень-очень тихо поинтересовалась я. — Вот объясни, зачем тебе мобильник, если ты не берешь трубку?

Сын продолжал стоять по стойке смирно и поедать глазами повелителя. Мне показалось, или он посчитал это более безопасным занятием, чем общаться со мной?

— А что тут происходит? — в коридор выплыла полная женщина с гордой осанкой. Губы и брови подведены — она всегда красилась, даже дома. Получалось пошло. Тяжелый запах убойных вечерних духов можно было использовать как оружие массового поражения. От этого запаха вихрем закружили воспоминания…Не самые приятные.

— Вы посмели выбить дверь в мою квартиру?! — голос звучал сочно, властно…Надо же — отморозилась…

— Вера Валентиновна! Почему вы не позвонили и не предупредили, что Паша у вас? — спросила я у нее.

— Я звонила, мне сказали, что этот номер не твой, — патетично ответила она мне. — И вообще, с твоей стороны крайне безответственно оставлять ребенка без присмотра.

— Видимо, забрать ребенка из спортивной школы, никого не предупредив, и привезти в квартиру, адрес которой я не знаю — это и есть показатель крайней ответственности, — отчеканила я.

— Ты ведешь аморальный образ жизни и попадаешь под лишение материнских прав, — отрезала обеспокоенная будущим единственного внука бабушка.

— Это с чего вдруг?

— Где ты все это время пропадала? Тебе не до сына! А мальчику поступать скоро. С нами он получит блестящее образование, благодаря дедушке все двери ему будут открыты…

Тут Паша перестал изображать статую, отмер и виновато посмотрел на меня:

— Мам, правда. Я ехал чаю попить. Ну, тебя позлить. Относительно планов бабушки я был не в курсе.

— Ты не должен был быть в курсе! Ты — ребенок, и ты будешь делать то, что скажут старшие. Старшие, которым не безразлично твое будущее! Иди к себе Павел, — тебе не обязательно слышать этот разговор. Займись уроками. Скоро мы определимся, каких репетиторов необходимо нанять, — свекровь была в ударе…

Имперцы молчали, я — тоже, Пашка просто остолбенел, выслушивая страшный сценарий своего ближайшего будущего…

А бабушка продолжала, обращаясь уже ко мне:

— Как тебе не стыдно! Мальчик совершенно запущен! А какая у него речь! Это же уму непостижимо!

Должно быть, придя в восторг от такого количества внимательных слушателей, она повернулась к Паше:

— И, кстати, — отдай маме эти свои причиндалы — на спорт свой ты больше ходить не будешь. Нечего такие мозги проматывать неизвестно где. Не ожидала я от тебя, Ника…

— Ба, я не….

— Называй меня нормально! А ты послушай меня, Вероника. Внука погубить я не дам! Ты погубила сына, и внук — все, что у меня осталось!

— Каким образом я погубила вашего сына? Мой отец вытащил его из тюрьмы, Виктор в той аварии — в отличие от меня и сына совсем не пострадал — о чем вы говорите?

— Хочешь меня унизить? Делаешь вид, что не знаешь?

— Я не делаю вид. Я не знаю. И знать не хочу. Паша, домой! А вам…счастливо оставаться!

И пошла на выход.

— Тебе пришлют документы по почте, когда мы официально оформим опекунство — услышала я в спину.

— Чушь! Я просто оформлю вам запрет на общение с внуком.

— Мам, — испугался Паша. — Ба… Прекратите! Я вообще обратно в Академию хочу!

— В какую Академию?! — возмутилась Вера Валентиновна.

— В военную!

— Этого еще не хватало!

— Достаточно, — сказал император негромко, — но все затихли. — Вера Валентиновна, пригласите своего супруга. Я не хочу повторять свою волю несколько раз.

— Волю? Не сильно ли сказано, — уставилась на него моя экс-свекровь.

Император несколько раз вздохнул и выдохнул. Потом достал из кармана пальто… обычный мобильник. И старательно ткнул в него несколько раз …

— Вы знаете, что в городе было совершено нападение на моего внука, сына принца Тигверда? — проскрипел он в трубку.

— Какого принца?! Как внука?! — опешила Вера Валентиновна. — Это мой внук. Вероника, этот человек — сумасшедший?

Даже на расстоянии было слышно, как императора Тигверда уговаривают, что все произошедшее — не более чем недоразумение. Просто родственники — люди пожилые и просто запамятовали позвонить.

— Я, может быть, и согласился бы с этим, — продолжил император, — Но тут что-то говорили о лишении материнских прав. Вы же понимаете, что я не могу это просто так оставить. Моим родственникам не угрожают.

Голос продолжил заверять и уговаривать.

— Хорошо. Мы, возможно, согласимся принять извинения. Ждем. Можете пригласить нас в дом, — обратил он внимание на хозяйку после того, как договорил. — Нас просили подождать вашего супруга и представителей вашего правительства.

— Вероника, ты что — правда, замуж вышла? — как-то убито спросила у меня мать Виктора.

— Да, — резко откликнулся Фредерик. — За моего сына.

— Сколько же лет вашему сыну? — насмешливо спросила она. — Шестнадцать? Двадцать?

— Мне сорок два, — ответил Ричард, который почему-то не стал утверждать, что мы с ним не женаты. — И будьте добры запомнить, что я не потерплю оскорблений и угроз ни в адрес моей супруги, ни в адрес моих детей.

Какие-то резкие заявления… Особенно после нашего последнего разговора… Как-то вообще все слишком. Резко. Как мне не хотелось уйти поскорее, пришлось усесться в кресло — и ждать высокопоставленных лиц. Потом слушать заверения пополам с извинениями. В конечном итоге император милостиво согласился, что бабушке и дедушке будет разрешено общаться с его внуком. При условии, что его будут заблаговременно ставить в известность. И — император выразительно взглянул на Веру Валентиновну — если родственники воздержатся от высказываний, хоть как-то задевающих его любимую невестку. На этом мы распрощались. Свекр еще и поуговаривал нас не обращать внимание на такой пустяк, как выбитая дверь.