Пси-ON. Книга I - Евгений Нетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В тот момент, когда мой оппонент в последнем проведённом на арене раунде атаковал меня ментально. Это было неожиданно, и я, испугавшись, инстинктивно попытался от него закрыться, что только усугубило последствия. — Неожиданно, но родственница Хельги на этом моменте поморщилась, словно от зубной боли. — В дальнейшем я плохо себя контролировал, но удержался от того, чтобы не убить источник угрозы на месте.
— А смог бы? — Холодный взгляд стальных серых глаз обер-комиссара перехватил мой, и сама реальность, казалось, застыла в ожидании моего ответа. Но это было всего лишь наваждением: уж кому как не мне знать, что это такое — застывшая реальность?
— Думаю, что да. Я уже видел смерть, и убивал, хоть то и был монстр из другой реальности. Здесь же… всё проще. — Разбавляя ложь правдой, можно добиться нужного эффекта. Но почему Белёвская не перестаёт изображать пантомиму, полную боли? Или же… она ментал? И что её так колбасит, если я даже не ощущаю попыток проникновения?
Не ощущаю!
Мой разум как по команде мобилизовался и «поднял щиты», использовав для защиты всё, что только у меня было. Ускорение сознания, закольцованные «как по учебнику» участки мыслей, мнимые эмоции — всё это было создано во мгновение ока, и, как оказалось, не по пустой придури. Комиссар резко побледнела, обеими руками схватилась за виски и едва не свалилась со стула. Удержал её только стоящий рядом мужчина, успевший схватить коллегу за плечи и потянувшийся к кобуре на поясе.
Пистолет против псиона? Я для него что, какая-то шутка?
— Не надо! — Белёвская схватила обер-комиссара за запястье. — Я… сама виновата.
Мужчина тем временем перестал тянуться к оружию, поймал взгляд девушки, набрал в лёгкие побольше воздуха… и тяжело выдохнул, прижав свободную руку ко лбу и начав тот медленно, до красноты растирать. Я отчётливо ощущал, как он разрывается между двумя одинаково сильными, но неизвестными мне желаниями. И понадобилось ему для этого несколько секунд, на протяжении которых все остальные присутствующие в комнате люди изображали из себя мебель.
— Прошу извинить мою подопечную. Я разберусь в ситуации. А пока дайте мне пару минут, я выведу её из кабинета…
— Не стоит, обер-комиссар. — Мужчина вопросительно на меня посмотрел, чуть приподняв бровь. — Её присутствие здесь чем-то обусловлено и, скорее всего, необходимо, а я не обижаюсь на эту попытку понять, что движет потенциально опасным псионом. Но впредь мне очень не хотелось бы, чтобы кто-то лез в мою голову.
Думаете, я резко проникся любовью и пониманием ко всем вокруг? Да ни разу! Просто мне представился шанс получить «обратную услугу» от не последнего по табели о рангах человека, и для её получения нужно было всего — ничего.
Даровать прощение в такой неоднозначной, противной лично мне ситуации.
— Вы уверены, Артур? — Не доверяет. Ничего удивительного, впрочем.
— Абсолютно. Тем более, вашу подчинённую нельзя сейчас отпускать одну. Я слышал, что провалившиеся попытки проникнуть в чужой разум опасны в первую очередь для «нападающего». — Так оно и было. Но если судить по состоянию родственницы Хельги, она и не пыталась проникнуть на слой мыслей. Просто хотела чётче считывать мои эмоции, не полагаясь на то, что проникает вовне ментального поля.
— Благодфарю за беспокойство. — Пробормотала причина всех проблем, зажимающая рукой начавший кровоточить нос. — Но я в порядфке.
— Только до нашего возвращения в управление. — Со злым прищуром пробормотал обер-комиссар, усевшись на подхвативший его пятую точку стул. — Я услышал ваш ответ, Артур. Но у меня ещё есть вопросы…
— Спрашивайте, господин обер-комиссар. Я постараюсь ответить. — Раунд только начался, а у меня уже было одно внепланово заработанное «очко». И ценой чего? Всего лишь небольшой уступки, которая мне ничего не стоила.
Осталось только развить успех, закрепиться и продавить свои хотелки…
Глава 15
Неголословное обвинение
— Какой вы видите свою дальнейшую жизнь как псиона? — Что ж, на такой вопрос можно и ответить. Чистую правду! Чистейшую, я бы сказал.
— Всё очень сильно зависит от того, в какой области мои способности будут наиболее востребованными. Но я выбрал боевое направление, так как прозябание в лабораториях и научных центрах меня не прельщает.
— А работы на гражданских направлениях? Могущественные псионы востребованы во множестве областей, включая крайне масштабную строительную сферу.
Я покачал головой:
— Несмотря на то, что я уважаю и ценю специалистов, делающих нашу жизнь лучше, мне такая деятельность едва ли придётся по вкусу. Это рутина, а рутина зачастую убивает разум и притупляет чувства. — Нужно очень любить свою рутину, что б с улыбкой на лице посвятить ей жизнь. А ещё высок шанс ошибиться, и в итоге когда-нибудь понять, что находишься ты не там, где хотел бы оказаться сейчас.
— Здравые суждения. — Обер-комиссар кивнул, как бы подтверждая свои слова. — Значит, вас привлекает служба. Это хорошо. Прямо-таки замечательно. Но…
Намеренно сделанная затянувшаяся пауза. Ждать пришлось больше десяти секунд, прежде чем мужчина продолжил, слабо блеснув неудовольствием. Ну да, хотел, чтобы я крепче втянулся в разговор, поставив себя в вопрошающее положение.
— Но поступление на государственную военную службу в качестве боевого псиона сопряжено с рядом трудностей. Начиная от дополнительных программ подготовки, и заканчивая долгом, от которого уже никогда не выйдет отмахнуться. Перед этой встречей я успел изучить вашу характеристику, и не могу сказать, что вы — идеальный кандидат для такой работы. — Мужчина демонстративно опустил руку в протянутый родственницей Хельги портфель, достав оттуда тоненькую папку, на лицевой стороне которой красовалась моя фотография из паспорта, плюс все прочие данные, внесённые машинописным шрифтом. — Артур Геслер, двадцать лет, среднее профессиональное образование, с отличием пройденный курс общей военной подготовки, две провалившиеся попытки поступления на заочную форму обучения. В порочащих имя и честь гражданина событиях не участвовал, нежелательных знакомств не имел. Семьи нет, друзья… отсутствуют. Характер… замкнутый и апатичный. Дальше можно не продолжать: это детали, вам и без меня известные.
И снова обер-комиссар воззрился на меня, точно покупатель на предложенный ему товар.
— Меня, а значит и государство, беспокоят изменения, с вами, Артур, произошедшие. Фактически, Артур Геслер до второго июня две тысячи тридцать первого и Артур Геслер после этой даты — совершенно разные люди. — Серые глаза, казалось, пытались пробурить во мне дырку, что б разглядеть внутри шпиона.
Но я им не был, а о том, что я скрываю, кроме как от меня узнать невозможно.
— Я уверен, господин обер-комиссар, что у вас там… — Взглядом показываю на папку. —… уже есть теории касательно произошедших со мной изменений. Которых я, к слову, совсем не ощущаю. Но могу предположить причину. Например то, что моя жизнь кардинально изменилась одним днём. Меня выдернули с улицы, объявили о том, что я представляю опасность для других людей и разместили в академии, о которой я раньше только слухи слышал. При этом я оказался уникумом, и потому никакой системы в подходе к моему обучению не оказалось, а вместе с ней — и твёрдой опоры под ногами. Что бы вы делали и как себя ощущали на моём месте, господин обер-комиссар?
— Ответ принимается. — Мужчина позволил себе скупую улыбку. — Теперь следующий вопрос. Как часто вы прибегаете к телепатии?
— Если речь о пассивном восприятии эха чужих эмоций и мыслей, то я делаю это постоянно. Даже сейчас. Активные методики я не использую, так как не обучен, а навредить себе или кому-либо ещё не хочу. — Ранее я уже избрал тактику раскрытия большей части правды, и сейчас необходимо ей следовать. Потому что сейчас я иным образом «играть» с государством не могу. Не дорос ещё.
Но кое-что всё равно нужно скрыть.
Проецирование эмоций, например.
— И как много вы улавливаете?
— Ваш интерес. Опасение госпожи Белёвской. Удовлетворение Виктора Васильевича… Удивление Алексея Михайловича. — С последним я немного не успел, так как директор успел удивиться, услышав перечисляемые мной эмоции. — Вы уже должны знать о моём потенциале в ментальном направлении, так как меня даже обнаружили из-за того, что я непроизвольно проецировал свои желания на окружающих людей.
— Об этом нам известно, но сейчас речь идёт не о силе воздействия, которую вы продемонстрировали в городе, а о восприимчивости. Не каждому
