Французские дети не плюются едой. Секреты воспитания из Парижа - Памела Друкерман

Все это повторяют еще несколько мамаш с детьми. Побыв на площадке час, я уже могу предсказать, какая мама сейчас пустится в «развивающий монолог», просто взглянув на марку ее сумки. Но больше всего меня удивляет, что эти женщины не боятся показаться чокнутыми. Они не шепотом произносят свои комментарии, а громко, во всеуслышание. Джудит Вагнер пишет об этом в своей книге «Полное безумие». После рождения первой дочери она «разговаривала с ней, пела, сочиняла сказки на разные голоса, комментировала происходящее за окном во время поездки на автомобиле, читала книги за обедом». Все это продолжалось до тех пор, пока ее дочери не исполнилось четыре с половиной; тогда она поняла, что «превратилась в человека-телевизор, транслирующего круглосуточные детские программы, а своих мыслей у меня уже не осталось».

Когда я описываю эту картину Мишелю Коэну, французу-педиатру из Нью-Йорка, тот сразу понимает о чем речь. По его мнению, эти женщины вещают так громко, чтобы всем показать: смотрите, какая я хорошая мать! Подобная практика настолько распространена, что Коэн даже посвятил ей отдельную главу в своей книге – «Стимуляция развития». Он недвусмысленно велит матерям отказаться от «комментирования». «Периоды игры и веселья должны естественным образом сменяться затишьем и молчанием, – пишет Коэн. – Не нужно постоянно разговаривать с ребенком, петь ему песенки и вообще всячески его развлекать».

Какого бы мнения вы ни придерживались на этот счет, очевидно, что матери, практикующие метод чрезвычайной опеки, получают гораздо меньше удовольствия от общения с детьми. Даже смотреть на них утомительно.

А ведь за пределами детской площадки эта «игра в озвучку» не кончается. «Нас уже не волнует проблема ослепительной белизны белья, но готова поспорить, что многие мамы не спят ночами, размышляя над тем, почему малыш Джаспер до сих пор не приучился ходить на горшок», – пишет Кэйти Эллисон Гранжу на babble.com. И описывает свою знакомую мамочку со степенью магистра биологии, которая целую неделю – неделю! – убила на то, чтобы научить своего карапуза пользоваться ложкой. И ведь наверняка у нее возникали сомнения: нормально ли это? Но она упорно продолжала.

Мы, американские мамы, прекрасно понимаем, что подобные «интенсивные методы» имеют свою цену. Как и нашим родителям, которые спрашивали у Жана Пиаже, как ускорить развитие детей, нам кажется, что темп их развития зависит от нас, от того, сколько времени мы им уделяем. Мы уверены, что, если не приучать малыша пользоваться ложкой и не комментировать его катание с горки, это нанесет непоправимый урон его развитию, особенно если учесть, что все вокруг так делают.

«Родители из среднего класса воспринимают своего ребенка как проект, – пишет социолог Аннетт Ларо. – Они стремятся развивать его таланты и умения посредством ряда организованных действий и интенсивного процесса тренировки логического мышления и речи, а когда ребенок подрастает, они продолжают пристально следить за его учебой в школе».

Само мое решение остаться жить во Франции – одно гигантское проявление феномена «раннего развития». Мой проект – сделать своих детей билингвами, космополитами и гурманами, разбирающимися в изысканных сырах. Но по иронии судьбы во Франции принята совсем другая модель воспитания – и нет ни одного детского сада «для одаренных».

В моей стране общественное мнение даже не оставляет выбора, заниматься или не заниматься «ранним развитием»: требования к родителям все выше и выше. Моя подруга, работающая полный день, как-то пожаловалась, что теперь, оказывается, мало ходить на футбольные матчи – «хорошие мамы» посещают еще и все тренировки своих детей. Аннетт Ларо пишет, что многие семьи среднего класса живут по крайне напряженному графику: родители работают полный день, затем идут за покупками, готовят, следят за тем, как дети выполняют домашние задания, а также развозят их по внешкольным занятиям. «Их жизнь настолько загружена, что дом нередко превращается в некое временное пристанище, где можно лишь отдохнуть между занятиями», – констатирует она.

Француженку Элизабет, живущую в Бруклине, несказанно удивляет, какое значение родители-американцы уделяют спортивным достижениям своих детей. Она несколько раз меняла дату празднования десятилетия своего сына, чтобы подстроиться под расписание матчей всех его американских друзей. При этом абсолютное большинство мамочек считает, что без их ребенка матч состояться не может, ведь на него «рассчитывает вся команда», а если он не придет, они «точно проиграют»!

Американское стремление к превосходству во всем нередко начинается, когда ребенок еще не умеет ходить. Мне приходилось слышать о нью-йоркских мамах, нанимавших своим годовалым (!) малышам репетиторов по французскому, испанскому и китайскому. Одна такая мамочка прекратила занятия французским, когда ее ребенку исполнилось два года, зато пригласила учителей рисования, музыки, плавания и математики. Сама она бросила работу консультанта по менеджменту и полностью посвятила себя попыткам пробить место для ребенка в нескольких престижных садах.

Как-то раз в Майами я обедала с совершенно адекватной американкой по имени Даниэль. Мне казалось, что уж если кто и способен избежать родительской лихорадки, так это она. Спокойная, не зараженная вещизмом, хотя и живет в городе, где есть мода даже на ювелирку. В детстве она жила в Италии, говорит на трех языках и очень уверена в себе. Имеет MBA и внушительное резюме.

В наших с ней разговорах Даниэль не одобряла чрезмерно озабоченных мамаш. К примеру, она с ужасом рассказывала об одной женщине из своего квартала, чей четырехлетний малыш занимается теннисом, футболом, французским и берет уроки игры на пианино. Его мать – настоящая фанатичка, и одно ее присутствие заставляет других родителей нервничать.

– Начинаешь переживать: ее ребенок посещает так много занятий, а как же мой будет выглядеть на его фоне? Приходится говорить самой себе, что это не главное!

Тем не менее получилось так, что и Даниэль стала почти беспрерывно водить своих четверых детей на всякие «развивалки». Типичная неделя ее семилетней Джулианы выглядит так: футбол по вторникам и четвергам, в среду – воскресная школа, раз в две недели по четвергам – герлскауты (после футбола), а в пятницу – игровая группа. Вернувшись домой Джулиана два часа делает уроки.

– Вот вчера ей задали сочинить сказку, а также написать мини-эссе о том, как Мартин Лютер Кинг изменил Америку. И еще надо готовиться к экзамену по испанскому, – рассказывает Даниэль.

Недавно Джулиана заявила, что хочет после школы ходить в секцию керамики.

– А я чувствую себя виноватой, – говорит Даниэль, – потому что у них в школе нет никаких уроков творчества, и согласилась на эту керамику. У нее был единственный свободный день – понедельник…

Теперь у Джулианы нет ни одного свободного дня. А ведь у моей знакомой еще трое детей.

– Не будь у нас в бизнес-школе курса управления производством, я бы в жизни не осилила задачу: как развезти всех детей туда, где им нужно быть, – признается она.

Даниэль допускает, что можно было бы отказаться от всех этих кружков, кроме футбола (ее муж – футбольный тренер). Но чем тогда дети будут заниматься дома? Ведь им даже не с кем будет поиграть: все соседские дети тоже на «развивалках».

В результате Даниэль на работу так и не вернулась.

– Мне всегда казалось – что когда дети пойдут в первый класс, я снова смогу выйти на работу на полный день, – извиняющимся тоном говорит она, а потом бежит к машине.

То, что во Франции есть государственные ясли и детсады, безусловно, облегчает жизнь здешним мамочкам. Но, вернувшись в Париж, замечаю, что француженки главным образом облегчают жизнь сами себе. Например, привести ребенка в гости поиграть означает для француженки: оставить его и уйти. (А мои подруги-американки считают, что мама при этом и сама должна торчать в гостях пока малыши играют.) Французы не равнодушны – они практичны. Они знают, что у мам есть и другие дела. Лишь изредка, когда я забираю Бин, мы можем выпить с хозяйкой дома по чашечке кофе и немного поболтать.

То же самое с днями рождения. В моей стране почему-то считается, что я должна торчать на детском празднике всю дорогу и общаться с другими мамашами – а ведь это иногда затягивается на несколько часов! Никто не говорит об этом вслух, но подразумевается, что так нужно, чтобы обеспечить комфорт и безопасность своему ребенку.

У французов начиная с трех лет все детские праздники проходят без родителей. Они просто принимают на веру, что с их ребенком все будет в порядке. Родителей обычно приглашают в самом конце – выпить по бокалу шампанского и немного пообщаться. Мы с Саймоном всегда радуемся приглашениям на такие праздники – это возможность бесплатно оставить детей под присмотром и коктейль в качестве бонуса!