Меню холодных блюд - Яна Розова

– Я ясновидящая. – Феня отвернулась к духовке.

Лед и пламя

После горячего гости стали вставать из-за стола, бродить по квартире, оживленно общаясь. Славовна рассказывала Васе о пожаре, о том, что новую дачу ей не осилить, а еще грустно, что в пожаре погибла молодая вишенка, которая летом принесла всего пару килограммов вишен, но вкуснейших!

Наталья слушала рассказы Кристины Петровны о том, как сорок лет назад она была молодым специалистом и как за ней ухаживали все семь молодых мужчин-коллег из ее НИИ.

Младшие внуки одолевали Владимира Николаевича, что тому очень нравилось. Старший мучил Фенин компьютер на предмет игр онлайн. Валерка трещал по телефону в коридоре.

Умиленно осмотрев компанию, Феня присоединилась к Полине и Эльдару, которые разместились на диванчике.

– Знаешь наши новости? – спросила у нее Полина.

– Нет.

– Алина бросила отца.

– Да ну!

– Сказала, что он в ее жизни – перевернутая страница.

– Ну дела!

Эльдар был задумчив.

Славовна тем временем отпустила Васю, он подошел к Наталье, но тут Кристина Петровна вдруг взялась с ним кокетничать, и детектив, человек простой, стушевался. Состроив милую улыбку, он переместился ближе к Фене.

– Пойдем поговорим, – сказал он ей, оправдывая свое бегство.

Они вышли на кухню.

– Есть новые обстоятельства в деле о поджогах, – сообщил Вася, присаживаясь на подоконник и доставая сигареты. – Я поговорил с теми парнями, что сторожили дачный поселок. С охранниками.

– И что?

– Один раз они попытались остановить женщину, а та бросилась бежать. Они ее не рассмотрели, но она по дороге упала, выронила сумочку, подняла ее и снова побежала. Из ее сумочки выпала визитка.

Феня даже подпрыгнула на месте:

– И где эта визитка? Что на ней написано?

– Визитку эти идиоты подобрали, но потеряли, – драматическим тоном сообщил Вася. – Пообещали найти. А скажи, Феня, кто, по-твоему, поджигатель?

Растерянно поерзав, консультант по брачным делам ответила:

– Это кто-то из семьи. Я так считаю из-за бутылок. Их можно взять только в доме Кострищевых. Я бы сказала, что поджигатель – сын, но он доволен своей жизнью у отца. И на Полину не могу возвести напраслину, потому что сама составляла ее портрет – для брачного агентства. Она беззлобная и очень открытая.

– А его жена?

– А вот она – не знаю, – не скрыла сомнений Феня. – Я видела женщину, которая хочет быть заметной, уважаемой, значительной, но собственными силами достигнуть этого не может. Она добивается своего только с помощью мужа. Может, Алина организовала поджоги, чтобы облегчить мужу покупку участка и построить новый шикарный жилой комплекс? Она ведь не знала, что Кострищев больше не занимается строительством.

– Но зачем ей визитка? – Докурив, Вася воткнул окурок в пепельницу так сильно, что он тут же погас. – Она домохозяйка, больше ничего.

– Верно… Странно, что она использовала для «коктейлей Молотова» приметные бутылки и потеряла спички, будто бы хотела подставить мужа.

– Это может быть случайностью.

– Или глупостью…

Фенины рассуждения перебила Наташка, забежавшая в кухню.

– Опять дела обсуждают! – воскликнула она. – А мы – все пей и пей! Ну-ка, встали оба и пошли за мной! Тост есть.

Блудный отец

Вернувшись за стол, Феня выпила бокал вина за продажу Натальей ее старой неудобной квартиры и за покупку нового замечательного жилья. За предстоящее новоселье Феня выпила еще. Потом последовал ряд тостов, которые игнорировать тоже было некрасиво. Наконец Феня ощутила себя слегка навеселе.

Состояние хозяйки вполне соответствовало настроению гостей. Все чувствовали себя хорошо и уютно, гомон за столом нарастал. Эльдар рассказывал анекдоты, которые благодаря его актерскому мастерству превращались в маленькие спектакли. Вася перечислял самые опасные моменты своей биографии, красуясь перед Натальей, Славовна вела светские беседы с Кристиной Петровной, папа веселил детей малоинтеллектуальными шутками в духе Гомера Симпсона, Полина читала стихи, свои и чужие.

– А у меня есть объявление! – сообщила вдруг Феня. – Бокалы полны? Прекрасно! Итак, дорогие друзья, скоро мои мама и папа снова будут вместе! Они воссоединятся, и мы будем одной семьей!

На мгновение за столом воцарилось молчание.

– Поздравляю! – сказал Вася, разбив тишину.

Кристина Петровна смущенно и радостно рассмеялась. Эльдар и Полина захлопали в ладоши, Славовна, прежде не страдавшая тугоухостью, переспросила: «Что?»

Неожиданно Феня ощутила то самое состояние вроде пресловутого дежавю в «Матрице», подсказывающего ошибку в программе. Она оглядела присутствующих за столом, встретившись глазами сначала с отцом, а потом – с Натальей.

– Тут я должен внести некоторую ясность, – тихо, но решительно произнес Владимир Николаевич.

И после его слов все стало на свои места.

…– Значит, так ты решила отомстить мне, доченька! – Кристина Петровна не поленилась вернуться в квартиру дочери утром. – Я все думала, что это ты такая стала добрая? В больницу ко мне ходишь, прикидываешься заботливой дочкой? А тут вот что! Спасибо тебе, дорогая! Что теперь внуки обо мне подумают?! Что подумает Ирина Вячеславовна? Они решат, будто я охочусь за своим бывшим мужем! Будто я к старости спятила совсем!

– За что бы я тебе мстила, мама? – удивилась Феня. Где-то в глубине сознания она понимала все и даже больше, просто не знала, как реагировать на обвинения матери.

Наконец был озвучен ответ и на ее вопросы:

– Мстишь за то, что я встала на сторону твоей сестры и разрешила ей с мужем занять бабушкину квартиру! Она же была беременна, ей нужно было где-то жить! А ты мне простить этого не можешь! Все из-за квартиры! Ты такая жадная!

Обвинения в адрес мстительной Фени звучали еще минут пятнадцать, причем Кристина Петровна не желала входить в квартиру, где ее опозорили, а потому Фене пришлось перетерпеть взгляды соседей, уходивших утром на работу. Получив некоторое моральное удовлетворение, мать развернулась спиной к молчавшей дочери и ушла. Дверцы лифта закрылись, кабинка покатилась вниз, все стихло.

Голова специалиста по брачным отношениям трещала, в основном потому, что вчера Феня таки залила ощущение собственной дурости вином.

Кусая локти, она не понимала, как же можно было проглядеть столь слабо скрываемые отношения? Признаков правды было предостаточно: двое самых близких ей людей не находят для нее времени, они постоянно заняты, причем в одно и то же время.

Феня ищет в кафе «Австралия» Наталью, а находит там отца, и в «Центральном», где ей померещился вдруг папин силуэт, возле ее столика возникла абсолютно материальная Наташка!..

В утреннем розоватом свете солнца, заглянувшем на кухню, Феня насыпала в турку кофе, припоминая подробности вчерашнего краха.

…После того как отец «внес некоторую ясность», Фенины гости стали свидетелями семейной разборки. Реакция Кристины Петровны была молниеносной: она дала ощутить всем присутствующим градус своей обиды. Выходило, что градус этот был запредельный…

Заключительные слова «Так меня еще никто и никогда не оскорблял!» она произнесла уже в коридоре. Владимир Николаевич бросился ее провожать, в надежде как-то оправдаться, но его порыв был отбит весьма агрессивным образом (что было слышно на весь подъезд и даже в Фениной квартире). Он вернулся на щите, а празднество уже скисло, как молоко в присутствии ведьмы.

Эльдар с Полиной, молчаливо переглянувшись, объявили, что им пора уходить. Славовна, которая, конечно, была в курсе романтической стороны жизни своей дочери, взяла Варю за руку и направилась к выходу. На прощание она обняла Феню, которая чуть не плакала.

За бабушкой и внучкой последовал заметно разочарованный Вася. Перед ним Феня чувствовала себя очень-очень виноватой.

Валерка тоже решил попрощаться. Собрав детей и вытолкав их на лестничную клетку, он задержался на пороге, чтобы на прощание куснуть консультанта по брачным вопросам:

– Не может быть, чтобы ты так ошиблась!

Оставшись наедине с отцом и его – надо же! – невестой, Феня попыталась поделить чувство вины на три равные части.

– Почему вы позволили мне сказать такую глупость?! – воздела она руки к небесам. – И почему вы ничего не рассказали о себе? Ох, я лошадь…

Владимир Николаевич и Наталья отозвались недружным дуэтом:

– Я хотела.

– Я хотел.

– Я хотела, – повторила Наталья, – но побоялась, что ты меня пристыдишь. Ты всегда говорила, что это отвратительно, когда мужчина в годах заводит роман с молодой женщиной.

– Побойся бога, – буркнула Феня в сторону, – тебе почти сорок.

Наташка изобразила отчаянный взгляд, папа выглядел несчастным.

– И я пытался сказать тебе, – повинился он, – но я считал, что ты мечтаешь, чтобы мы с мамой воссоединились. Я боялся обидеть тебя в лучших чувствах, думал, ты пытаешься залечить детские травмы. И потом, прости старого дурака, я не сообразил, что ты затеяла эту вечеринку ради объявления о нашей помолвке!